Мойра улыбнулась. Совершенно очевидно, ее сестричка поделилась рассказами о горестной судьбине Мойры со своим кавалером. Просто чудесно. Кто следующий? Весь Лондон, конечно. Наверное, уже пошли разговоры по поводу того, что они не появляются вместе на людях вот уже несколько дней. Родились домыслы, почему она опять, как совсем недавно, сидит дома взаперти. А общество отметило, что Уинтроп осунулся, но все равно чертовски красив, даже, несмотря на это.

Как только они вышли, Мойра закрыла за ними дверь и на дрожащих ногах направилась по ковру туда, где сидел Уинтроп. Когда она остановилась рядом с ним, он взглянул на нее, и ее сердце отозвалось на боль в его глазах.

– Если хочешь, я уйду. – Голос был таким же усталым, как и его вид. – Но мне кажется, ты желаешь поговорить.

Мойра проглотила комок в горле, собирая всю свою волю, чтобы голос звучал обыденно. Может, его усталость была искренней, но ей совсем не хотелось, чтобы он понял, насколько ужасно она себя чувствует.

– Что произошло? – спросила она неуверенно, словно кто-то держал ее за горло.

Он сделал глоток виски, прежде чем покачать головой.

– Не знаю, что сказать. Я был у Норта с Октавией – отмечали новость о том, что Блайт беременна.

Какая Блайт счастливая! Это маленькое известие было так же приятно услышать, как и сообщение о помолвке Минни, особенно на фоне ужасов минувшей ночи и всех предыдущих дней.

– Пожалуйста, передай им мои поздравления; – Именно это она и хотела сказать, но даже хорошие вести не могли заставить забыть о ночной трагедии. – Так что же случилось?

В его взгляде, который он кинул на нее, ничего невозможно было прочесть. Он продолжил:

– Я поехал домой. А на ступеньках нашел Натаниэля. Я тут же решил привезти его к тебе.

– Почему? – Почему к ней?

– Потому что ты любишь его, и я знаю, что тебе захотелось бы быть с ним рядом. – Он отпил еще. – И, кроме того, я не имею понятия, где он живет.

Еще несколько дней назад она бы заулыбалась в ответ, но теперь ее губы, судя по всему, забыли, как это делается.

– Ты хоть что-нибудь предполагаешь, почему он отправился к тебе, а не сюда?

Уинтроп вздохнул. Скорее задумчиво, чем тоскливо.

– Не верю, что он сделал это по собственной воле.

Страх ударил по нервам Мойры. Она могла предположить что угодно, но то, что он согласился с ее подозрениями, растревожило ее.

– Ты думаешь, что его специально оставили так, чтобы ты наткнулся на него?

Он кивнул:

– Да.

Она сдвинула брови. Он что-то не рассказал ей. Но тут весь ужас ситуации дошел до нее.

– Ты знаешь, кто это сделал?

Еще один кивок головой. Он потер глаза.

– Не того, кто сделал, а того, кто организовал это. Да, знаю.

Горячо, болезненно засосало под ложечкой.

– Те, на кого ты работаешь? Это они? – Он помертвел.

– Подозреваю, да.

– Почему? – Недоверие и шок заставили ее опуститься на стул напротив него. Она положила руку на живот, чтобы успокоить возникшую боль. – Вы ведь совсем не друзья с Натаниэлем.

Темные страдающие глаза Уинтропа глядели на нее.

– Зато вы с ним друзья. – Мойра замерла от ужаса.

– Это предупреждение?

– Да.

– Тебе. – Язык с трудом поворачивался во рту. – Потому что ты не смог принести им тиару.

Его губы поджались.

– Да.

Она засмеялась резко и невпопад.

– И что потом, они придут за мной?

– Или Минервой.

Шок от подтверждения своей догадки был ничто по сравнению с яростью, которая вспыхнула в ней при упоминании имени сестры.

– Если кто-нибудь попробует тронуть мою сестру, убью их всех.

На него, казалось, не произвела никакого впечатления се решимость.

– Кого убивать-то? – Она прищурилась.

– Ты знаешь, кто они.

Он покачал головой. Никогда еще она не видела его настолько угнетенным.

– Я знаю одного из них. И не имею представления, с кем он работает.

Это прозвучало довольно безнадежно.

– Но ты ведь общаешься с ним.

– Конечно, но я не назову его тебе, чтобы ты не наделала глупостей себе во вред. – Он допил остатки виски и поставил бокал на пол рядом с креслом.

Она сжала кулаки. Гнев сделал ее сильной.

– Передай им, если пострадает хоть один человек, которого я люблю, я своими руками разломаю к чертям эту тиару.

В глубине его темно-синих глаз зажглась искорка обожания.

– Вот за это я люблю тебя, Мойра. Ты такая хрупкая на вид, а внутри – сталь.

Не поздно ли говорить об этом?

– Не надо мне льстить, мистер Райленд. Серьезно пострадал мой друг, и все из-за вас. – Она говорила жестко, но ей хотелось, чтобы он отверг обвинения. Она хотела сражаться за это.

– Да. – Он даже не намерен поспорить с ней? – Да, и я страшно расстроен из-за этого.

– Мне нет дела до ваших чувств. – Это была чудовищная ложь. – Мне интересно, что вы собираетесь предпринять.

Он потер глаза, затем поморгал, чтобы лучше видеть.

– Не уверен, что знаю. Попытаюсь переключить их внимание с вас и Минни.

– И как вы будете это делать? – Человек, на которого он работал, наверняка понимает, что тиара у нее. Что помешает ему нанять еще кого-нибудь, чтобы украсть ее? Ему настолько хочется заполучить ее, что он не остановится пи перед чем.

Уинтроп поднял подбородок. Его глаза встретились с ее, и в них была такая сила, что она поняла: все, что он сейчас произнесет, – самая настоящая правда.

– Если бы было можно, я бы отправился на Боу-стрит и рассказал им все.

Она, не отрываясь, смотрела на него. Он сделает это? Ради нее и Минни? Нет, не ради Минни, а для нее. Не надо обманывать самое себя, кого он имел в виду. Его решимость защитить ее так же очевидна, как нос на его лице.

Она подошла ближе, хотя разум советовал не делать этого. Она встала прямо перед ним, потом опустилась на колени и осталась так – глаза в глаза.

– Если они поступают так с теми, кто не имеет к этому никакого отношения, что они сделают с тобой? – Ее голос задрожал, выдавая то, что мучило ее совесть.

Его молчание пронзило ее до глубины души. Медленно, против своей воли она поднесла руку к его лицу и провела пальцами по небритой щеке. Уинтроп тут же перехватил руку и откинул ее.