— Я никогда не спрашивала Паркер, но всегда задавалась вопросом, почему вы продали дом в Ист-Хэмптоне.

— Мы ни за что не смогли бы продать дом в Гринвиче — родной дом. Но тот, другой… Мы оба знали, что никогда не сможем ни расслабиться там, ни отдыхать с удовольствием. Вспоминать маму с папой дома — это одно, но на побережье? Мы просто не могли больше ездить туда. Здесь все новое, и мы создадим здесь свою историю, свои воспоминания.

— Тебе необходимо было время. Немного времени и пространства.

— Наверное. Это хороший дом, и мне кажется, что время выбрано правильно.

— Паркер уже его любит. Я знаю, тебе это важно. Она сказала мне, но я и без слов поняла бы. Мы все влюбились в этот дом. Поэтому спасибо тебе, что нашел правильное место в правильное время.

— Добро пожаловать. — Он прижался губами к ее шее. — Ты очень хорошо пахнешь.

— И чувствую себя прекрасно. — Лорел улыбнулась, когда его ладонь заскользила по ее спине, подняла голову, провела губами по его губам. — Я думаю, мы просто обязаны сочинить ту любовную сцену.

— Отличная идея. — Дел подхватил ее на руки. — А это начало.

— Классическое начало.

* * *

Может, где-то на свете и нашлось бы более идеальное место, и более идеальный момент, и более идеальное настроение, однако Лорел не могла себе это представить. Упрямые внутренние часы разбудили ее до рассвета, но она только свернулась клубочком, вспомнив, что вовсе не должна выкатываться из постели, а может прижаться к Делу и слушать серенады моря.

Она задремывала и просыпалась, и снова проваливалась в легкий сон, и даже это было идеально. Как и солнце, окрасившее океан на востоке. Она вышла на балкон, и ей показалось, что весь этот золотисто-розовый свет принадлежит только ей.

Воодушевленная, Лорел натянула шорты и майку, сбежала вниз по наружной лестнице и наткнулась на Паркер, тоже в шортах и майке, с волосами, завязанными в хвост, под стильной белой кепкой.

— И ты проснулась.

— О да.

Лорел взмахнула руками.

— И что с нами не так?

— Ничего. Остальные собираются проспать отпуск, а мы выжмем из него все до последней капельки.

— Чертовски верно. По этому пляжу просто невозможно не пробежаться.

— Я тоже так думаю.

Девушки размялись и не спеша побежали по песку. Им не нужно было разговаривать, они просто старались бежать в одном ритме вдоль пенистого прибоя.

Над волнами кружились птицы. Картер непременно захотел бы в них разобраться, но Лорел было достаточно просто любоваться ими, наблюдать, как они парят над водой, пикируют, выхватывают рыбешку и снова взмывают ввысь.

Повернув назад, Паркер и Лорел бежали в том же темпе, пока снова не показался дом. Лорел замедлила шаг и коснулась руки Паркер.

— Ты только взгляни.

— Умоляю, не возненавидь меня, но я все думаю, какие прекрасные свадьбы на берегу здесь получились бы.

— Не боишься, что я тебя побью?

— Прости, Лор, но я ничего не могу с собой поделать. Просто фантастическое место.

— Сколько раз тебе позвонили с тех пор, как мы здесь?

— Всего два. Ладно, три, но все проблемы легко разрешились. И я на рассвете пробежалась по пляжу в хорошей компании, а теперь мечтаю о кружке кофе… — Паркер рванула с места. — Проигравший варит.

Лорел помчалась следом, но сразу поняла, что кофе придется варить ей. Паркер бегала, как чертов гепард.

Добежав до веранды, Лорел наклонилась, упершись руками в колени и пытаясь перевести дух.

— Я все равно собиралась варить кофе.

— Угу.

— Ты даже не запыхалась. Вот за это я могу тебя возненавидеть, но кофе все равно сварю и сделаю белковый омлет.

— Не шутишь?

— У меня кухонное настроение.

Потихоньку на кухню сползлись остальные, привлеченные то ли ароматом кофе, то ли тихой музыкой, которую включила Паркер.

Дел оперся о шкафчик, пригладил пятерней спутанные волосы.

— Почему ты не в постели со мной?

— Потому что я уже пробежала три мили по пляжу и выпила первую кружку кофе. — Лорел вручила кружку и ему. — А скоро я буду завтракать и угощу тебя, поскольку я сегодня необыкновенно великодушна.

Дел жадно глотнул кофе, пробормотал «ладно», вышел на веранду и плюхнулся в кресло.

Эмма перестала нарезать фрукты и закатила глаза, словно говоря: мужчины.

— Сегодня я его прощаю, уж очень у меня хорошее настроение. — Лорел замерла, услышав грохот мотора, повернулась к окну. — Кто бы это мог быть?

Паркер поставила кувшин с соком на стол веранды и, оглянувшись, увидела, как Малком Каванаф снимает шлем и, тряхнув головой, соскакивает с мотоцикла.

— Отличная у тебя хибарка! — крикнул он Делу, поднимаясь на веранду, затем стрельнул глазами на Паркер и ухмыльнулся. — Как дела, Классные Ножки? Похоже, я прибыл прямо к завтраку.

Мэл легко влился в компанию, думала Лорел позже. Пусть он немного раздражает Паркер, но надо отдать парню должное — он очень быстро стал здесь своим.

К полудню пляж уже пестрел шезлонгами, одеялами, зонтиками, сумками-холодильниками. К морским ароматам примешивался запах солнцезащитных кремов и лосьонов. Лорел чуть не задремала над книжкой, когда Дел буквально выдернул ее из шезлонга.

— Что случилось? Отстань.

— Пора окунуться.

— Для этого есть бассейн. Прекрати!

— Как можно приехать на море и не окунуться в море!

Дел перебросил Лорел через плечо, зашел поглубже в воду и швырнул.

Лорел успела ругнуться и захлопнула рот. Прохладная вода сомкнулась над ее головой. Лорел оттолкнулась от дна, и ее окутало песчаное облако. Когда она вынырнула, смахивая с глаз соленые ручьи, Дел стоял по пояс в воде и ухмылялся.

— Черт тебя побери, Дел. Холодно.

— Освежающе, — поправил он и нырнул под надвигающуюся волну. Лорел, естественно, волну не заметила. Ее сшибло с ног, она забилась в воде, набрав еще больше песка, и уже стала выгребаться, когда Дел обхватил ее за талию.

— Браун, ты жутко приставучий.

— Неужели?

— Мне нравится смотреть на океан и плавать в бассейне.

— У нас дома нет океана… а вот еще волна.

На этот раз Лорел хотя бы была готова и взлетела на волне, мстительно пихнув голову Дела под воду. Он вынырнул, смеясь. Ну, поскольку она все равно уже была мокрая, соленая и вся в песке, с тем же успехом можно было покувыркаться в волнах. А когда ее кожа и мышцы разогрелись, ей пришлось признать, что в чем-то Дел был прав.