– Так точно, ~ отозвался Никита Суханов. – Я, товарищ майор, армяна этого возьму, из взвода Панкевича. Моих-то всех посекло, ни одного целого нет…

– Бери, – разрешил Самохвалов. – Ну, братцы, готовьтесь…

Офицеры и прапорщики, особо не прощаясь с Числовым, разошлись по своим позициям. Самохвалов рукой остановил капитана, шедшего было отбирать себе людей для прорыва к Панкевичу. Сергей удивленно посмотрел на майора, что-то искавшего в нагрудном кармане. Убедившись, что никто этого, кроме Числова, не видит, ротный вынул старенький замусоленный картонный образок – иконку и протянул со странной усмешкой капитану:

– Возьми, Сережа… В Афгане, еще прапором, меня за него на парткомиссию вызывали… Сошло…

Числов вспомнил, как Самохвалов ворчал на Панкевича, перекрестившего уходящего с разведчиками Тунгуса… Вспомнил – и ничего не сказал. Только порылся в карманах, нашел зажигалку. Подкинул на ладони и отдал майору:

– Командир, это вам…

Больше они ничего друг другу не сказали. Только пожали руки – и Числов побежал собирать людей. Навстречу ему попались Никита Суханов и Ара, уже понявший, что его к своим не возьмут. Числов помахал ему рукой, спросил на ходу:

– Корешу твоему питерскому привет передать?

– Не надо, – мотнул головой Ара. – Лучше сигареты. Это подарок. Последняя пачка. Специально берег.

– Последнюю – нельзя, – остановился капитан.

– Можно, – с нажимом, почти даже с вызовом ответил Ара. – Сергей Николаевич, сегодня же – 29-е?

– Ну, – сказал Числов. – И что?

– А у него день рождения сегодня. Раз в четыре года…

– Точно, – хлопнул себя по лбу капитан. – Ротный же говорил… Ладно, давай сюда подарок – поздравлю…

Числов забрал у Ары невесть как сохранившуюся у него пачку «Космоса» и побежал дальше. Ара некоторое время смотрел капитану в спину, потом вздохнул и пошел с Сухановым готовить мины к установке…

…На своем фланге вдоль бруствера полз старший лейтенант Орлов. Со стороны боевиков редкие выстрелы снайперов начали густеть, перемежаясь очередями и гранатометными сполохами, предвещая скорую атаку. Орлов подполз к двум контрактникам, пулеметчику и гранатометчику:

– Так, мужики… Надо шумнуть… Числов к Левонтию будет уходить… Я с пацанами, когда попрут, их контратакой встречу… Сейчас надо их подраздрочить… Марат, давай-ка три длинных по склону… Жаконя, как увидишь ответные вспышки – гранату туда и вторую… Жаконя!

Орлов еще раз толкнул контрактника Жаконю, вцепившегося в гранатомет. Гранатометчик, словно кукла, перевернулся и спиной сполз в окоп, не мигая уже остекленевшими глазами. Марат слева начал бить из пулемета. В ответ со стороны боевиков раздались очереди и вспышки гранатометных выстрелов. В быстро густевших сумерках Орлов увидел, как вспышки начали двигаться, приближаться. Послышался нарастающий вой, в котором «Аллаху Акбар» еле угадывалось. Боевики приближались к рубежу перехода в атаку…

– Эх, Жаконя, – вздохнул Орлов. – Как не вовремя…

Он разжал пальцы контрактника, взял гранатомет и навел на приближавшиеся в тумане сполохи. Его выстрел практически слился с таким же, но с той стороны… два черных дымных конуса долго висели в сиреневой туманной измороси… Один – на том самом месте, откуда только что прицеливался старший лейтенант Орлов…

К Самохвалову на КП прибежал Квазимодо, вытирая лицо от грязных потеков пота:

– Товарищ майор… Орлова убило… Взводного…

Самохвалов все терзал рацию. Он поднял на прапорщика глаза с полопавшимися в белках сосудиками. Прапорщику показалось, что ротный не совсем четко его видит…

– Н-нет, Кузнецов… Взводный – всегда на месте… Принимай взвод – и рули… Готовь пацанов. Надо Числову дать уйти…

– Есть, – Квазимодо развернулся и побежал назад, к остаткам орловского взвода. Бежать ему было недалеко. В окопах прапорщик прошел по всем уцелевшим, хлопая по плечам и приговаривая:

– Мужики, оскалились… Западло это – за взводного так просто не сойдет. Десант – не кучка пидорасов! Булаты – снять… Приготовиться к контратаке!

