ними демонстрировать свою уязвимость.

С трудом сохраняю контроль. У меня будет время для встречи с Ерихановым. Обязательно. Сила не в том, чтобы сорваться и набить морду сопернику. Контроль все еще много значит для меня, хоть и на пределе силы воли его сохраняю.

Стася дрожит, ей явно некомфортно, она напугана. Не хочу давить на нее. Уже понял, что главная ценность для нее — это свобода. Кому как не мне понимать, ведь именно я загнал ее в рамки, посадил в клетку, пусть и золотую. Думая о том, сколько всего ей пришлось пережить по моей вине — сатанею. Такое невозможно простить. Нужно быть полным дебилом чтобы надеяться на то, что после всего она сможет полюбить чудовище.

И все равно не даю подохнуть надежде.

Еще и чертова Ника под ногами путается, бормочет о том как рада видеть меня, как истосковалась. С трудом терплю ее, сейчас с ней говорить бесполезно, она явно перебрала шампанского. Слишком много гостей, шум бесит, раздражает. Хочу как можно скорее покинуть это место, но меня снова зовет Орехов. Сейчас крайне невыгодно отказывать ему.

Поэтому, стиснув зубы, снова отпускаю Стасю. Не следую за ней в дамскую комнату.

— Расслабься, ты глаз со своей красавицы не сводишь. Чуть не подрался с моим главным партнером, — недовольно произносит Глеб Орехов. Очень влиятельный мужик в своих кругах. Основной задачей последних месяцев были переговоры с ним. Я хотел увести его от Ериханова, переманить на свою сторону. Предоставить лучшие условия. Проблема в том, что Глеб продолжает считать Давида близким другом и партнером.

— Где ты такую принцессу отхватил? — произносит небрежно и я вскипаю.

Резко поворачиваюсь, обжигаю взглядом.

Орехов смеется.

— Расслабься, парень. Я женился месяц назад, вон, глянь как моя красотка выплясывает, — показывает на жену. — Обещала сына мне родить. Два месяца пока срок, так что пусть резвится. Скоро дома закрою.

Мне не интересны домашние дела Глеба, но я делаю вид что слушаю внимательно. Мне вообще до смерти хочется уже свалить с вечеринки. Орехов это понимает и нарочно тянет резину, не давая окончательного ответа. Наслаждается властью. Как, впрочем, каждый из присутствующих. Случайных на этой яхте нет. Все до хрена имеют власти и денег и обожают манипуляции, схватки, игры.

Когда Стася появляется из дамской комнаты поддерживая под руку Нику, с трудом скрываю изумление. Я снова подвел ее. Не заметил как Ника туда проскользнула. Хитрая тварь. И очень ревнивая. Ненавижу бабские склоки. С Никой в свое время расстался именно из-за этого. Она легко могла ввязаться в драку, обсыпать соперниц угрозами и отборными ругательствами. Чему я стал как-то свидетелем и мигом остыл к этой знойной красотке. В постели она была хороша. Но ее хабалистое поведение вызывало омерзение.

Станислава же снова положила меня на лопатки своим поступком. Не могу в себя прийти от изумления. Она серьезно? Проявила заботу к Нике. Явно та наговорила гадостей, другого она просто не умеет.

Удивительная. Непредсказуемая.

В этот момент понимаю, что меня реально ни черта не волнует сейчас ничего кроме нее. Что хочу как можно скорее уехать и остаться с ней наедине. Оставляю Орехова, удивленного моим резким прощанием и направляюсь к девушкам.

— Я думал, ты захочешь уже уйти, — смотрю на Стасю вопросительно, не сомневаясь в положительном ответе.

— Да, очень хочу, — смотрит на меня с благодарностью. — Только давай ее тоже захватим. Ей очень плохо.

— Хорошо. Как скажешь.

Снимаю пиджак и набрасываю на обнаженные плечи девушки. Ветер усиливается, становится прохладно. Катер довозит нас до берега. Вызываю для Ники такси. Засовываю пьяницу на заднее сидение.

— Прости, Влад, — всхлипывает Ника. — Знаешь, кажется ты и правда на этот раз сокровище нашел.

Я полностью разделяю ее мнение. Говорят же, что истину глаголют пьяницы и дети. Так что чистейшая правда. Я нашел нечто уникальное, бесценное. Свою девочку. Свою любимую.

И вот, наконец, мы остаемся наедине.

Стася

Когда оказываемся на берегу, Ника окончательно расклеивается. Просит прощения у Влада, непонятно за что. Может за прошлые грехи. Плачет. Ужасно жалкое зрелище. Огнев, видно, что с трудом сдерживает раздражение. Вызывает такси для Ники, отправляя беднягу восвояси. Влад называет адрес таксисту не задумываясь, сразу видно, что адрес проживания девушки ему отлично знаком.

Заходим в дом, нас никто не встречает, видимо Вера Фёдоровна все же уехала на выходные.

— Извини за эту вечеринку, — неожиданно произносит Огнев.

— Все в порядке, мне было приятно встретить Лору.

— Ты во всем умудряешься находить положительные стороны. Хорошее свойство характера.

— Да, наверное, — пожимаю плечами.

— Знаешь, ты меня удивила, — неожиданно говорит Огнев. — Ника явно тебя раздражала, и все же, ты решила помочь ей.

— У меня нет никаких эмоций к Нике. Ей плохо, и я проявила сочувствие, не более того.

— Ты правда не понимаешь, насколько является редкостью то, что ты сделала?

— Что я сделала? — смотрю непонимающе.

— В девяноста девяти случаях в туалете был бы скандал с вырыванием волос, — усмехается Влад. — Вместо этого вы вышли почти подружками. Ты ее пожалела.

— Я не знаю, что еще сказать, Влад, — произношу, опуская глаза. — Мы не подруги, нет, конечно же. Но и я не из тех, кто будет лезть в склоку из-за мужчины. Уж извини, надеюсь твое эго не пострадает.

Мне не приятна эта тема. Не могу понять, хвалит меня Огнев или подкалывает, намекая что я не от мира сего.

— Устала? — меняет вдруг тему Огнев.

Разворачивает меня к себе, внимательно всматриваясь мне в глаза.

— Да, немного, — делаю попытку отстраниться, но это все равно что сражаться со скалой.

Кончиками пальцев Огнев проходится по моему позвоночнику, заставив выпрямить спину, и невольно затаить дыхание.

— Мне нужно сделать несколько звонков, — в его голосе звучит раздражение.

— Я не буду тебе мешать. Приму душ и спать лягу, — снова пытаюсь отстраниться.

— Почему ты бежишь от меня? — тихим голосом задает странный вопрос олигарх.

— Я не бегу… Просто думала, что мы закончили…

— Нет, милая, мы только начали…

Наклон темной головы, и губы обжигает властный поцелуй. У меня прерывается дыхание. Огнев целует так, словно хочет сожрать меня. Жадно, неудержимо. Терзает мои губы, будто не может ни насытиться, ни остановиться. И я невольно откликаюсь, загораюсь от его умелых ласк. Плевать на гордость.