– Ты вроде бы из соседнего региона, учишься тут в университете на журналиста. – быстро ответила девушка.

– Он по тебе сохнет… – шепотом произнес Руслан, посмотрев на меня таким взглядом, будто сообщил невероятный секрет.

Лицо чертовски налилось краской, и я обескураженно опустила глаза. Но в сознании страшно прогремела одна мысль: эта шутка, ведь сегодня Эдгар захотел Лизу, значит он сохнет по ней.

– Поменьше болтай, Руслан. – спокойно сказал Эдгар.

– Да ладно, вы оба такие душки, – Руслан мило улыбнулся, хитро поглядывая на Эдгара.

– Прости, Эди, но сегодня эта дама будет со мной. – залился смехом Гоша. – Привет, ты как? Видела сценарий? – спросил он у меня.

– Да, и это пипец. – из губ вырвался жалостный стон, – Я думала, мне нужно будет сказать два слова и исчезнуть. А тут предстоит играть секси-училку.

– Да ладно, это еще ерунда. – издала смешок Настя. – Я однажды сыграла любовницу, это было еще жестче. Ходить в нижнем белье перед этими товарищами такое себе удовольствие. Ходила, как рак, красная, шевелиться не могла. Ну зато я теперь без комплексов.

– Поэтому не переживай. Здесь все свои, не стесняйся. – мягко произнес Гоша, широко улыбнувшись. – Мы друг другу как вторая семья.

– Пойдем я тебя накрашу, пока парни подготовят все к съемкам? – предложила Настя.

Находясь наедине с Настей, на одно мгновение тревога покинула меня. Девушка приветливо задавала вопросы об университете, и наши беззаботные разговоры немного отвлекли. Как я поняла, она раньше там училась, но потом отчислилась.

– Поняла, что не мое. Электронные курсы круче. Правда предкам это не объяснить, они слишком сильно зациклены на этом дипломе. – обиженно проговорила Настя, проводя кисточкой по теням.

– Я вот хочу на красный диплом выучиться. – случайно ляпнула я.

– Действительно ты хочешь? Или это надо для твоих родителей? – в голосе Насти отчетливо прозвучала сталь.

На одну секунду ощутила растерянность. А кисточка под волей ловких рук начала подкрашивать веки.

– У меня мама строгая, она с детства вдолбила мне, что я должна получить красный диплом. Поэтому не знаю…для себя или для нее…

– Подумай об этом еще раз. Я не заставляю тебя бросать универ. Просто учись для себя, а не для кого-то. И эти оценки не столь важны. Они не играют никакой роли. Мне однажды удалось устроиться в одну крутую компанию, и никого не волновало, что у меня три по математике.

– И знаешь, – Настя вновь внезапно перешла на серьезный тон. Я на секунду застыла и острей ощутила, как кончик помады двигался по губе. – Эдгар внезапно изменился, он стал чаще улыбаться.

– Не знаешь, почему? – поинтересовалась я.

Уголки губ Насти растянулись в радостной улыбке.

– Потому что вы сблизились. Он постоянно о тебе говорит, я уже задолбалась это слушать. – девушка тихо хихикнула. – Он так давно не был безумно влюблен.

Безумно влюблен…как же сильно эти слова растопили сердце. Может тот прецедент в общежитии не столь страшен?

– Были у него девушки?

– Конечно, ему двадцать пять скоро стукнет. Но вот он уже как три года один. И вроде как за все эти три года он никого к себе не подпускал. Он на самом деле парень закрытый. Если он и открывает кому-то свою душу, то значит тот человек для него многое значит. И за все эти три года этим человеком стала ты, Саша. И хочу я сказать тебе одно: не бросай Эдгара, потому что он замечательный. Ты это скоро сама поймешь.

Да я уже начинаю это понимать…

***

Съемки начались весело, даже тревога на время перестала меня беспокоить. Парни, к ним после присоединились Настя и сценарист Леша, светловолосый парень с яркими голубыми глазами, начали отыгрывать первые сцены в третьей комнате. Я за дверью слышала их шушуканья, реплики, а после смех, обозначающий неудачный дубль. Настолько весело они смеялись, что у самой невольно губы растянулись в улыбке.

– Саша, твой черед. – открыл дверь Руслан.

Я глубоко вздохнула, смахнула торчащие возле висков волосы и, вспомнив свои первые слова, услышала крик Руслана: "Давай!", деловито постучала по двери и зашла в комнату гордой походкой.

– Итак, четвертый курс, Семен Семенович заболел, и его сегодня на экзамене заменю я, Олеся Леонидовна. – четко проговорила каждый слог.

Важно, чувствуя себя императрицей, я села за стол, бросив на ребят серьезный взгляд. Видя, как они испуганно на меня смотрят, ощутила, как что-то внутри лопнуло, и изо рта вырвался громкий смех.

– Ой, простите.

И так прошла половина съемок. Строить из себя Олесю Леонидовну очень весело. Каждую реплику я старалась произнести ее типичным надменным мерзким голосом и ощущала себя невероятно превосходно, будто я ей мстила. Злость, накопившаяся в моей душе, с каждым произнесенным словом разрушалась по кусочкам, и они выходили наружу стремительно, под мой злобный наглый голос.

Но куда еще без неудачных дублей. То скажешь случайно не так, то проговоришься. Я косячила, и парни тоже путались. Но было очень забавно. Еще мне нравилось наблюдать за совместной игрой ребят. Они были невероятно близки между собой. Захотелось присоединиться к ним и стать частью их крепкой дружной команды.

Наблюдая за ними, вспомнила, как в девять лет в театральном кружке меня попросили заменить одну девочку, которая должна была открыть начало спектакля. Я легкой воздушной походкой зашла на сцену. Зал был залит темно-синим томным светом, и луч яркого прожектора упал на меня. Под тихую мелодию я забежала на край сцены, театрально осмотрелась по сторонам, затем начала кружить по сцене, и ко мне присоединились остальные ребята. В желтых костюмах мы соединились в танце, а сияние прожектора перемещало свои блики по нашим колпакам. В тот момент я чувствовала себя частью нечто большего, потерянным крохотным кусочком, оторванным от чего-то великого, масштабного, но та прекрасная воодушевленная песня направляла меня слиться с тем мощным началом.

И вот сейчас я испытываю похожее: слияние с их командой. Это ощущение невероятно грело сердце.

И вот наступил черед той проклятой сцены…

От волнения руки тряслись. Я смотрела на Гошу и воображала в голове, как нам сейчас придется это отыгрывать. Представляя, как он коснется моих губ и начнет их жадно целовать, в горле пересохло и руки неосознанно сжались от злости. Мы будем целоваться…но это ненастоящему…это игра на камеру.

Черт, как актерам это удается спокойно делать? Целовать человека, к которому ты не испытываешь никаких чувств? Целовать человека, который тебя не привлекает? Я молчу уже про актеров взрослых фильмов…

– Готова? – с лёгкой улыбкой спросил Гоша, подойдя ко мне.

– Д-да… – я постаралась ответить громко и уверенно, но мой голос подставил и задрожал.