В памяти вновь всплыли картины города крыс, увиденные им лишь однажды. Наверняка, если бы он был чуть более взрослым на тот момент, увиденное не поразило бы его настолько. Но тогда его словно огрели по голове и запустили внутрь черепа руки по самые запястья – так неприятно было увиденное и надолго засело внутри. Люди, некоторые из которых потеряли человеческий облик. Грязные, истощённые тела, трясущиеся возле костров. Бледная кожа, много лет не видевшая солнца, и воспалённые безумные глаза. На мгновение показалось, что впереди – немного светает, ещё пара шагов и он, как тогда, выйдет на открытое пространство, увидев – подземные жители лихо разделывают труп человека, отсекают конечности и грызутся за лакомый кусок. Грызутся в прямом смысле этого слова – «крысёныши» затачивали зубы, чтобы рвать и кусать…

Ризван заставил себя усмехнуться, чтобы прогнать видения, и, ощупав потолок, пригнулся ещё ниже, передвигаясь уже гуськом. Изменился запах воздуха, став чуть более затхлым и влажным. Потянуло едва ощутимым теплом и смрадом разложения. Шорохи, шорохи… Совсем близко, за тонкой перегородкой. Ладонь Ризвана легла на выпуклость на стене. Скреблись за ней. Старый фокус, не теряющий своей эффективности с течением времени. Стоит как следует ударить – и оттуда хлынут полчища серых крыс.

Ризван двинулся дальше. И нет, ему не показалось. В тёмной кишке лаза на самом деле стало намного светлее. Осторожные шаги девчонки были уже совсем близко. Ризван ускорился, услышав шум драки и глухие удары. За поворотом лаз расширялся. На полу валялись оброненные факелы. В девчонку вцепился какой-то оборванец. А второй, с обрубками на месте ног, сидел на маленькой тележке, прижимая грязными руками к себе кувшин. Ризван единым рывком отцепил от девчонки «крысёныша».

От неожиданности та полетела на землю, но тут же, вскочила и рванула у безногого кувшин и факел. Раздался рык – «крысёныш» бросился на Ризвана сбоку, вцепившись зубами в руку. Оторвать его от себя вместе с куском кожи – вопрос всего нескольких мгновений, но девчонка уже рванула дальше. Ризван, обхватив оборванца за шею, со всей силы приложил его головой об стену. Раздался хруст, кости черепа треснули. На лицо брызнула тёплая кровь. Ризван мазнул ладонью по лицу и, не обращая внимания на калеку, прикрывшего голову руками от страха, бросился вслед за Артемией.

– Постой! – крикнул Ризван.

Девчонка дёрнулась и обернулась, застыв без движения. В одной руке зажат факел, под мышкой другой – кувшин. Судя по запаху, с маслом.

– Ты?!

– Я, – усмехнулся Ризван, – и сейчас ты смирно пойдёшь вслед за мной… Тебе не место в этой дыре, кишащей крысами. Заденешь ненароком гнездо – и они сожрут тебя живьём.

– Я сама решу, где мне быть, Ризван.

Взгляд Артемии метнулся по стене справа от неё, остановившись на выпуклых наростах. Ризван успел заметить лихорадочный блеск в глазах Артемии. Дурной знак. Очень дурной. Такой огонь блестел в глазах тех, кто уже отчаялся и кому нечего было терять.

– Стой!..

Но девчонка уже ударила со всех сил по тонкой стене за которой – он знал – полчища крыс. Самых настоящих, с острыми зубами и длинными, мерзкими хвостами. «Крысёныши» расположили гнёзда тут и там, чтобы в случае опасности вскрыть этот нарыв и выпустить наружу тысячи алчных, вечно голодных грызунов. Серая масса хлынула из образовавшегося проёма вниз по стене и закишела на полу, разделив Ризвана и Артемию. Девчонка вздрогнула, не ожидала, что их окажется так много, но быстро взяла себя в руки и ударила по соседней выпуклости. Она поддалась только со второго удара.

– Ты не знаешь, что творишь!

