это на себе? Нравится?

Моя ладонь горела от боли, но мне было все равно. Мне хотелось еще раз его ударить и еще…

Я была ужасно зла на него. Я для него как мяч. Бросил, поднял, бросил, поднял…Какого черта он сначала меня пугает до смерти и делает больно, а потом насмехается показывая «заботу»?!

— Бедный Дамир, давай я тебя пожалею. А потом ударю. Потом снова пожалею и позабочусь! А потом снова причиню боль?! Меня это все достало! — закричала я, срываясь. — В отличие от тебя моих родных нет! Это в тысячу раз хуже, чтобы у тебя там не происходило! Твои родители живи! Я же осталась в этой жизни! В которой есть такие, как ты! Ублюдок, думаешь, можешь такое вытворять?! Ты не можешь целовать меня! Не можешь прикасаться ко мне когда тебе этого захочется! Мне надоело все это терпеть! Твой отец…!

Дамир резко закрыл мой рот ладонью, больно сжав пальцами скулы. Я замычала, со всей силы вцепившись в его руки, пытаясь поцарапать.

— Зря ты ей выпить позволил, — произнес Джеймс, приблизившись к нам. — То есть, заставил…

— Джеймс, еще один комментарий, — прорычал Дамир, не отпуская меня.

— Оставь ее уже в покое, — сказал шатен.

— Сам решу, — рявкнул Дамир и потащил меня в сторону дверей к заднему ходу.

Он закрывал мне рот и крепко держал, пока мы не оказались в уборной.

— Ты больная орать при всех о моем отце?!

Дамир отпустил меня, и я отпрянула от него. Брюнет рассматривал свою руку, которую я успела хорошо поцарапать.

— А ты больной домогаться меня при всех? Унижать при всех? — прошипела я, сжав кулаки.

— Страх потеряла?

— Мозги потерял?

— Ах ты ж…

Дамир бросился ко мне, а я резко увернулась и выбежала в коридор. Вот только вместо того, чтобы побежать в сторону заднего выхода, я на адреналине побежала в сторону «красной» комнаты. Не было времени думать. Влетев в комнату, пролетела мимо парней к двери, ведущей в клуб. Она оказалась открытой и я с легкостью вывалилась в зал. Здесь громыхала музыка и было достаточно много людей.

Я бежала сквозь толпу на выход. Оказавшись на улице, поспешила уйти подальше от клуба. Я долго бежала, а когда выдохлась, остановилась, учащенно дыша. В какой-то момент я заблудилась и не могла найти ни одного автобуса. Уже был глубокий вечер, а я не могла понять где нахожусь.

Мой телефон разрывался от звонков Дамира. На экране был неизвестный номер, но я догадывалась, что это он. Я понимала, что в тот раз мы с Дамиром шли достаточно долго к кафе и сейчас я с легкостью могла зайти вообще не туда, куда нужно, ведь дорога не короткая.

Я испугалась и, остановившись около магазина продуктов, начала думать, что делать дальше. Было грустно, когда поняла, что мне даже позвонить не к кому. У тети смена, ее тревожить я не хотела. У нас только наладились отношения. Я боялась нарушить то, что между нами зарождалось. На такси у меня не было денег.

Я жалела, что так сорвалась на Дамира. Ведь это его разозлит еще больше. Мне просто алкоголь ударил в голову и я решила, что могу на него наорать, да и еще ударила. Не один раз. Меня просто все это достало и я не сдержалась. У меня даже сейчас немного кружилась голова из-за алкоголя. Я какое-то время просто плакала, сидя на ступеньке около магазина. Мне казалось, что моя жизнь не может быть еще хуже. Все дерьмово…

Когда увидела компанию парней, которые шли по улице, я вошла в магазин. Я блуждала между полками, понимая, что мы с Дамиром как будто зашли в тупик. Его ненависть, мои попытки дать отпор… Надоело… Все осточертело!

Может, спросить продавца на какой улице я нахожусь…

Телефон снова начал разрываться от звонков неизвестного абонента.

Я прерывисто вздохнула, чувствуя как слезы текут по щекам. Я чувствовала себя ужасно подавленной и одинокой. Как будто именно в этот момент поняла, что у меня никого нет. Даже тетя не может хоть отчасти заполнить эту пустоту. Сердце нестерпимо болело и казалось эту боль ничем не унять. Я не понимала почему именно сейчас мне так плохо. Может, меня довели издевательства Дамира?

Я еще где-то пол часа бессмысленно блуждала по магазину.

Я решила выйти на улицу, все же позвонить тете и ускорила шаг. В очередной раз обходя стеллаж, я врезалась в кого-то, ударившись лбом о стальную грудь. Мне стоило только сделать вдох и почувствовать запах, чтобы понять кто стоит передо мной.

Запрокинув голову, встретилась глазами с Дамиром. И как он меня нашел?

— Дамир, прости, что ударила, — выдохнула тихо, испугавшись.

Брюнет выглядел разъярённым. Он сверлил меня взглядом и заметно сжимал кулаки.

— Прости… Я не должна была тебя бить. Но из-за алкоголя и твоих приставаний… Я же не могу терпеть все это. Я человек. Я чувствую. Я не мешок, который можно тащить куда хочешь. Я не могу приходить к тебе, когда ты этого хочешь. У меня подработка…

Я проглотила остальные слова, которые хотела сказать, когда Дамир сильно сжал меня руками, обнимая. Казалось, хребет треснет.

— Никогда больше так не делай, — прорычал мне на ухо брюнет. — Я тебе звонил! Какого черта ты не отвечала?

— Боялась, — выдавила из себя, вдыхая запах его сигарет.

— Тогда должна была ответить. Еще хоть раз проигнорируешь мой звонок — прибью.

— Мне больно.

Дамир отстранился, отпуская меня.

Я не понимала почему он полез обниматься.

Даже если предположить… Нет! Какого черта?!Дамир не мог волноваться… Я слишком все романтизирую…Все же я девчонка… В голове всегда появляется подобная ерунда.

— Ты просто невыносима, — рыкнул брюнет, схватив меня за шиворот.

Он потащил меня на улицу. Дамир усадил меня в черный джип на переднее пассажирское место, а сам сел за руль. Брюнет кому-то позвонил.

— Да, отбой, — сказал он и прервал связь.

Он завёл машину, но не трогался с места.

— Эвелин, чтобы не происходило… Настоящего вреда я тебе не причиню, — вдруг сказал Дамир серьезно, взглянув на меня.

Я была удивлена, что он такое сказал. Конечно, не поверила.

— Зависит от того, что ты подразумеваешь под «настоящим» вредом. Дамир, мне кажется ты не видишь граней, — тихо сказала я.

— Тогда говори со мной.

— Что ты имеешь в виду? — непонимающе спросила я.

— Рассказывай мне что приемлемо, а что нет.

— И ты послушаешь меня?

— Попробую прислушаться.

Брюнет потянулся и погладил меня по щеке. Я замерла.

— Ты сейчас серьезно? Я тебя не понимаю, — произнесла