— Расскажи. — голос Ларса прозвучал, как приказ.

И от этого стало ещё обиднее.

— Зачем? Это бесполезно.

— Отнюдь.

— Хорошо. Вы напугали меня.

— И вместе с тем тебе понравилось. — Кай стоял спиной и осматривал подвал.

Герти выдохнула, признавая поражение по этому пункту. Но не во всей войне.

— Так не может продолжаться.

— Как? — уточнил Ларс.

— Ты давишь на меня! Этой своей… вечностью… — Герти поднялась с тюфяка, чтобы надеть и завязать юбку. — Я молода. Но много раз убеждалась, что жизнь полна сюрпризов. Не заставляй меня давать обещаний, которых я, быть может, не смогу сдержать!.. Кай, а ты… — Герти закрыла глаза. И открыла, — так легко мною делишься… Каждый раз, когда это происходит, я вспоминаю оргию, свидетелем которой стала, и… начинаю думать, что у тебя со мной не серьёзно! Что ты воспринимаешь меня, как очередную…

— Ого, кто-то заговорил о серьёзных отношениях? Я рад, — Кай поспешил заключить Герти в кольцо сильных рук.

— Я… — Герти хлопала ресницами. Она заметно смутилась. — Я запуталась.

— Признаться, мы тоже, — взгляд Ларса сделался задумчивым.

— Я боюсь, что в итоге ты сломаешь меня, подчинишь… — продолжала Герти.

— И поэтому тебя тянет ко мне, так, что я кожей это чувствую, — Ларс смотрел на неё открыто, не тая своих чувств. — Я пытаюсь понять тебя. Пытаюсь следовать твоим желаниям… Ещё я точно знаю, что совсем скоро страхи уйдут. А удовольствия на гранях…

— И как часто вы будете доводить меня до грани? — заключённая в кольцо рук Кая, Герти чувствовала себя в безопасности.

«Но это временно. От них можно ожидать чего угодно!»

— Не знаю, — ответил Ларс.

— Не знаешь?.. — возмутилась вампирша. — Значит вы даже не можете гарантировать, что не нанесёте мне вред?? Грани бывают разные!

— Вот именно, — Ларс оставался безмятежным, как будто они обсуждали погоду, а не совместное будущее. — Это вопрос контроля каждого. И я признаю, что часто теряю его.

— Риск будоражит кровь… — Кай зарылся носом в макушку Герти.

Она хотела что-то ответить, но не могла. Мысли спутались. Услышанное хотелось осмыслить.

— А вдруг… я захочу испытать это… не только с вами? — спросила девушка. — Вдруг я окажусь настолько испорченной, что мне будет всё равно с кем? Мне ведь и правда всё равно, с кем из вас! — в этот момент Герти сама себе была противна.

— Скажи прямо, малышка: ты хочешь нас обоих и сразу, — выдохнул Кай в затылок. — Но то, что ты хочешь — отношения с двумя мужчинами — грань и для нас. Нам тоже немного больно и вместе с тем… волнующе.

Ларс не стал спорить, впервые, наверное, соглашаясь с самоуверенным блондином.

— А ты уверен, что это любовь? — Герти развела руки настолько, насколько это позволяли объятья Кая.

— Время покажет… — ответил Ларс. — Возможно, я ошибался, и свобода — в действительности самая большая ценность, — древний вампир поднял глаза кверху, толи раздумывая, толи прислушиваясь. — Однако обещаю, что больше никогда не заговорю с тобой о вечности.

Герти хотела поблагодарить. Но ей не дали.

Кто-то спрыгнул с крыши внутрь домика повитухи и приближался к люку. Послышался ещё один прыжок.

— Кольцо сорвали, — прохрипел кто-то наверху. Очень тихо. Но вампиры внизу услышали.

Послышалось ещё несколько прыжков.

Кай выругался. Выпустил Герти из объятий и подошёл к люку.

— Дети ночи. Как не вовремя, — шепнул Ларс.

И спокойствия это не прибавило. Хотя оба вампира закрывали Герти своими спинами.

— Ты когда-нибудь дралась? — шепнул Кай.

— Не доводилось, — её голос дрогнул и, конечно же, был услышан наверху.

Люк подцепили чем-то длинным металлическим и подняли. В подвал одновременно запрыгнули двое.

«Рёссенцы. Мужчины. Недавно ели человека…»

В ту же секунду незваные гости (или новые хозяева этого места) были схвачены. Ларс схватил за шею длинного светловолосого и прижал к стене. Кай перебросил рыжего в жилетке через ногу и макнул лицом в земляной пол с неестественно задранной кверху рукой.

В подвал тут же спрыгнули ещё двое. Запах свежей человеческой крови усилился.

— Ещё шаг, и ваших приятелей не станет, — услышала Герти голос Ларса и сиплое дыхание рыжего под железной хваткой Кая.

Вместо ответа вновь прибывшие выхватили нож и длинное шило.

В следующее мгновение кулак Ларса разбил голову светловолосого так, будто это был глиняный горшок. Пленник, которого держал Кай, начал дёргаться, тщетно пытаясь вырваться. Но Кай не собирался отпускать его живым.

«Когда эти двое бросятся на нас, беги!» — голос Ларса набатом ударил в голову Герти.

Как и предсказал древний, двое бросились в разные стороны на выручку своим приятелям, освобождая проход к спасительному люку.

Парой прыжков Герти преодолела расстояние от стены до центра подвала, вскочила ногой на голову первого противника Кая, помогая ему и одновременно отталкиваясь, и подпрыгнула к люку…

Острый удар чем-то тяжёлым и металлическим прервал её прыжок и заставил упасть меж двух клубков дерущихся вампиров. Последним, что увидела Герти, прежде чем потерять сознание, была квадратная дыра в потолке и стоящий над ней вампир с серебряным мечом наперевес.

Ларс легко уворачивался от шила. Не то, чтобы боялся ран, они не стали бы смертельными, но боль могла отвлечь от боя.

— Мр-рак! — тело Герти падало сверху, и ни он, ни Кай, не успеют её поймать.

Запахло кровью вампира — не этих недомерков, мозги и кровь которых уже забрызгали стены подвала, — кровь Герти пахла по-особенному. И то, что она не поднялась, как только распласталась на земле, встревожило.

Как только в защите коротышки с шилом мелькнула брешь, Ларс сделал выпад, ударив ребром ладони по тонкой шее в одно особенное место. Вампир упал. Шило выпало. Ларс тут же подобрал его и оторвал голову лежащему парню.

«Только глупцы могли покуситься на наше».

Тот, что смотрел сверху, тоже хотел Герти. Это раздражало.

Ещё раздражало то, что позиция обороняющегося наверху давала ему массу преимуществ.

Кай бесил своим присутствием, но ещё больше — тем, что не смог увернуться от ранений и уже обзавёлся парой десятков колотых и резаных ран, которые будут долго регенерировать.

С крыши в дом спрыгнули ещё двое.

— Да сколько вас? — прошипел Ларс, подходя сзади ко второму сопернику Кая.

Воткнул ему в шею длинную иглу, а когда тот дёрнулся и перестал тыкать в Кая и своего приятеля ножом, схватил за уши, резко провернул до хруста и отбросил голову в стену.