Ризван, преодолев отвращение, двинулся вперёд, внутренне содрогаясь от ощущения хвостов, щекочущих пальцы ног. Синие глаза Артемии распахнулись ещё шире.

– Тебе лучше убраться, Ризван.

– Только вместе с тобой.

– Проваливай.

Взгляд девчонки метнулся к кувшину с маслом. Размахнувшись, Артемия ударила его о землю. Кувшин разлетелся на осколки. Масло разлилось на серую живую массу крыс и частично на землю.

– Не-е-ет!

Крик Ризвана утонул в возмущённом писке грызунов – Артемия швырнула факел на землю. Масло занялось огнём в считаные мгновения. Огненная волна прокатилась вперёд, к его ногам.

Ризван думал, что избавился от давних страхов. Но сейчас, видя, как на него несётся разъярённая масса грызунов, горящих заживо, он почувствовал себя мальчишкой, впервые сунувшимся в нижний Амджад. Крысы хотели жить, но выход был только один – и Ризван был преградой на пути к нему. Серая колышущаяся масса с визгом и писком облепила его со всех сторон. Коготки грызунов царапали кожу. Грызуны взбирались по ногам и кусали, драли его живьём. Ризван отцепил от себя парочку грызунов, но на их месте появились другие. Нужно было уносить ноги. Ризван развернулся и поспешил в обратном направлении, подгоняемый разъярёнными крысами…

Этой ночью колодец на одной из улиц Амджада исторг из себя полчища ополоумевших, обгоревших и злобных крыс, разбежавшихся далеко по округе. Полчища крыс – и одного «бессмертного», искусанного так, что на нём не было живого места.

Тело Ризвана трясло от злости. Кожа ныла от многочисленных укусов грызунов. Попадись бы ему сейчас девчонка – встряхнул её так, чтобы зубы клацнули друг о друга, и залепил оплеуху, после которой в голове не было бы ни единой путной мысли, только непрекращающийся звон. Но злость на девчонку была ничем, просто крошечным уколом булавкой, по сравнению со злобой на своего приятеля. Она прокатывалась по его телу крупной волной и застилала разум.

Ризван был близок к тому состоянию, наступающему в пылу сражения, когда крушишь всё без разбору, а мир суживается до прорези в маске, через неё не видно ничего, кроме врага, которого нужно убить немедля. И он был бы никудышным «бессмертным», если бы не мог совладать с собой. Потому пронёсся мимо дома Инсара и разбудил громкими шагами двери рабыню, купленную недавно. Рот скривился в усмешке – столько усилий потрачено впустую. Ризван стянул с себя разодранную одежду и умылся. Одного взгляда на места укусов хватило, чтобы понять – медлить не стоит. Нужно прямо сейчас вытрясти из тёплой постели какого-нибудь лекаришку, чтобы занялся им, иначе покрасневшие крошечные ранки воспалятся и начнут гноиться. Крысы – есть крысы. Мерзопакостные грызуны, на зубах которых гнездится зараза, только и ждущая удобного случая, чтобы перекинуться на кого-нибудь другого.

Лекарь спал. Но мгновенно пришёл в себя и поспешил на помощь. Без лишних слов, косясь на обожжённую щёку, но не осмеливаясь предложить помощь как в прошлый раз. Ризван скупо поблагодарил лекаря и кинул на стол положенную плату. Оставалось только навестить Инсара. По пути к его дому Ризвану встретились «чистильщики», подгоняющие кончиками копий оборванца, идущего впереди.

На обычно равнодушных, безэмоциональных лицах «чистильщиков» читалось радостное предвкушение, которое не под силу было скрыть даже чернильным узорам. Наверняка предвкушали многочасовые забавы с оборванцем. Тот что-то мычал, едва не рыдая. Но судя по ноге, оканчивающейся деревянной ступнёй, оборванец был из числа бежавших рабов, наказанных намного ранее. Навряд ли ему позволят рухнуть в пропасть, влив в рот пару капель быстродействующего яда. Нет, скорее наоборот…