«Люди искусства, — уважительно подумал Сэм Дуглас, — только я уже слишком стар, чтобы с такими водиться» Он уже жалел, что поддался на уговоры Джуниора и решился на съемки этого фильма. Только подготовительный процесс принес массу неприятных неожиданностей, а что ожидало впереди, страшно было даже подумать.

Дуглас нажал на кнопку селектора и сказал:

— Грэйс, скажите, чтобы в просмотровую пришел уборщик.

— Хорошо, сэр, сейчас он будет.

«Люди искусства» замолчали и уставились на Сэма.

— Не переношу вида битого стекла, — пояснил он, скрывая неловкость за слабой улыбкой.

— Итак, — снова взял инициативу в свои руки Джулиус Хофман, — итак, места в самолете мало. Ни покурить, ни заняться сексом, и поэтому девушку-пилота спасают, но тут же грузят на геликоптер, и вот там происходит полноценный секс.

— Правильно! — воскликнул Дорди. — Все происходит на большущем грузовом геликоптере.

— На большущем? — переспросила Лу.

— Да, на большущем, — подтвердил Дорди.

— Как сексуально.

Менакес снова нагнулся к Болеро и прошептал:

— Какие-то больные.

— Маньяки — однозначно, — кивнул Болеро. Неожиданно Хофман вскочил со стула и начал бегать по помещению, выкрикивая:

— Я вижу, я вижу эту сцену! Она лежит возле открытой двери, и ее волосы развеваются как… как… — Джулиус остановился, подыскивая нужное сравнение.

— Как флаги победы, — предложил Фри.

— Не то!

— Как языки пламени, — сказала Лу.

— Нет, не то!

— А может, убрать ей волосы в прическу, и тогда им не нужно будет развеваться, — высказался Найк.

— Сухо, конечно, но как рабочий вариант принять можно, — согласился Хофман. Он вернулся за стол и, усевшись в позу мыслителя, продолжил процесс прилюдного творения. — Итак, она еще слаба и оттого более привлекательна. Что дальше?

— На нее набрасывается он, — пожав плечами, предложил Найк.

— С тобой трудно не согласиться, но кто это «он»? Кто у нас нападет на прекрасную и ослабевшую блондинку?

Вся команда замолчала, и даже Берт Джуниор напрягся, невольно вовлеченный в процесс творчества.

Сэм Дуглас благоразумно молчал.

— Самое простое — это пилот, — сказала Лу. — Молодой, красивый, высокий.

— И пьяный… — добавил Дорди.

— Почему пьяный?

— Трезвый штурвал ради бабы не бросит, — зло пояснил Дорди, который уже ревновал Лу к ее виртуальному пилоту.

— «Красивый, высокий, молодой» — все это слишком примитивно, — заметил Хофман. — Нужно что-то поживее.

— Может, это грязный и толстый механик? — предложил Найк.

— Уже лучше, но чего-то все еще не хватает, — покачал головой Хофман.

В этот момент в дверь просмотровой комнаты постучали и появилась седая голова Эдди Гаррисона, прослужившего в бюро уборщиком больше двадцати лет.

— Вы меня вызывали, сэр?

— Да, Эдди, проходи, нужно убрать осколки, — объяснил ситуацию Сэм Дуглас.

— Старик!!! — неожиданно воскликнул Хофман. Он закричал так громко и пронзительно, что уборщик, Менакес и Луге Болеро замерли от страха.

— Это должен быть старик! — продолжил Хофман, не замечая состояния непривычных к творческим неожиданностям людей. Затем он повернулся к главному инспектору и сказал:

— Мистер Дуглас, пора нам начинать действовать.

Когда прибудут ваши войска?

— Все будет зависеть от того, когда вы будете готовы, мистер Хофман. Наша база располагается в пятидесяти километрах от Грандвиллиджа. Съемочную группу можно размещать там хоть завтра, и казармы для солдат мы тоже уже подготовили. Они стояли пустыми несколько лет, и их пришлось приводить в порядок.

— Тогда уже сегодня я вызову всех, кто мне нужен. — Возьми бригаду Роллера, — предложил Дорди.

— Нет, лучше Кунца, — возразил Найк. Новое противостояние грозило перейти в очередную рукопашную схватку, и Хофман сказал:

— Тихо, этот вопрос я решу без вас. Его помощники замолчали, а Хофман, обращаясь к главному инспектору, добавил:

— Мистер Дуглас, через пару дней нам потребуется место на вашей базе.

Как и следовало ожидать, тотальные поиски диверсантов не привели ни к каким результатам.

Два дня все свободные бойцы оборонительных отрядов и матросы с промысловых судов осматривали в форте все закоулки, однако, кроме дохлых крыс и мусора, ничего там не нашли.

Принимавший самое активное участие в этих поисках Корншоу уверился в том, что диверсанты Ландеру просто привиделись и на самом деле их не было. Пропажу двух солдат он объяснял обычным несчастным случаем. Однако лейтенант Нейдл, обладавший чутьем старой полицейской ищейки, придерживался того же мнения, что и Клаус Ландер.

Лейтенант и Клаус даже сдружились на этой почве, если вообще можно было говорить о дружбе применительно к Ландеру.

Вдвоем или по одному они обходили Форт-Абрахам, полагаясь только на свою интуицию. Враг был где-то рядом, но пока он себя не обнаруживал, по-видимому ожидая, когда жизнь в форте успокоится и появится возможность для верного броска.

Восстановительные работы в форте шли полным ходом. Уже на четвертый-день после окончания битвы все причалы были восстановлены, а ослабленные конструкции заменены. Теперь работы велись на разрушенных объектах, в том числе в здании управления.

Поскольку в форте и раньше велось активное строительство, материалов хватало, и новые модульные конструкции росли буквально на глазах.

Вице-президент компании мистер Бармингтон сдержал свое слово и прислал специализированные суда для эвакуации раненых. Под двойным полом одного из кораблей были доставлены пятьдесят лаунчеров для стрельбы портативными ракетами «земля — воздух» и «земля — земля». Это была существенная поддержка, и Клаус стал испытывать к руководству компании большее доверие.

Чуть позже транспортов из Грандвиллиджа пришли три судна с Эль-Гео. Старый Дэйв Кеннет прислал еще две сотни волонтеров, и треть из них прибыла в форт в наручниках. Как оказалось, бродяги устроили в пути настоящую поножовщину и капитану с командой стоило немалых усилий прекратить междоусобную войну и заковать в наручники самых буйных.

Через день после прибытия буйные подняли в казармах мятеж, который был жестоко подавлен двумя взводами ополченцев-ветеранов под командованием лейтенанта Нейдла.

Двадцать человек были расстреляны в западном порту, и на остальных это произвело успокаивающее воздействие. Новички стали «шелковыми» и безропотно выполняли свою работу, которой прибавилось с пуском перерабатывающей фабрики.