– Поспи, – сказал гигант. – Я приготовлю все необходимое для вашего путешествия. Мне жаль, но больше я ничего не могу сделать.

Аннабет хотела возразить, но стоило ему произнести слово «поспи», и тело предало ее, несмотря на твердое решение больше никогда не спать в Тартаре. Желудок отяжелел. Костер приятно потрескивал. Витающий в воздухе аромат трав напомнил ей о холмах вокруг Лагеря полукровок летом, где на диких просторах лениво греются на солнышке сатиры и наяды.

– Может, мне стоит немного вздремнуть, – согласилась она.

Боб поднял ее, будто какую-то куклу, но девушка даже не возмутилась. Титан уложил ее на кровать гиганта рядом с Перси, и Аннабет закрыла глаза.

Открыв глаза, Аннабет уставилась на подрагивающие тени на потолке лачуги. Ей ничего не снилось. Это было так необычно, что девушка не сразу поверила, что действительно проснулась.

Поэтому она продолжала лежать, пока Перси храпел у нее под боком, а Малыш Боб урчал на ее животе. И тут до ее слуха донеслись голоса Боба и Дамасена.

– Ты не сказал ей! – приглушенно воскликнул Дамасен.

– Нет, – подтвердил Боб. – Она и так напугана.

Гигант осуждающе крякнул.

– Она и должна быть напугана! А если ты не сможешь провести их мимо Ночи?

Дамасен произнес слово «Ночь», как будто это было чье-то имя, причем злое имя.

– Я должен, – сказал Боб.

– Почему? – спросил Дамасен. – Ты что, обязан чем-то этим полубогам? Они стерли твое прошлое «я», все, чем ты был! Титаны и гиганты… смысл нашего существования состоит в том, чтобы бороться против богов и их детей! Разве нет?

– Тогда почему ты вылечил мальчика?

Дамасен громко вздохнул.

– Я сам себя об этом спрашиваю. Может, потому, что эта девочка задела меня за живое, а может… Эти два полубога кажутся мне забавными. Они смогли зайти так далеко и остаться верны себе. Это впечатляет. Но все же с чего нам им помогать и дальше? Это не наша судьба.

– Возможно, – неуютно поежившись, сказал Боб. – Но… тебе нравится наша судьба?

– Что за странный вопрос? Разве есть кто-то, кому нравится его судьба?

– Мне нравилось быть Бобом, – пробормотал Боб. – До того, как я стал вспоминать…

– Хм.

Послышался странный шуршащий звук, как если бы Дамасен начал набивать чем-то кожаную сумку.

– Дамасен, – вдруг спросил титан, – ты помнишь солнце?

Шуршание прекратилось. Аннабет услышала, как гигант резко выдохнул через ноздри.

– Да. Оно было желтое. А когда касалось горизонта, то раскрашивало небо в очень красивые цвета.

– Я скучаю по солнцу, – сказал Боб. – По звездам тоже. Мне бы хотелось опять поздороваться со звездами.

– Звезды… – Дамасен произнес это слово так, будто забыл его смысл. – Да… Они серебряными пятнышками украшают ночное небо, – он с глухим звуком бросил что-то на пол. – Хватит. Этот разговор ни к чему не приведет. Мы не сможем…

Вдалеке послышался рев мэонийского дракена.

Перси резко сел.

– Что? Что – где – что?

– Все в порядке, – Аннабет взяла его за руку.

Когда он понял, что они лежат в постели гиганта в компании котенка-скелета, на его лице возникло выражение крайнего недоумения.

– Этот звук… Где мы?

– Что ты помнишь? – спросила она.

Перси нахмурился. В глазах появилась тревога. Все его раны исчезли. Если не считать разорванной одежды и нескольких слоев засохшей грязи и сажи, он выглядел так, будто никогда и не падал в Тартар.

– Я… те демонические бабульки… а потом… Не особо.

Над кроватью навис Дамасен.

– Времени нет, маленькие смертные. Дракен возвращается. Боюсь, его рев привлечет других – моих собратьев, что охотятся за вами. Они будут здесь с минуты на минуту.

У Аннабет ускорился пульс.

– Что ты им скажешь, когда они доберутся сюда?

Губы Дамасена дрогнули.

– А что ты предлагаешь мне им сказать? Здесь никого не было, если вы успеете убраться.

Он бросил им два рюкзака из кожи дракена.

– Одежда, еда, питье.

У Боба был такой же, только побольше. Он стоял, опершись на метлу, и смотрел на Аннабет так, будто все еще обдумывал слова Дамасена: «Ты что, обязан чем-то этим полубогам? Мы их враги, вечные враги».

Вдруг у Аннабет в голове возникла мысль столь острая и ясная, будто то был меч самой Афины.

– Пророчество Семи! – воскликнула она.

Перси успел к тому моменту спуститься с кровати и прилаживал за плечами рюкзак. Он удивленно посмотрел на нее.

– Ты это к чему?

Аннабет схватила Дамасена за руку, чего гигант явно не ожидал. Его лоб покрыли складки, а кожа резко огрубела и стала напоминать песчаник.

– Ты должен пойти с нами! – взмолилась она. – В пророчестве говорится: «К Вратам смерти идут вражьи силы». Я думала, имелись в виду римляне и греки, но это не о них! Это о нас – полубоги, титан и гигант! Ты нужен нам, чтобы закрыть Врата!

Новый рев дракена, уже ближе. Дамасен мягко отвел ее руку.

– Нет, дитя, – тихо сказал он. – Мое проклятие здесь. Я не могу сбежать от него.

– Нет, можешь! – настаивала Аннабет. – Не борись с дракеном! Придумай, как разорвать этот круг! Найди иную судьбу!

Дамасен помотал головой.

– Даже если бы я мог, мне не уйти за пределы болота! Это единственный пункт назначения, какой я могу представить.

Аннабет лихорадочно соображала.

– Есть другой пункт! Посмотри на меня! Запомни мое лицо. И когда будешь готов, отправляйся на мои поиски. Мы возьмем тебя с собой в мир смертных. Ты снова сможешь увидеть солнечный свет и звезды!

Земля задрожала. Дракен был уже близко, топая своими мощными лапами по трясине и сжигая дотла деревья и лишайник ядовитыми плевками. Вдалеке послышался голос гиганта Полибота, подгоняющего своих товарищей: «СЫН БОГА МОРЕЙ! ОН БЛИЗКО!»

– Аннабет! – с нажимом произнес Перси. – Нам явно пора!

Дамасен снял что-то со своего пояса. В его огромной руке белый длинный осколок казался очередной зубочисткой, но когда он протянул его Аннабет, она поняла, что это был меч – наточенный до устрашающей остроты клинок из кости дракена с простой кожаной рукоятью.

– Последний дар дочери Афины, – пробормотал гигант. – Я не могу отпустить тебя навстречу смерти безоружной. А теперь – идите! Пока еще не поздно!

Аннабет едва сдержала слезы. Она взяла меч, но не смогла совладать с собой и сказать хотя бы простое «спасибо». Девушка знала: гигант должен был сражаться на их стороне. В том была суть пророчества, но Дамасен отвернулся от них.