Причины несчастных случаев на производстве были общими: незнакомое оборудование, отсутствие квалифицированных кадров, давление сверху и требование выполнения плановых заданий, нехватка лесоматериалов для опор в шахтах, для железнодорожных шпал и установки строительных лесов. На заводе «Динамо» неудовлетворительное техническое обслуживание и нехватка шпал и рельсов привели к ряду несчастных случаев на железнодорожных ветках, ведущих к заводу Погрузочные платформы разрушались, а в транспортном отделе работали неквалифицированные рабочие. Однако политическая обстановка требовала поиска «козлов отпущения». Некоторые члены партии утверждали, фрейдистски играя словами, что несчастных случаев нет вообще. То, что одни называли проявлением бессознательных желаний, другие воспринимали как результат сознательных политических действий. На фабрике «Трехгорная мануфактура» один член партии заявил: «Всякий травматизм прежде всего связан с вредительскими актами и затем с нашей политической близорукостью»,

Серьезный пожар на заводе «Динамо» в середине зимы 1937 года стал причиной исключений из партии и арестов ведущих инженеров и начальников цехов завода. Огонь, охвативший деревянные перекрытия склада, быстро распространился на хранившиеся там изделия ширпотреба и спецзаказы, а также на инструментальный цех. В результате сгорело товаров, спецзаказов и запасов на 300 тыс. рублей. В ходе следствия было установлено, что ни электропроводка, ни небрежно брошенная сигарета не являлись причиной пожара. Как отметил директор завода, пожар не мог начаться «сам по себе». Кроме того, склад был завален товарами, по доставке которых кто-то не выполнил обязательств. Директор завода категорически заявил парткому: «Причина пожара связана с поджогом. Это — вылазка классового врага». Все признаки указывали на намеренное вредительство.

Однако проведя расследование, партком посчитал наиболее вероятной причиной пожара полнейший беспорядок на заводе. Товары, включая потребительские товары, предназначенные для рабочих, хранились на складе, так как не хватало транспорта для их перевозки.

Инструментальный цех размещался в полуразвалившемся помещении, где отсутствовали запасные выходы. Строительных материалов для нового здания не было. Охраны на заводе не хватало, так как не было общежития, где можно было бы разместить ее работников. Бедные, бездомные, рабочие с семьями жили в самодельных хибарках на территории завода. Однако вместо того, чтобы заняться решением основных проблем, партком начал искать виноватых. Один член партии заявил: «Есть факты вредительства. Группа вредителей у нас есть. Есть заказы оборонного значения — магниты». Он добавил, что обнаружены стружки в подшипниках колес, резина, которой обертывались магниты, была изрезана, а литейный цех производил бракованную продукцию. Партком немедленно сообщил органам НКВД о пожаре. Несколько ведущих руководителей, включая начальника электровозного цеха, были арестованы и обвинены в поджоге и троцкизме. Большая группа связанных с ними людей вскоре последовала за ними в тюрьму.

Члены партии легко приписывали вредительству крупные пожары и серьезные несчастные случаи, но начальники цехов начали обвинять «вредителей» также и в ежедневных производственных проблемах. Находясь под прессом необходимости выполнять производственные задания, начальники цехов часто сталкивались с неподконтрольными им обстоятельствами: текучесть рабочей силы, поломка оборудования, нехватка сырья. Они, как правило, учитывали брак и даже отходы производства — этот метод помогал выполнить план, но создавал очередную головную боль для цехов, у которых был собственный учет производимой ими продукции. Старичков — парторг завода «Динамо» отметил, что у завода была серьезная проблема, связанная с «очковтирательством». Цеха регулярно сдавали необработанные изделия плохого качества другим цехам, провоцируя страшные ссоры между членами партии, защищавшими интересы своих «собственных» цехов. Некоторые цеха настолько преуспели в «очковтирательстве», что это стало системой. В инструментальном цехе бракованный инструмент выдавался за доброкачественный. «На сегодняшний день существуют ненормальные взаимоотношения среди коммунистов», — заметил Старичков. Начальники цехов и члены партии были заняты сбором информации и взаимным информированием, чтобы защитить свою систему учета продукции. Вместо того чтобы навести порядок в своих цехах, они обвиняли друг друга. После того как уволили и исключили из партии первого директора завода «Динамо» Ясвоина, новый директор обратился за помощью в партком. «Начальники цехов думают только о своих цехах, — сказал он, — несмотря на то, что все цеха взаимосвязаны друге другом».

