После смерти лорда Маунтбеттена леди Барбара Картленд, авторша семисот сладких романов, героини которых сохраняли неземную чистоту до последней страницы, неожиданно дала интервью о своей связи с лордом Маунтбеттеном. Английское общество ахнуло! Пресса именовала леди Барбару вместе с ее творчеством «Розовым зефиром», «Напудренным пончиком в тюлевой обертке» и «Сахарницей в ресницах».

Она не была дамой из высшего общества. Ее дед застрелился, разорившись, а отец поправлял финансовое состояние семьи за карточным столом... никто не ожидал информации об отношениях легендарного лорда с вульгарной романисткой, позирующей для прессы с болонкой на руках.

Внучатый племянник лорда Маунтбеттена принц Чарльз первый раз сделал предложение Камилле Шенд именно во дворце лорда. И именно там она отказала ему первый раз. После этого Чарльз отправился на полгода в морской поход не куда-нибудь, а именно к берегам Индии, повесив фото Камиллы в каюте.

Именно в Индии он узнал из газет о помолвке Камиллы, заперся в каюте корабля и спустя три часа вышел с покрасневшими от слез глазами. Через некоторое время принцу Чарльзу хватило мужества стать крестным отцом первого сына возлюбленной. Потом он поздравил ее с рождением дочери и снова сделал предложение.

Камилла отказала под предлогом, что этот брак стал бы катастрофой для британской монархии. Чем все это кончилось, вы знаете...

Зловещие кармические узоры двух королевских семей. Столько амбиций и столько трупов. Лорд Маунтбеттен, его четырнадцатилетний внук, жена племянника принцесса Диана... Дочь Джавахарлала Неру Индира Ганди, его внук Санджай, его внук Раджив... Индира Ганди после гибели сына часто повторяла, что причина бед в их семье – ее замужество за человеком низкой касты.

Новое поколение обеих семей относится к миру проще. Внучка лорда Маунтбеттена, близкая подруга покойной принцессы Дианы, работает моделью. В честь дедушкиной азиатской карьеры и бабушкиной любви к Джавахарлалу Неру родители дали ей имя Индия. Несмотря на благородное происхождение, Индия Хикс демонстрирует одежду и воспитывает двух малышей.

Внук и внучка Джавахарлала Неру – Приянка Вадра и Рахуль Ганди – долго отговаривали свою маму Соню Ганди от похода во власть, боясь за ее жизнь. Соня не послушалась...

Мы ехали к форту Амбер – бывшей столице Качхвахов.

На вершине каждой горы сияла своя гигантская крепость, совершенная эстетически и оборонительно. Раджпуты строили форты на такой высоте с такими неприступными стенами, что до них могли добраться только орлы и обезьяны. Благодаря этому Джайпур никогда не захватывали.

Джип со второй частью компании отстал от нас. Я вышла у входа в ущелье, с которого начинался серпантин в сторону Амбера, выбрав один из магазинчиков. Туристов было мало, и мое появление вызвало такой истошный ор продавцов, словно начался пожар. Мне в лицо немедленно сунули тридцать кофточек и пятьдесят бусиков. Я машинально выбрала первую попавшуюся кофту и сказала цену.

Хор заорал так, словно я одним словом оскорбила их богов, их матерей и их детей. Увидев в окно, что второй джип приближается, я развела руками «нет – так нет» и вышла из магазина. Толпа продавцов ринулась за мной с воплями и ворохом кофт и проводила меня до машины.

Как только я открыла дверцу, обозначив финал мизансцены, их словно выключили из розетки. Они слаженно смолкли, как хор, получивший знак от дирижера, и плавно, расслабленно и без ноты досады побрели в свое логово. Чтобы пить воду с лимоном под развевающимися от вентилятора платками и смотреть по телевизору индийский фильм про страстную любовь и алчных родственников.

Пара из них даже побрела в обнимку. У индийских мужчин из низких каст в принципе очень маленькая тактильная дистанция между собой. Они, независимо от возраста, бесконечно обнимаются, прижимаются, возятся, хватают друг друга за руки, шутливо тыкают кулаком в живот, жестикулируют, прикасаются, ласково пихаются как подростки, приехавшие в лагерь и соскучившиеся друг по другу с прошлого лета.

Джип забирался по серпантину к форту, конкурируя со «стоянкой» разряженных слонов с разрисованными розовой краской мордами. В начале стоянки виднелась высокая слоновья платформа, люди забирались с нее на медлительный транспорт и рассаживались на узорные диванчики на прогретых солнцем слоновьих спинах.

На пути к крепости на горе есть подобия жилых зданий. Как и все здесь, они ужасно странны и театральны. Джип карабкается вверх, дорога невероятно опасна, но ни у кого и мысли об этом нет. Мои русские коллеги благодушны от выпитого. У индийцев вообще не существует темы опасности... они не циклятся на таких мелочах...

Я тоже совершенно точно знаю, что это не первая и не последняя моя жизнь, но все-таки ее жалко... Дорога настолько крута, что не дай бог провести ее на слоновьей спине: как шутят индологи, «умный в гуру не пойдет»!

У входа в форт снова торговцы с профессиональными воплями, совершенно неуместные в своей суетливости перед лицом великой архитектуры.

Амбер – это сочетание неприступного кремля на гигантском скальном плато (наш на его фоне совершенно декоративен), огромного суперфункционального внутреннего города и невыносимой дворцовой красоты. Секреты раджпутского оборонительного строительства не раскрыты профессионалами до сих пор, а структуре внутреннего самообеспечения может позавидовать любая современная армия.

За стенами не только дворцы, площади и военный городок, но и участки земли, источники орошения, оружейные мастерские. Каменные накопители дождевой воды тянутся на километры, мягко стекая по сложной системе труб в сады и бассейны вместе с водой из горных озер или колодцев. Такая крепость может ни в ком не нуждаться веками.

Ворота рассчитаны на въезд на слоне и великолепны. Главная площадь огромна и вымощена светлым камнем. Часть ее занимают сады, газоны и фонтаны. Когда-то махараджа выращивал здесь виноград, из которого тут же делали вино по его личному рецепту.

Жара стала терпимой, и из прохладных каменных арок вылезли наглые обезьяны. Самая наглая сидела на перилах возле туристов, лениво жевала какой-то фрукт и зыркала глазками, что бы такое отнять у проходящих. Мимо нее по парадной лестнице мы поднялись в дворцовый комплекс и попали на место встреч императора с народом и министрами.

Встречи происходили под резной крышей, надетой на резные бело-розовые мраморные колонны. В центре стоял трон, а сзади – слуги с опахалами, с боков восседали министры, а за ступеньками стояла толпа. Можно было примерить к себе любую позицию.

Справа от места императорских встреч простиралась огромная ярмарочная площадь, упирающаяся в дворцовые покои. Площадь была застелена ковровым покрытием и уставлена тысячами стульев, перед которыми монтировалась эстрада с микрофоном.

Объяснить, что такое зал для концерта на вершине горы под открытым небом посреди дворцового комплекса Джая Сингха Первого, невозможно. Кажется, что даже орлы, сидящие на стенах и башнях, сходят с ума от красоты.

Пройдя сквозь концертный зал в основной дворец, мы попали в сад Махарани с восьмиконечным мраморным бассейном, перекрытым мраморными мостиками. В прежние времена здесь пряталось от жары население гарема, расположенного в глубине двора.