– На автобусе, – ответил Ян. – Отдохнули и уехали на последнем.

– Ну что ж, – посмотрев на самолеты, вздохнул Туркин, – значит, все хорошо. Поехал я… – Кивнув удивленному Ромову, он сел в машину.

– Что-то я не понял, – провожая взглядом джип, сказал Игорь Петрович, – чего он приезжал? Вроде как даже недоволен…

– Он же говорил, – напомнил Руслан, – что дома скандал.

– Да не из-за этого он, – возразил Ромов. – Уж я-то Семена хорошо знаю. Он самолетами недоволен. Странно… – Он пожал плечами.

– Да забудь ты его, – улыбнулся Ян. – Вот тебе для поднятия настроения. – Он сунул в карман Ромова сто евро. – Купишь жене что-нибудь. Ты доволен, пусть и у нее праздник будет.

«Похоже, они решили и отсюда ударить, – мрачно думал Туркин. – Подставят меня. Надо поговорить с Буричем… исчезать нужно. Только бы успеть… Иначе, я чувствую, будет очень и очень плохо. Идти с повинной, предупредить о возможном теракте? Конечно, может быть, и не дадут пожизненное, но двадцать пять точно за все впаяют. Ведь если их возьмут, то документы перешлют в ФСБ, и тогда мне все равно крышка. Дай-то Бог, чтобы все обошлось… – Он перекрестился. – Надо уезжать, и чем быстрее, тем лучше. Но на что? Если продавать начну, Абу об этом обязательно узнает, и тогда меня просто убьют. Деньги есть, но недостаточно. Так, сегодня обязательно переговорю с Буричем, и вместе мы что-нибудь придумаем. Хотя выход один – исчезнуть из Москвы».

– Он может наделать глупостей, – быстро сообщил в сотовый телефон Ян. – По нему было видно, что он очень испуган.

– Понял, – сказал Абу. – Больше не звони мне.

– Скорей бы, – проговорил Руслан, – успеть бы. Потому что уже появились…

– Успеешь, – буркнул Ян. – Ответь мне, только честно, – он посмотрел на Вячеслава, – если бы не твоя болезнь?

– Я бы не пошел на это, – ответил Вячеслав.

– Какая может быть польза от наших уколов? – усмехнулся Ян. – Мы уже ничего не можем, и это понимают все. Надо доказать всему миру, что Ичкерия умеет бороться и у нее есть воины Аллаха, готовые пожертвовать собой.

– Григорий идет, – быстро сообщил Вячеслав.

К домику шел атлет-охранник.

– Привет! Видел машины. – Он улыбнулся. – Нормалек. Надо бы обмыть это дело. Насчет девочек я позабочусь, а бухара за ваш счет. Как, – он посмотрел на Яна, – есть желание развлечься?

– А Ромов? – кивнул на окно Ян.

– С ним добазаримся, – засмеялся Григорий.

– Тогда привози, – подмигнул Ян.

– Что с ним? – удивленно спросил Ромов. – Ведь два самолета… А он испугался. Не пойму почему… – Он посмотрел на телефон. – Звонить не надо. Но что с ним?

– Да где он, черт его возьми? – недовольно спросил себя стоявший возле здания Ярославского аэропорта Туркин. – Странно… Обычно он сидит дома. И Абу ничего не знает. Странно, – повторил он. – Смылся? Хотя не мог, у него же эти двое. Но почему не отвечает сотовый? С телефоном Бурич не расстается. Прилечу в Москву, поеду к нему…

Воронеж

– Так, – перебирая фотографии, усмехнулась Луиза, – какую из них используем?

– Эта, – ткнул пальцем в одну фотографию Шарафутдин, – вот-вот родит. Придется ей хотя бы денег дать. Встретить из роддома и купить для ребенка вещи, питание. А то она запросто может заявить в милицию, и тогда…

– Ты прав, – недовольно признала Луиза. – Надеюсь, ста долларов хватит?

– Ты ей вручишь двести и купишь все, что она захочет. Тебя знают в городе, поэтому разговоры ни к чему. Ясно?

– Конечно, но так придется всех одевать, кормить и…

– Позвони Абу, – перебил он, – и скажи об этом ему.

– Хорошо, я все сделаю. Но ты набрал трех и…

– Их пять человек, – улыбнулся чеченец. – И ты всех будешь обслуживать до тех пор, пока не узнаем время операции. Все ясно?

– Скорей бы началось, – процедила Луиза.

– А тебя так и называют Марией? – с улыбкой спросил чеченец.

– Конечно, и относятся ко мне все очень хорошо.

– А где Захра со своим напарником? – поинтересовался Шарафутдин.

– Сидят дома. Хаджи я тоже никуда не отпускаю, уж слишком ему не терпится. Да и мне тоже. Ты не можешь себе представить, чего мне стоило все эти годы жить здесь, – вздохнула она. – Когда захватили «Норд-Ост», я чуть не выла, как раненая волчица. Кругом все говорили…

– Хватит, – остановил ее Шарафутдин. – Давай делать свою работу. А остальные пусть делают свою. Вот адрес еще одной беременной. Она русская, двадцать девять лет. Рожает от капитана милиции. Он погиб в Ичкерии. Роды в сентябре. Скорее всего она самая подходящая кандидатура.

– Когда же? – отвесив поклон, вздохнул Магомед. – Надоело все. Я уже не…

– Скоро, – перебила его Захра. – Все будет очень скоро. Как только Выключатель и Мамалюк уедут, значит, все уже готово и начинается. Надо еще немного потерпеть, и мы нанесем удар, равных которому не было. Нами будет восторгаться и гордиться весь мусульманский мир. Мы пойдем в историю. Осталось немного, и кафиры узнают, что ваххабизм жив и могуществен.

– Аллах акбар! – неожиданно заорал Магомед.

Захра испуганно сжалась. Опомнившись, он тоже замер.

– Ты, – выдохнула она, – что ты делаешь?! Хочешь провалить все?..

– Извини, – прошептал он, – я не смог сдержаться.

– Гяуры, – процедил сидевший перед телевизором Хаджи, – снова нашли и взяли! – Кулаками он ударил по подлокотникам кресла. Пультом выключил телевизор. Отшвырнув пульт, вскочил и выбросил в ударе ногу. – Гяуры, я устрою вам джихад, кровью умоетесь!

– Господи, – перекрестившись, пробормотала лежавшая на кровати Соколова, – только бы успеть увидеть Валеру… Господи, – повторила она, – дай мне увидеть сына!..

– У него сейчас все нормально, – проговорил мужчина в форме ГВФ. – Изменился Пашка, как-то тверже стал и дисциплинированнее. Все с ним нормально, никаких проблем.

– Проблемы, – недовольно заметил Румянцев, – сейчас у русского языка. Раньше и слова-то такого не знали. А сейчас, – он махнул рукой, – проблемы. Иди, – сказал он летчику. – Павлу о нашем разговоре ни звука. Не хочу, чтобы он знал о моем контроле. Но если что, сразу ко мне.

– Ну, – поцеловав детей, улыбнулся Павел, – слушайтесь бабушку и ждите папу. До свидания, мама… – Он чмокнул в щеку стоявшую у двери Надежду Павловну и, помахав рукой детям, вышел.

Мать успела перекрестить его спину.

– Антон, послушай, – попыталась остановить вышедшего из подъезда Выключателя Антонина. – Я хотела…

– Да сдерни ты на хрен, – открывая дверцу машины, отмахнулся он, – шкура поганая!

Она, замерев, остановилась. Он сел за руль, и машина тронулась.