Конфликты, возникавшие по вопросам технологии и конструирования, приобретали политическую окраску. Например, на заводе «Динамо» конструкторское бюро, электрический цех, аппаратный цех, литейный и кузовной цех были заняты развитием и испытанием опытных образцов электровозов, которые могли работать также и в шахтах. Инженеры, техники и партийные руководители горячо спорили о том, который образец пустить в производство. Об этом споре было подробно доложено Г. К. Орджоникидзе — наркому тяжелой промышленности. Когда локомотив, заказанный в Италии, оказался бесполезным, разразился скандал, инженеры начали обвинять друг друга во вредительстве. Начальники нескольких цехов были арестованы. Среди них был один, написавший донос на своего коллегу, которого впоследствии арестовали как троцкиста.

Атмосфера хаоса, высокие темпы индустриализации — все это требовало особого типа руководителей. В большинстве своем члены партии, они были по большей части энергичными, требовательными людьми с высоким интеллектом, но недостаточным уровнем образования или культуры. Они практически жили на заводах, управляя громадными строительными объектами, в число которых входили жилые дома, больницы, ясли и детсады, занимались распределением продуктов питания, а также производством. Они работали целыми днями, устанавливали дорогостоящее оборудование, решали проблемы поставок и узких мест производства, добывали необходимые материалы. Они грозились, давали взятки, упрашивали и совершали сделки на «сером рынке», чтобы найти необходимые средства. Они вели себя грубо, даже жестоко со своими подчиненными. Находясь под сильным давлением, они предлагали не обращать внимания на факторы, не влиявшие на производственный процесс, включая опасные условия труда, потребности рабочих и необходимость регулярного технического обслуживания оборудования. Многих из них откровенно ненавидели, но они выполняли поставленные задачи.

Д. Сагайдак — член партии, начальник цеха холодного проката на заводе «Серп и молот» был типичным представителем руководителей среднего звена, ставших жертвой политизации производственных проблем. Сын железнодорожного рабочего, Сагайдак вырос в многодетной семье, где было восемь детей, все они получили огромные преимущества от советской власти. Один из братьев стал инженером, другой работал в органах НКВД, вступил в партию и стал летчиком. Жена Сагайдака также была членом ВКП(б) и работала инженером. Многие ее родственники являлись членами партии и занимали руководящие посты. Сагайдак начал работать на заводе «Серп и молот» в 1929 году Через два года директор завода отправил его в Германию для знакомства с методикой совершенствования процессов горячей и холодной прокатки стали. В 1933 году он стал начальником нового цеха холодного проката, производящего нержавеющую сталь для авиационной промышленности. Цех холодного проката являлся типичным для новых промышленных предприятий. Он был построен на основе зарубежной технологии в годы первой пятилетки, директор гордо называл его «детищем завода». Шесть инженеров, начальники производства и рабочие начали запуск. Работая по шестнадцать часов в день и оставаясь на заводе на ночь, они приобретали навыки работы по новой технологии. На начальном этапе производительность была низкой, и завод не выполнял план. Производство постепенно увеличивалось, и Сагайдака назначили ответственным за выполнение плана по выпуску стали. Как и многие другие руководители, он не щадил себя на работе и требовал того же от своих подчиненных. Когда молодой инженер, проработавший на закаливании стали двадцать четыре часа, пошел, еле держась на ногах, домой, Сагайдак сделал ему строгий выговор за уход с работы без разрешения. Сагайдак решал огромное количество проблем, включая нехватку сырья, неисправность валков и неопытность рабочих. Тем не менее, он достиг успеха и даже получил положительный отзыв о выполнении первого заказа завода на производство специальной нержавеющей стали.