Мак с отцом Бейли устроились на скамьях вдоль планшира, Грей с Сейхан втиснулись вместе с Шарли в тесную рубку. Дверь осталась открытой, поэтому Ковальски слышал кое-что из разговора – главным образом, о самой реке.

Слушал Ковальски, правда, вполуха, потому что смотрел на зазубренную горную цепь, пронизанную притоками и водопадами. Тут и там он замечал лесистые ущелья, блеск озер и водоемов, залитые солнцем зеленые пастбища и луга.

Из того, что удалось подслушать, он понял, что река Сус за пределами гор тянется еще на сотни миль, но ее русло милях в девяноста вверх по течению перекрывает Аулузская плотина.

Шарли говорила так:

– До того, как в конце восьмидесятых построили плотину, река была и сильнее, и капризнее. Она то и дело разливалась: во время зимних штормов или по весне, когда таял снег, – а к концу лета могла запросто высохнуть до ручейка, так что фермерам приходилось тяжело. В общем, плотина хоть и укротила нрав реки, мне немного жаль, что она теперь как в неволе.

Ковальски невольно кивнул, соглашаясь: сам он тоже предпочитал, чтобы человек не вмешивался в естественный порядок дикой природы. Река должна быть рекой… если только не его дому угрожает паводок, а летом – засуха уничтожает не его поля.

Окинув жестом руки плодородную долину между Высоким Атласом на севере и Антиатласом на юге, Шарли продолжила:

– Говорят, давным-давно, тысячи лет назад, воды Сус заполняли тут все, и тогда она была не просто рекой, а целой гаванью.

Грей и Сейхан переглянулись.

Ковальски даже без слов понял, о чем подумал командир.

11:17

Значит, идеальная гавань для народа мореплавателей.

Рыча мотором, катер несся дальше вверх по течению, а Грей попытался вообразить всю эту долину, затопленную рекой, в которой мешаются соленые и талые воды. Представил, как тут стоит могущественный флот, готовый отправиться войной на Средиземноморье.

В древности, наверное, и каждый приток, питающий сегодня Сус, сам был полноценной рекой. В этот момент они проплывали мимо одного такого потока: он извергался в реку из ущелья, обрамленного высокими известняковыми утесами. Стены же из скальной породы отстояли от воды намного дальше, а значит, устье было промыто более широким и сильным водопадом века назад.

Грей сверился с картой на экране планшета, которая показывала схему всей речной системы. Пришлось попотеть, чтобы определить, какой из притоков ближе прочих к точке, отмеченной рубином на золотой карте. Грей показал экран Шарли.

– Знаете, где этот приток?

Шарли взяла планшет в руку.

Сейхан тем временем угостила Эгги оливкой. Обезьяна запрыгнула ей на плечо и принялась ловко снимать с плода шкурку и лакомиться мякотью.

Сейхан еле сдерживала веселую улыбку.

Быстро съев оливку и выплюнув косточку, Эгги слез с ее плеча. На ходу он принюхался к груди, уловив, видимо, аромат молока, хотя утром Сейхан его сцеживала.

Тут уже Сейхан сердито нахмурилась.

– Фигушки. – Сняв с себя обезьяну, она усадила мальца на плечо Шарли. – Бар закрыт.

Шарли вернула Грею планшет и потрепала обиженного Эгги.

– Не расстраивайся, mon ami[52]. Скоро я тебя как следует покормлю. – Она обернулась к Сейхан: – Вы уж извините, он еще совсем кроха. В стаях макаки растят малышей все вместе. Одним детенышем могут заниматься сразу несколько самок.

– Я его кормить не стану, – отрезала Сейхан.

Эгги как будто понял, что его отвергают, и уткнулся в шею Шарли.

Капитан же обратилась к Грею:

– Насчет притока, который вы отметили. Oui, я знаю, где он. Отсюда недалеко, мили две вверх по течению. Он сильно вдается в горы, но катер пройдет всего на милю в глубь долины. Может, чуть дальше, если паводок достаточно сильный.

Грей кивнул, подумав: «Надеюсь, нам хватит».

Он вышел из кабины и связался с коммандером Пулманом. Сообщил обстановку и заодно сверился с последними данными по подземному сканированию со спутника. Увеличил на экране снимок речной долины, к которой они приближались. Как и всюду вокруг, зазубренные пики, что окаймляли расселину, были изрыты кавернами. Грей выбрал две самые многообещающие точки, но в конце концов определить, какая из них подходит, можно было единственным образом.

Пойти и посмотреть.

Его окликнула Сейхан, позвала назад в рубку.

Вернувшись, Грей увидел впереди широкий канал, впадающий в зеленые воды Сус.

– Это тот самый? – спросил Грей.

Шарли кивнула и, ловко развернув катер, направила его в устье. Течение в узком русле оказалось сильнее, и мотор натужно заревел. Катер немного потрясло, однако вскоре он уже полным ходом шел против течения.

Грей подался вперед, чтобы лучше рассмотреть окружающий пейзаж: скалы далеко отстояли от берегов, а значит, канал прежде и впрямь был шире и полноводнее. За полосой ближайших фермерских угодий по дну тенистой долины раскинулся на удивление густой кедровый лес.

– У этого притока есть название? – спросила Сейхан.

Шарли пожала плечами:

– На картах ничего такого не указано, но берберы жили в этих местах тысячелетиями. У нас для каждого пика, для каждой долины и горы есть свое, более древнее название. – Она мотнула головой вперед. – Вот этот – Ассиф-Азбар.

– И это значит…

– Примерно переводится как Река Скорби. – Шарли оглянулась. – Веками ходили слухи о том, что здесь пропадают люди. Якобы это обиталище духов.

Сейхан посмотрела на Грея, и по ее лицу он сразу же прочел: «Если мы ищем вход в ад… то реку ты угадал».

По-прежнему оставаясь пленницей на «Деннице», Елена стояла у панорамного окна библиотеки: с благоговением взирала на известняковый монолит, вздымающийся из воды на четыре сотни ярдов. Когда яхта проплывала мимо, Гибралтарская Скала заполнила собой все.

– Один из Геркулесовых столбов, – сказал монсеньор Ро. – Глядя на такую громаду, сразу понимаешь, как она заслужила название.

Яхта, не сбавляя хода, шла дальше, и вскоре впереди показалась западная половина Скалы, а вместе с ней и россыпь верфей, причалов и небольшой городок Гибралтар, притулившийся под известняковыми утесами небольшой бухты. Елена посмотрела дальше на запад. Еще миль тридцать, и они покинут пролив.

Через час они достигнут Кадиса, города на южном побережье Испании. А значит, время у Елены заканчивается.

Монсеньор Ро напомнил: