Джерри вернулся на место, и судья Сирайт вновь сменил тему.

— Я хочу назначить начало процесса на 17 октября, понедельник. Полагаю, процесс продлится не больше двух недель. — Дюжина юристов уставилась в свои календари, и все нахмурились. — Если это пересекается с другими делами, то в ваших интересах, чтобы это были существенные дела, — заявил судья. — Мистер Алисандрос?

Джерри поднялся, держа в руках маленький дневник деловых встреч в кожаном переплете.

— Что ж, судья, это значит, мы начнем суд через десять месяцев после подачи иска. Довольно быстро, вам не кажется?

— Так и есть, мистер Алисандрос. В среднем этот период занимает у меня одиннадцать месяцев. Я не позволяю делам застаиваться. С какими из ваших судов это пересекается?

— Ни с какими, господин судья, я больше беспокоюсь о том, чтобы нам хватило времени подготовиться. Только и всего.

— Вздор! Раскрытие почти завершено. Эксперты у вас есть. Эксперты ответчика тоже готовы. Бог видит, у обеих сторон хватает юридических талантов. До семнадцатого октября еще шестьдесят восемь дней. Для юриста-судебника с вашей репутацией, мистер Алисандрос, это лакомый кусок пирога.

Какое шоу, подумал Уолли. По этому делу и всем остальным через месяц будет заключено мировое соглашение.

— Что скажет защита, миз Керрос? — спросил Сирайт.

— У нас есть кое-какие совпадения, ваша честь, — сказала она. — Но все решаемо.

— Отлично. Назначаю начало слушаний по делу Клопека против «Веррик лабз» на семнадцатое октября. В преддверии рассмотрения не будет ни задержек, ни отсрочек, так что даже не спрашивайте. — Он стукнул молотком по столу. — Заседание закрыто. Спасибо.

Новости о процессе разнеслись по финансовой прессе и заполонили Интернет. Историю пересказывали на разный лад, но в целом все выглядело так, будто «Веррик» насильно затащили в суд, чтобы она ответила за свои многочисленные грехи. Ройбена Мэсси не волновало, что об этом рассказывают, равно как и то, что об этом думает публика. Для коллегии по коллективным гражданским искам было важно, чтобы полагали, будто компания потрясена и напугана. Он понимал юристов-судебников.

Через три дня после слушания в Чикаго Николас Уокер позвонил Джерри Алисандросу и предложил устроить тайную встречу представителей компании с крупнейшими фирмами по коллективным гражданским искам, участвующим в деле по крейоксу. Целью встречи было начало масштабных переговоров. Алисандрос ухватился за эту идею и торжественно обещал молчать. Из двадцатилетней практики общения с судебными юристами Николас знал, что сохранить новость о встрече в тайне не удастся, потому что один или несколько юристов поспешат поделиться с прессой.

На следующий день в «Уолл-стрит джорнал» в краткой заметке сообщили, что «Симбол», основной страховщик «Веррик», получила уведомление от компании о том, что резервный фонд вскоре будет активирован. Далее, ссылаясь на анонимный источник, автор статьи выражал мнение, что единственной причиной таких действий может быть намерение урегулировать «неприятности с крейоксом». Просочились и еще кое-какие новости, и вскоре блогеры объявили об очередной победе потребителей.

Поскольку каждый уважающий себя судебный юрист имел собственный самолет, добраться до места назначения не составило труда. В покинутом большинством жителей августовском Нью-Йорке Николас Уокер забронировал большой конференц-зал на сороковом этаже полупустого отеля в центре города. Многие юристы в ту пору не работали, а наслаждались морем и солнцем, но ни один не ответил на приглашение отказом. Крупная компенсация была куда важнее, чем несколько дней отпуска. Итак, через восемь дней после того, как судья Сирайт назначил дату слушания первого процесса, на встречу пришли шесть членов Комитета по судопроизводству со стороны истцов и еще тридцать судебных юристов, каждый из которых вел тысячи дел по крейоксу. Столь незначительные участники, как Уолли Фигг, даже не знали о встрече.

Крупные молодые люди в темных костюмах охраняли дверь конференц-зала и проверяли документы. После быстрого завтрака в первое утро Николас Уокер приветствовал всех так, словно они работали в отделе продаж одной и той же компании. Он даже пошутил и посмеялся, но под напускной безмятежностью чувствовалось напряжение. Вот-вот должна была сойти лавина денег, а юристы в зале были закаленными бойцами, готовыми схватиться с врагом лицом к лицу.

Пока было тысяча сто дел со смертельным исходом. Иными словами, тысяча сто дел, по которым представители покойного обвиняли в его смерти крейокс. Доказательства никто не назвал бы неопровержимыми, хотя, вероятно, их хватило бы, чтобы озадачить присяжных. Следуя генеральному плану, Николас Уокер и Джуди Бек почти не уделили времени обсуждению основного вопроса о материальной ответственности. Они полагали, как и армия юристов по другую сторону баррикад, что именно лекарство стало причиной смерти тысячи ста людей и причиной заболевания многих тысяч других.

После соблюдения всех формальностей Уокер приступил к делу, отметив, что «Веррик» хотела бы оценить каждое дело со смертельным исходом. Покончив с этим, они собирались перейти к делам второй категории.

Уолли находился на берегу озера Мичиган в маленьком съемном доме недалеко от воды вместе со своей любимой Дианой, которая в бикини выглядела сногсшибательно, и как раз доедал салат со спагетти, когда зазвонил его мобильник. Схватив телефон, он разглядел номер и произнес:

— Джерри, старина, как там дела?

Диана, возлегавшая топлес на ближайшем шезлонге, оживилась. Она знала, что любой звонок от ненаглядного Джерри может оказаться волнующим.

Джерри объяснил, что вернулся во Флориду через два дня после посещения Нью-Йорка, где состоялась тайная встреча, и так далее. Тяжелые переговоры с «Веррик», твердо занятые позиции, рассмотрение только смертельных случаев. Следует отметить, что продвинуться вперед все же удалось, но договоренность так и не была достигнута и руки никто друг другу не пожал, и, уж конечно, не было подписано никаких документов, зато сложилось впечатление: каждое дело со смертельным исходом оценивается приблизительно в два миллиона.

Уолли периодически с улыбкой поглядывал на Диану, которая придвинулась ближе.

— Отличные новости, Джерри, хорошая работа. Поболтаем на следующей неделе.

— Что случилось? — проворковала она, когда он положил трубку.

— На самом деле ничего особенного. Джерри просто сообщил кое-какие новости. «Веррик» подала кучу ходатайств, и он хочет, чтобы я взглянул на это.

— А компенсация?

— О ней речь не идет.

Теперь она только и думала о компенсации. Конечно, он сам ей проговорился, и эта женщина стала буквально одержима компенсацией. Диане даже не хватало ума изображать, что ей нет до этого дела. Нет. Она жаждала подробностей.

Она жаждала денег, и это беспокоило Уолли. Он уже продумывал стратегию ухода, как его новый герой Оскар. Бросить женщину до того, как деньги потекут рекой.