— Ты все знаешь? — переспросила я.

— Да, — спокойно ответил Стас. Взгляд его так и оставался непроницаемым. — И потом мы обязательно к этому вернемся, но сейчас важнее другое. Для того чтобы действовать, мне необходимо иметь правовое обоснование.

Господи… Неужели произошло то, чего я так долго боялась? Строев обо всем узнал?

— Где Никитка? — я схватила мужа за руку. — Что ты выяснил? Он у Вадима?

— Да, — коротко кивнул Стас и пристально посмотрел мне в глаза. — Инга, я его вытащу, обещаю. У меня есть для этого и силы, и возможности, слышишь?

— Слышу.

Муж накрыл мои заледеневшие руки и принялся их растирать.

— Мои люди все устроят, нужно только твое согласие.

Он говорил, а я почти ничего не слышала. Страх схватил за горло холодной рукой, выморозил душу, проник в сердце.

— Инга?

Я посмотрела на мужа.

— А если Вадим сделает тест на отцовство? — голос звучал хрипло, как после простуды. — Господи, ну откуда Строев узнал? Шесть лет не показывался, а теперь…

— Чадов столкнулся со старшим Строевым в Москве, в музее, когда детей сопровождал, — тихо сказал муж.

— С отцом Вадима?

— Да. Ему было несложно догадаться, Никитка очень похож на его сына в детстве. И тест никакой не нужен.

Я громко выругалась. Вот чувствовала же, что добром эта проклятая поездка не закончится! Почему не поверила своей интуиции? Почему не оставила сына дома?

Если Вадим успеет сделать анализ и оформит документы… Господи, он заберет Никитку! Воспользуется законами стаи и заберет! У нас ведь все решают мужчины, женщину и спрашивать никто не станет. Если волк признал своего ребенка — он его и воспитывает.

Я с трудом задушила зарождающуюся панику. Сейчас не время. Нужно думать, как вернуть сына.

— Как быстро ты сможешь сделать документы? — спросила мужа.

— Через три часа они будут у меня.

Стас все время внимательно наблюдал за моей реакцией. Видимо, ждал истерики или чего-то похожего. Напрасно. Я уже сумела подавить панику и взять себя в руки. Главное, что мой ребенок жив. Пока, на данный момент, этого достаточно.

— Если в дело вмешался старший Строев, вытащить Никитку будет сложно.

— Инга, я заберу нашего сына, ты мне веришь?

Стас пристально посмотрел мне в глаза. В его взгляде была уверенность и сила. И что-то еще, но я так и не смогла разобрать, что это.

— Верю.

Если кто и сможет это сделать, так это Стас. Он единственный, кто сможет.

Я прижалась к мужу, вслушиваясь в размеренный стук его сердца. Только бы все получилось… Все получится. Я должна в это верить, иначе просто сойду с ума.

Впервые в жизни он испытывал такую ярость и беспомощность одновременно. То, что он увидел в воспоминаниях жены, обрушилось на него огромной лавиной, и Стас оказался не готов к той ослепляющей боли, что вгрызалась в душу и выедала мозг, подобно дикому, неукротимому зверю. Он был бессилен перед ней. И мучился от этого бессилия, от невозможности все изменить, повернуть время вспять и избавить жену от того, что ей пришлось пережить.

Эти уроды… Эти нелюди…

Он видел все, что произошло. Инга не успела закрыться, и перед его глазами вспыхнули все подробности той страшной осенней ночи. Боль, крики, потерявшие человеческий образ отморозки… Он, взрослый, сильный мужик, побывавший не в одной переделке и повидавший на своем веку многое, не мог принять произошедшее с Ингой. Не мог и все.

Никогда раньше Стас не чувствовал с такой ясностью, что способен убить, разорвать на части, уничтожить… Он, который всю жизнь жестко контролировал свои эмоции, предпочитая холодный рассудок и четко выверенные, обдуманные действия, сейчас готов был сорваться, кинуться в усадьбу Строева и, не задумываясь о последствиях, отпустить своего зверя и устроить кровавую резню. Оказывается, когда болит душа, так легко нарушить даже самые незыблемые принципы! Вспомнился Чингиз, который слетел с катушек и убил насильника своей жены, перед глазами мелькнуло лицо Пули, уничтожившего убийцу родителей… Он, относящийся к убийствам отстраненно, как к работе, впервые испытал неутолимую жажду, заставляющую рвать врагов зубами, вгрызаться в глотки, вырывать сердца.

Инга, словно почувствовав бьющие через край эмоции, встрепенулась в его руках, и он сделал над собой усилие, чтобы скрыть то, что чувствует. Не нужно жене знать, что творится у него внутри. Ей и так нелегко.

— Мне надо ехать, — он посмотрел в большие встревоженные глаза и с трудом удержал щиты.

Черт! Инга знала. Он по ее взгляду понял, что она понимает, о чем он думает и что ощущает.

— Не нужно, Стас, — тихо сказала она. — Просто верни Никитку, ладно? И вернись сам, живой и невредимый.

Он не стал ничего говорить. Поцеловал жену и, резко развернувшись, пошел к своей машине, спиной ощущая пристальный взгляд Инги.

Вот где пригодились многолетние тренировки! Отсечь эмоции, освободить мысли, добиться равновесия. Черт! Трудно. Но он справится. Нельзя действовать под влиянием минуты, ему ли этого не знать?

Секунда — и Стас оказался в прохладном салоне. В голове уже возник четкий план. Он обязательно накажет нелюдей, никуда они от него не уйдут, но сначала нужно забрать сына.

Двигатель заурчал, и бэха, словно почувствовав его нетерпение, резко рванула с места.

Километры дороги ложились под колеса машины, снег лепил в лобовое стекло. Встречные фуры ослепляли фарами.

Он выжимал педаль газа, а перед глазами стояло измученное лицо Инги. Никогда не думал, что любить — так больно. Больнее, чем взрыв гранаты. Вспомнился тот день, когда он впервые увидел свою Снежную королеву. Она стояла у дверей усадьбы, как хозяйка, с гордо поднятой головой и загадочным, непроницаемым взглядом красивых голубых глаз. Наверное, именно тогда он и потерял голову. Бесился, врал себе, что ему достаточно обычной интрижки, а сам снова и снова приезжал к внешне холодной, но такой страстной и неукротимой девчонке.

Звонок телефона разорвал тишину, ударив по натянутым нервам.

— Барс, бумаги готовы. Как ты и просил, все оформлено задним числом, — голос Крота звучал спокойно, даже лениво, но Стас слишком хорошо знал друга.

Еще бы! Столько горячих точек за спиной… Крот был напряжен, как перед боем. Значит, покопался в деле, понимает, что их ждет.

— Я сейчас приеду, — бросил он в трубку.

— Ждем, — коротко ответил товарищ и отключился.

***

До Валентиновки Стас доехал быстро. Свернул к неприметному деревянному дому, ворота бесшумно разъехались в стороны, и он оказался в укрытом навесом дворе. Со стороны домик казался безобидной дачкой, но вот внутри напоминал хорошо оборудованную базу. Здесь было все для того, чтобы пережить небольшую войну.