— Вы хозяин этого дома? — спросил Трофимов.

— Ну да, — гордо сказал Леник.

— И как вам дом? Все устраивает? — поинтересовался Трофимов.

— Все путем. Только погреба нет! То есть погреб есть, а хода в погреб не сделали. Пришлось пол ломать! — сказал Васнецов, закуривая мятую сигарету.

— Ну, папа! — донесся из дома девичий голос.

— Ну что, папа! Папа теперь с взрывчаткой, как террорист какой-то, возиться должен. Алишера просил помочь, а он, вишь ты, в город намылился… — пробормотал Васнецов и вдруг оживился: — О, а может, вы мне поможете вход в погреб откупорить?

— Не понял… — опешил Трофимов.

А Фатима напряглась и прислушалась.

— Ну, без погреба мне никак! Летом кваску холодненького хочется, а бочку поставить негде! Я думал, что его вообще нет, погреба то есть. Пол разломал, копать начал. А там, представьте, чугунный люк. И так закрыто, что не откроешь. Пришлось в город за взрывчаткой ехать, — вздохнул Васнецов.

На порог вышли женщина и молодая девушка.

— Ну, пошли посмотрим, что у тебя там, — кивнул Трофимов, стараясь скрыть замешательство.

— Я все приготовил, только рвануть осталось… — пробурчал Васнецов, направляясь в дом.

— Там не убрано… — попыталась остановить его жена.

Но муж оттолкнул ее так, что женщина упала со ступеней на землю. Лена, их дочь, бросилась к ней.

И тут раздался страшный взрыв. Посыпались стекла. Все упали наземь.

Артур приподнял голову и обнаружил, что ни Фатимы, ни охранника поблизости нет.

Вернувшись в Нижний Новгород, Юрков направился к Шрэку. Этот уголовный авторитет четко отслеживал все деяния Глухова, не давая ему сильно зарваться. Юрков отлично знал, что Глухов просто обязан был посвящать Шрэка во все свои планы. Когда поначалу губернатор попытался пару раз соскочить с крючка, утаить какие-то мало-мальские побочные доходы, Шрэк быстро поставил его на место. Глухов до последнего времени и не догадывался, что Юрков исправно отрабатывает все те деньги, которые платил ему Шрэк за регулярное осведомление о делах шефа. Юрков при этом был убежден, что совершает благое дело: ведь если бы он не предупреждал Шрэка и тот узнал о какой-нибудь важной сделке уже после ее совершения, можно только представить, что бы тот сделал с Глуховым и Юрковым.

Шрэк, по сути весьма закомплексованный и даже порой трусливый уркаган, не переносил, когда его кто-то пытался, как говорится, обуть. Он воспринимал это как личную, кровную обиду и жестоко мстил.

В городе ходили слухи о найденных в канализационных люках банкирах, привязанных к деревьям бизнесменах с выколотыми глазами… По тем же слухам, возле таких трупов где-нибудь поблизости обязательно красовалась надпись кровью «Шрэк», но стражи порядка, выезжавшие на место преступления и проводившие очень серьезное расследование, иногда даже рассказывавшие о его ходе в какой-нибудь местной телепередаче, в результате почему-то всегда оказывались с носом.

А разгадка сей загадки была в том, что и губернатор, и все хоть сколько-нибудь значащие представители правоохранительных органов каждый по-своему контролировались Шрэком. Расследовать преступления они были обязаны, но ведь результаты расследования могли быть и нулевыми. Таким образом, обстановка в городе постепенно накалялась. Кто-то даже пытался писать в Москву, но и там у Глухова, а значит и у Шрэка, были свои люди.

Несколько раз в городе появлялись молоденькие лейтенанты, которые горели желанием положить конец шрэковскому беспределу, но, как только им в руки попадали какие-нибудь важные улики, они, как правило, исчезали, не оставляя следов.

Юрков понимал, что такому человеку, как Шрэк, лучше служить верой и правдой. И даже теперь, после встречи с Трофимовым, сомневался в том, что при смене губернатора власть Шрэка будет хотя бы поколеблена.

Прямо из аэропорта Юрков поспешил за город, туда, где в тихом, укрытом от чужих глаз уютном коттедже обитал хранитель многих так и не раскрытых никем уголовных тайн Нижнего Новгорода.

Поговаривали, а Юрков это знал точно, что ни одного более-менее крупного начальника в городе не назначали без предварительного согласования со Шрэком. А те, кого согласовали, просто обязаны были служить ему верой и правдой.

Шрэк, увидев на экране видеонаблюдения заискивающее личико Юркова, недовольно поморщился. После того как Глухов отстранил Юркова от дел, тот стал для Шрэка малоинтересен. А к новому помощнику, который появился у Глухова по его собственной прихоти, Шрэк еще только начал подбирать ключи. Поэтому некоторое время Глухов оставался практически бесконтролен, и это, по правде, несколько напрягало Шрэка.

— У меня очень-очень важная для вас информация, — начал Юрков прямо с порога.

— Давай выкладывай, — махнул рукой Шрэк, даже не предлагая Юркову присесть.

— Я понимаю, что вы теперь утратили возможность держать руку, как говорится, на пульсе — вы не можете контролировать все действия Глухова. А мы с вами отлично знаем, что Глухова порой заносит. И вот теперь он ведет какие-то переговоры с арабами, — сказал Юрков и сам испугался реакции Шрэка.

Еще не дослушав Юркова, Шрэк пришел в ярость:

— Как?! Так это не Исмаилов, а Глухов якшается с арабами?!

— Нет, ну может, и Исмаилов… — пошел на попятную Юрков. — Но я знаю про Глухова… К нему должна прилететь или уже прилетела какая-то очень крутая арабка. И они с ней будут заключать договор.

Шрэк понимал, что арабы просто так не летают. Их интересуют дела только на очень приличные суммы. И если Исмаилов и Глухов решили за его спиной провернуть подобное дельце, он никак не может спустить им это с рук.

— Глухов, гад! Я дал ему конкретное задание — убрать агента, которого заслали из Москвы. А он и этого со своими ментами сделать не смог. Все самому. Все самому… Нет, этот гад определенно зарвался! Надо его менять…

— У меня есть сведения, что Глухова собираются убрать… Уже и люди есть, которые его место займут. И у меня, — тут Юрков понизил голос, — у меня на них есть выход.

— У тебя есть выход? — удивился Шрэк.

— Ну да… — сказал Юрков и спросил: — Можно, я присяду?

— Садись, — пожал плечами Шрэк и сам тоже сел в кресло напротив Юркова. — Прежде всего надо убрать агента, который продолжает мочить моих людей.

— А разве вы его не убрали? — удивился Юрков.

— Мы установили взрывное устройство на его байке. Но взорвался не он, а кто-то другой, — сказал Шрэк, — а сегодня убили еще двух моих парней.

— Но может, если убрать самого Глухова, новая власть, если у них есть мозги, не захочет отказываться от ваших, а может, и моих услуг. Им же самим выгодно…

— Ты хочешь сказать, что, если убрать Глухова, можно не думать о том, как убрать агента?