В те времена в забое работали отбойными молотками. Существовало и «ручное орудие труда», обушок, типа небольшой кирки, которой отбивали уголь. Работа забойщика считалась очень тяжёлой, и норма добычи угля за смену выполнялась далеко не каждым шахтёром: нарубить порядка СЕМИ тонн — адская работа в тесном забое, под землёй. Стаханов по всем статьям подходил на роль передовика. Молодой русский богатырь с мощными мозолистыми руками, открытым лицом и доброй улыбкой. Происхождение пролетарское, прислушивается к руководству и готов выполнить роль героя труда. На шахте Центральная-Ирмино стали готовить рекордные результаты. Всё делалось с ведома и одобрения высшего партийного и советского руководства. Стране нужен был зримый пример трудового героизма для масс. В соратники Стаханову подобрали Константина Григорьевича Петрова — они должны поставить рекорд добычи, на который в действительности работала вся шахта и тщательно рассчитали дипломированные инженеры.

Советские официальные источники сообщали, в ночь с 30 на 31 августа 1935 года, «применяя новые методы добычи угля», Стаханов с помощью Петрова, работая в забое шахты Центральная-Ирмино, за 5 часов 45 минут при норме в 7 тонн нарубил отбойным молотком 102 тонны угля! Феномен объясняли правильной организацией труда, максимальным использованием техники, руководящей ролью партии и высоким трудовым энтузиазмом Алексея Стаханова. Рекорд специально ставили ночью, чтобы досужие любопытные не видели, как он осуществлялся и сколько людей обеспечивали рекордную добычу.

Алексей Стаханов стал знаменит. Его имя узнала вся огромная страна, о его достижении без перерыва говорили по радио и сообщали все газеты Советского Союза. 19 сентября того же года Стаханов установил новый рекорд — он нарубил за смену 227 тонн угля! Любой здравомыслящий человек понимал: это невозможно для одного шахтёра при работе отбойным молотком, но сомневаться в «достижении» не полагалось. Здравый смысл заменяла слепая вера в указания партии. Раз Стаханова назвали героем и написали об этом в газете «Правда», так оно и есть! Алексей Стаханов действительно трудился с полной отдачей. Но достичь фантастических результатов даже при его здоровье и работоспособности было не под силу, если бы из него не стали преднамеренно «делать героя». Надо отдать должное и большевистской пропаганде — герой получился хоть куда и очень понравился массам. Он всем казался таким же, как они, и люди поверили Стаханову, поверили в нереальное!

Быстро родился термин «почин Стаханова». Стахановцы появились везде: в текстильной промышленности, на полях и лесоповалах, в цехах заводов и фабрик, на железнодорожном и водном транспорте. Возникли «стахановские школы», где передовики делились опытом организации труда и способами достижения небывалых трудовых результатов. Везде стремились воспитать своего Стаханова, и повсеместно рождались фантастические рекорды. Как они создавались, теперь понятно.

Стаханов получил высшую награду страны — орден Ленина. Вождь лично принял его в Кремле, угощал чаем, вёл с шахтёром беседу и подарил прославленному забойщику легковой автомобиль. По тем временам это царский подарок — частные легковые автомобили имели в СССР единицы. Например, известнейшие писатели, актёры, конструкторы.

Алексей Стаханов стал нарасхват: его приглашали на все торжественные мероприятия, банкеты, в президиумы. Алексея Григорьевича быстро и умело сделали кумиром миллионов. Он стал столь же популярен, как актёры Борис Бабочкин, сыгравший роль Чапаева, Борис Андреев, Олег Жаков, Игорь Ильинский. Однако самое главное, послушный Стаханов сделался любимцем партии и советского правительства. В 1936 году он вступил в ряды КПСС. С 1936 по 1946 год включительно бессменно являлся депутатом Верховного Совета СССР, стал одним из первых Героев Социалистического Труда. Партия и правительство, высоко ценя преданность и послушание Алексея Григорьевича, в его честь переименовали город Кадиевка Ворошиловградской области в город Стаханов. Таких почестей удостаивался далеко не каждый герой!

