Не говоря больше ничего, Йон встал и вышел из кабинета. Джонс пытался еще что-то сказать, но было уже не до него. Возможно, счет шел на секунды, и промедление могло стоить Лиссе жизни. Перескакивая через ступеньки, он направился к ближайшему лифту, чтобы спуститься на подземную парковку. Мысленно он уже просчитывал план действий. Из транспортера он свяжется с нужными людьми и не более чем через час отряд из пятидесяти-шестидесяти человек будет готов прочесать территорию деревни и ее окрестностей. И плевать он хотел на закон об особом статусе поселений несогласных.

Но стоило только Йону сесть в транспортер, как на лобовом стекле высветилась эмблема Канцелярии, а затем возникло лицо дражайшего учителя.

— Я в курсе. Жду тебя в главном корпусе. — изображение дрогнуло и померкло.

Видимо, возражения не принимались. Йон несколько секунд помедлил, а затем все-таки ввел координаты главного корпуса. По дороге туда он не терял времени и успел связаться с десятком подходящих людей. Напрягало то, что связаться с главным инспектором третьего уровня так и не удалось, тот не отвечал ни по личному номеру, ни по спец. каналам связи.

Когда Йон входил в кабинет к Велору, у него уже был сформированный отряд для нападения на деревню. И пусть только кто-нибудь попробует ему помешать в этом.

— Ты только зря тратил свое время и время своих друзей. — Вместо приветствия сказал Канцлер.

Тот сидел за небольшим столиком около окна и медленно потягивал, судя по запаху, кофе.

— Учитель. — Йон медленно подошел к нему, вежливо кивнув.

Велор указал на кресло напротив себя.

— Я постою.

— Сядь. Тебе некуда сейчас торопиться. — Сказано это было таким тоном, что пришлось подчиниться. — Ты выйдешь из кабинета и отменишь все, что ты задумал.

— И почему я это сделаю? — Как можно вежливее спросил Йон, хотя внутри все клокотало от злости и отчаяния. Прямо сейчас Лиссу могли мучить, пытать! Он должен искать ее, а не вдыхать ароматы кофе, наслаждаясь видом на деловой центр города.

— Потому, что так приказал я. И ты, как инспектор, обязан выполнять.

Йон шумно вздохнул, еле удерживаясь, чтобы не начать творить глупости: наорать на учителя, сорвать с себя серебристый браслет, ударить Велора кулаком в нос.

— Значит, приказ не проводить спасательную операцию исходил непосредственно от вас?

— Да.

— И могу я узнать, почему? — Выдерживать ровный спокойный тон удавалось с огромным трудом.

Велор подцепил мелкое печенье из вазочки и неторопливо съел его. Йон ждал. Он не мог даже представить, что может заставить его отказаться от любимой. Наконец, еще раз отпив кофе, учитель заговорил.

— Это секретная информация, но рано или поздно ты все равно получил бы к ней допуск. — Словно самому себе кивнул Канцлер. — Дело в том, что помимо деревень несогласных существует еще тайная организация с дислокацией в одном из заброшенных подземных бункеров, оставшихся со времен до объединения.

— И как давно она существует?

— Лет пятьдесят.

Йону показалось, что он ослышался, он попытался сопоставить факты, но полученное не укладывалось у него в голове.

— Вы знаете про тайную организацию, противопоставляющую себя ЛиДеРу, вы знаете ее дислокацию, но вы ничего не делаете, чтобы уничтожить ее?

— Первые годы после референдумов Канцелярия боролась. Но подобные общества множились как головы гидры. Уничтожь одну, и появятся новые. Поэтому пятьдесят лет назад наши предшественники решили: не можешь прекратить — нужно возглавить.

— Хотите сказать, что во главе этой организации — наш человек?

— Нет. — Велор поморщился. — Сейчас — нет. Ранее — да, и, в скором времени, все снова вернется в наши руки.

— За это время с Лиссой может случиться все что угодно! Я не собираюсь…

Йон попытался встать с кресла, но Велор неожиданно сильно рявкнул на него:

— Сядь!

Не оставалось ничего иного, кроме как плюхнуться обратно, нервно пожав плечами.

— Ты не понимаешь всей серьезности ситуации. Если начать ворошить осиное гнездо… Первое время, конечно, все будет прекрасно. Но людям нужна свобода выбора, нужна хотя бы видимость. Эта организация контролирует деревни несогласных, и если их не будет, там начнется полнейший беспредел. Начнутся одиночные неконтролируемые теракты. И, да. Первое время все будет действительно чудесно. Внимание общественности будет приковано к ним, и мнением граждан будет легко манипулировать, но вот потом начнут формироваться новые группы несогласных, о которых мы уже не будем ничего знать.

— В чем разница, если эту вы контролировать не можете?

— Почему не можем? — Велор приподнял черные густые брови. — Я сказал только лишь о том, что возглавляет ее временно не наш человек. Впрочем, будущий руководить еще не знает о том, что он наш. Но сведения он поставляет исправно.

— И вы знали о нападении на инспекторов?

— Знал. — Внимательно наблюдая за реакцией Йона, кивнул Велор. — Твоей девушки там не должно было быть.

— Погиб человек… — Йон прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. — Зачем?

— В четверг состоится голосование республиканской комиссии по вопросу последних законопроектов. Если в прессе в это время будут обсуждать последний теракт, то принятие решений пройдет менее болезненно.

Йон истерически хохотнул и зарылся пальцами в волосы.

— Я говорю абсолютно серьезно, Йон. И, как будущий Канцлер, ты должен понимать свою ответственность. И я не позволю тебе перечеркивать пятьдесят лет работы ради одного человека.

— А если бы к ним в плен попал я? — Велор вздохнул и закатил глаза. — Как вы можете быть уверены, что контролируете их? Они представляют угрозу! Они… я должен спасти Лиссу. — Йон зажмурился. — Я прошу вас, учитель. Я не могу без нее.

— Я подумаю, что можно сделать. Но я не буду ничего обещать.

Йон пораженно откинулся на спинку кресла. Понимание того, что он не сможет ждать, не сможет положиться на одну лишь слабую надежду, затопило его с головой.

— У меня же есть выбор? — впиваясь ногтями в ладони, он испытал странное чувство дежавю. Кажется, при первой встрече он спрашивал у учителя то же самое.

— Конечно, — медленно протянул Велор, понимая, куда он клонит. — Выбор есть у всех. Но не все готовы принять ответственность за него.

— Я готов. — с этими словами Йон поднялся и не, оборачиваясь, пошел к двери.

Уже у самой двери он услышал тихое, но отчетливое:

— Удачи.

Но Йон так и не обернулся.

Йону казалось, что он предусмотрел все. Хотя, когда в деле задействовано столько переменных, то никогда нельзя знать наверняка. Больше всего его беспокоило то, что его собирались напичкать неоседативными, и большую часть операции он не будет контролировать происходящее вокруг.