Обошлось без вещественных проявлений чувств. Лишь в нескольких местах пришлось сбросить скорость и едва не проползать через неохотно раздвигавшиеся толпы. Но пока пропускали. Никто не пытался пасть под гусеницы или встать мертвой стеной на пути.

Зато откуда-то слышалась стрельба. Недолгая, с полминуты постреляют, умолкнут, а затем займутся этим же в ином месте. Другие люди, разумеется, одни и те же элементарно не успевали бы переместиться на такие расстояния и за такое время.

И практически никто на улицах не обращал внимания на короткие схватки. Раз далеко, то зачем волноваться? Стреляют – имеют право и возможности. А кто и в кого… Начнешь выяснять – еще нарвешься.

Вокруг вокзала толпа была намного больше. Несколько тысяч, наверное. Я не привык на глазок определять численность собравшихся. Так что…

Само здание плотно оцепил кордон ОМОНа со щитами, дубинками и автоматами. Солдат видно не было. В огромном мегаполисе легко потерялись бы несколько полнокровных дивизий, что уж говорить про пару бригад? Дзержинцев и тех было больше, чем представителей вооруженных сил, и кантемировцев, и таманцев, вместе взятых. И намного – раза в два минимум.

Многие люди имели при себе вещи и наверняка хотели уехать из ставшей не слишком симпатичной столицы. Просто поезда и электрички не ходили с самого момента беспорядков, как было объявлено – на целую неделю, пока власти ищут «коварных» преступников. Судя по тщательности и продуманности случившегося, нападавшие или сразу покинули и Москву, и Подмосковье, или залегли на дно так, что искать их можно было бы несколько лет.

Зачем сидеть и ждать, раз уехать невозможно? Или пойти некуда?

Тут мы могли бы застрять, если бы оцепление предусмотрительно не образовало подобие коридора. Наверняка для своих, так и мы вроде бы не чужие.

– Куда прете? – Ко мне подошел немалый чин, судя по возрасту и наглости. Бронежилет не позволял посмотреть на погоны, если они вообще у него имелись.

– У меня приказ.

Он смотрел нагло, так и я умею не хуже.

– Где железнодорожное начальство? Литерный поезд прибыл?

– Ничего не прибывало. – Тон омоновца стал чуть ниже. Я был в форме, и тоже без погон. Вдруг полковник, ежели не генерал? Попробуй разберись, а просить документы собеседник не стал. – Начальство где-то в здании. Точнее сказать не могу.

Хоть какая-то информация.

Я гордо прошествовал внутрь. Мрачновато, признаться. Кассы закрыты, табло не горят, из людей лишь отдыхающие омоновцы…

Поиски заняли порядочно времени. Насколько понял, многие служащие не то сами не вышли на работу, не то были отправлены в отпуск на весь невольный простой, а оставшиеся занимались непонятно чем. По-моему, шлялись без дела из кабинета в кабинет, и поэтому поймать нужного было трудно.

Но – поймал. Оказалось, литерный стоит где-то за семафором, так как начальник понятия не имеет, следует ли его допускать на вокзал или все – следствие какой-то путаницы.

Убедил. Как там говорится насчет доброго слова и пистолета?

Шучу. Железнодорожник поверил в мои полномочия, отдал необходимые распоряжения, и уже через полчаса тяжелый состав с техникой на платформах подошел к перрону.

И уж элементарно просто было передать запечатанный толстый пакет старшему из прибывших. Между прочим, полковнику.

Обратно мы двинулись прежним порядком. Вернее, от вокзала моя машина шла первой, но пару кварталов спустя мы перестроились. Лейтенант Володя сразу заявил, мол, проведет кратчайшим маршрутом, и мы действительно принялись где петлять, а где – переть по проспектам.

Курить хотелось – сил нет. Да и душно под броней. Ладно снайперов быть не должно, от камня как-нибудь увернусь, да и будет ли камень?

Я высунулся из люка, с наслаждением подставляя лицо встречному ветерку. Хорошо, господа!

И тут стало плохо. Хуже, собственно, и не могло бы стать.

Огненный росчерк промелькнул от подворотни к головной машине, ударил в броню, и сразу последовал взрыв.

Наш мехвод резко тормознул. Меня одновременно чуть швырнуло вперед, ударило спереди же взрывной волной, и прямо перед лицом что-то пропороло воздух.

Краем глаза я заметил какое-то движение у дальнего угла дома. Сообразить что-нибудь я не успевал, однако тело действовало само. Передергивание затвора, автомат вскинут, поверх мушки возник силуэт припавшего на колено мужчины с характерной трубой на плече.

Очередь получилась нервной, длинной и неприцельной. Я скорее стрелял не по гранатометчику, а в его сторону. Ну, не было у меня лишнего мгновения! Не было! Лишь подсознательная надежда – не зацепить, так хоть припугнуть. Разные вещи – спокойно выцеливать кого-то или делать то же под ответным огнем.

Конечно, я не попал. Мужчина – тоже. Он успел выстрелить, только граната пронеслась выше и осчастливила попаданием оказавшийся на пути дом.

Незадачливый стрелок рванул за угол здания. Я попробовал его достать вдогон, но боек сухо щелкнул.

Приплыли! Я еще машинально перебросил магазины, хотя стрелять было уже не в кого. Вернее, наверняка было в кого, если хорошо поискать.

Не с одним автоматом.

Скользнул вниз.

– По этой подворотне! Бей!

Башня еще только начала движение, как я уже крикнул водителю:

– Назад!

Мысли проносились в голове с сумасшедшей скоростью. Раз некто решился нас обстрелять, гранатометов у него могло быть несколько. В такой ситуации оставалось первым делом выйти из зоны возможного обстрела и уж затем решать, что делать.

Головная бээмпэшка пылала. Помочь ребятам мы не могли. Прикрыть их броней, рискуя тут же разделить их участь, – это не помощь.

Наводчик ударил сразу из обоих стволов. Куда – наверное, сам не знал. Просто щедро полил все нижние окна коварного дома, подворотню, затем перенес огонь повыше.

Штукатурка кусками отлетала от стен, стекла щедро полетели на тротуар, кажется, кто-то упал в арке, а может, лишь показалось сквозь пыль.

– Назад!

Наконец, водитель сообразил, и машина дернулась.

Что-то полыхнуло буквально на том месте, где мы секунду назад стояли. Явно не граната, характерного грохота я не услышал, да и к чему гранаты? Если нападавших много и они хорошо подготовились, нас элементарно могут забросать бутылками с каким-нибудь вариантом коктейля Молотова. Практически из любого окна, один наводчик не в силах контролировать все и сразу.

По броне словно сыпануло градом. Даже некому крикнуть: «Ребята, давайте жить дружно!» И не хочется с такими дружно жить. Просто положение пиковое, нас еще могут держать в прицеле, а мы больше ощупью…

– Горим! – проорали из десанта.

Оставалось еще одно дело, может, последнее, и я торопливо выкрикнул в рацию позывные, координаты и два магических слова: «Подверглись нападению».