ПАЦИЕНТ ПСИХУШКИ

Беда пришла неожиданно. Казавшееся железным здоровье шахтёра-ударника не выдержало. Организм справлялся с огромными дозами спиртного на бесконечных приёмах и банкетах. Не выдержал мозг! Помутнение рассудка стало не только следствием неумеренного потребления алкоголя на различных мероприятиях, но и бесконечного сидения в президиумах, душной атмосферы всеобъемлющего партийного и чекистского контроля. Интеллект Стаханова не мог справиться — он был человеком малообразованным. К тому же ранее шахтёр получил несколько серьёзных травм головы. Было бы лучше Алексею Стаханову остаться обыкновенным забойщиком, а ещё лучше работать в деревне, на свежем воздухе. Но из него слепили фальшивого героя, и душа простого человека внутренне испытывала постоянный дискомфорт. Однако сказать кому-либо о своих переживаниях Стаханов не мог.

Когда в Донецкую областную психиатрическую больницу прибыли представители органов госбезопасности, медперсонал с ужасом ждал: что будет? От визитёров не ждали ничего хорошего. Они прошли в кабинет главврача.

— К вам доставят важного пациента, — сообщили сотрудники госбезопасности. — Любая утечка информации о нём исключена!

— Всё предельно ясно, — кивнул главврач. — Кому мне докладывать о его состоянии?

— Только лично первому секретарю обкома партии! В конце каждой недели подавать сводки под грифом «секретно». Предупредите персонал об ответственности. Вашим пациентом будет Алексей Стаханов.

Стаханов был очень болен. Ему старались помочь, жалели — он был хорошим, добрым человеком, — но болезнь неумолимо прогрессировала. Правда, секретный больной, даже тихий и спокойный, доброжелательно относившийся к окружающим, совсем не в радость: каково жить под гнётом государственной тайны? Врачи старались поставить Стаханова на ноги, но больному становилось всё хуже, он стал терять речь. Но Стаханов любил изображать ораторов. Он вставал, как на трибуне, и мимикой (речь он уже почти совершенно потерял) имитировал выступление. Этим психбольной мог заниматься часами. Никто не вспоминал, чтобы Алексей Григорьевич когда-нибудь имитировал проведение банкетов. Иногда больной брал под мышку красные корочки и часами стоял с внешней стороны двери палаты. Когда его спрашивали: «Что вы тут делаете?», Стаханов в ответ улыбался и многозначительно показывал пальцем на потолок: мол вызывают на самый верх, надо ждать машину.

Психбольного Алексея Стаханова не забыли ни партийные, ни советские власти. Даже в период пребывания в психиатрической клинике. Его действительно вызывали! Народ не должен узнать, что кумир миллионов, «зачинатель починов» и прочая сошёл с ума и лечится в дурдоме. В больницу приезжала чёрная «Волга», и люди в штатском принимались готовить бывшего героя-забойщика к официальному мероприятию. Сначала больной попадал в руки опытного парикмахера, затем Стаханова переодевали в новенький костюм, сшитый в закрытом партийном ателье из импортного материала. Наряд дополняли белая накрахмаленная сорочка, модный галстук, новенькие туфли. И на пиджаке сияли награды Героя.

С больным на мероприятия выезжал специально подготовленный врач, который постоянно держал в кармане наполненный лекарством шприц, чтобы в случае непредвиденных осложнений немедленно вкатить бывшему шахтёру лошадиную дозу инъекции. Правда, этого ни разу не понадобилось — Стаханов ужасно любил разные мероприятия и, даже будучи очень больным человеком, умудрялся вести себя соответственно, чем несказанно радовал партаппаратчиков и советских работников. Стаханов, сидя в президиуме, важно кивал головой, аплодировал, когда аплодировали все, и его даже не раз рисковали показывать по телевидению. Об истинном состоянии бывшего кумира трудящихся были осведомлены первые лица государства. Леонид Ильич Брежнев искренне жалел Стаханова и передавал ему приветы. Больной ничего не понимал. Даже фамилии Хрущёва, Брежнева и других партийных и государственных деятелей ему совершенно ничего не говорили. При упоминании о власти он с трудом только мог выдавить из себя одно слово: «Сталин!»