Уже прилично стемнело, когда боевики, стреляя на ходу, начали выкатываться на почти плоскую площадку, усеянную мертвыми телами и мелкими кустами, – чуть правее центра рубежа обороны роты.

– Вперед! – заревел Квазимодо и выпрыгнул из окопа. За ним встали сначала семь-восемь десантников, потом через небольшую паузу – еще примерно столько же… Не ожидавшие контратаки боевики из передовой цепи даже не поняли, как десантники оказались у них за спинами. Духи начали разворачиваться, чтобы открыть огонь в спины просочившимся, но десантники без бушлатов в наступающей темноте по силуэтам очень походили на боевиков, а потому муджахеды зацепили и своих… Короткое замешательство разродилось ожесточенным рукопашным боем, когда обе стороны, быстро отстреляв рожки и не имея времени сменить их, начали орудовать автоматами, как дубинками… Со всех сторон слышался вой и русский мат, часто с кавказским акцентом. Накал схватки был такой, что шедшие сверху новые группы боевиков опасались попасть в эпицентр рукопашной и стали обтекать ее левее – если смотреть от позиции роты… Однако многие все равно проскакивали вперед, не видя врага в смешивающейся с туманом темноте…

В этот момент с левого фланга, стараясь не шуметь, пошла наверх группа капитана Числова. Однако проскочить совсем тихо им не удалось – они все же натолкнулись на духов, отжатых к левому флангу жуткой энергетикой рукопашной… Среди спускавшихся были и Хамзат с Аликом и Асланбеком – они бежали, спотыкаясь об убитых и стреляя навстречу сполохам огня, надеясь, что их пули летят все-таки в русских, а не в своих… Хамзат уже плохо соображал, что происходит, – перед атакой командир отряда «Джамар» Идрис пригрозил ему расстрелом… Хамзат в ответ только улыбнулся. Он знал, что победит. И пусть победа будет кровавой – чем больше шахидов, тем священнее месть… Но почти психическая атака муджахедов разбилась об отчаянный ответный бросок десантников… Все перемешалось в поле сплошного огня, предсмертных хрипов и каких-то нечеловеческих выкриков – и те, и другие, перемещаясь по склону, искали и находили добычу…

…Капитан Числов шел в своей группе замыкающим – все уже почти проскочили, когда пуля зацепила шедшего предпоследним связиста. Боец, получивший пулю в бедро, присел, как от удара, и стал заваливаться на бок. Сергей, матюкнувшись, наклонился над ним, чтобы уколоть обезболивающим шприц-тюбиком – они горстями были напиханы в его нижние карманы. В горячке Числову показалось, что он не попал бойцу в ногу, и капитан полез за вторым тюбиком… Солдат застонал и вроде начал очухиваться. Сергей оперся на автомат, чтобы встать, – вот тут-то на него и выскочил Алик с автоматом наперевес… В такие минуты все чувства обостряются – и они узнали друг друга мгновенно. Алик не стрелял, завороженно глядя на русского офицера, державшего свой автомат за ствол… Сколько прошло времени – секунда, две, три? Числов не смог бы ответить на этот вопрос. Время словно остановилось. А потом к Алику подскочили Хамзат с Асланбеком – они все время старались держать молодого в поле зрения… Хамзат тоже узнал Числова – узнал, улыбнулся и нажал на спусковой крючок. Но выстрелов не последовало – магазин был пуст. Асланбек оттолкнул в сторону Алика, перекрывавшего ему сектор стрельбы, и натолкнулся животом на очередь, которую выпустил из своего автомата раненый связист. Асланбек зашелся в предсмертном крике, но, умирая, успел открыть ответный огонь, искромсав пулями и солдата, и радиостанцию. Числов мгновенно перекатился в сторону, перехватив автомат, он хлестнул очередью в сторону Хамзата и успел увидеть, что зацепил боевика. Возвращаться к связисту Сергей не стал – он видел результат выстрелов Асланбека и понимал, что парню помочь уже нельзя. Понимал Числов и то, что его группа осталась без связи… Это означало, что «тарелочку» Рыдлевки им придется искать в темноте «на ощупь». Капитан нагнал своих, и вся группа быстро стала уходить вверх влево, отрываясь от боя…