А может, кто-то тайком пичкает ее местным медком, что вызывает разные галлюцинации?

Почесала укус, глянула на поднос, где на многоярусной тарелочке лежало еще несколько крошечных пирожных, потянулась, чтобы взять одно для успокоения нервов, но передумала.

И главная странность: алые точки на хронограмме, которую она сняла с Лазурного поэта, хранителя древней тайны. Что, если все дело в этом? Что, если все загадки закручены вокруг автоматона, который пишет стишки о нагих девах и рисует странные схемы? Кто может быть заинтересован в том, чтобы эта тайна не досталась посторонним?

Наследники Жакемара, разумеется. Один другого подозрительнее. Они избавились от доктора Вальвазора, когда тот с помощью своего дара выведал что-то удивительное. А теперь хотят расправиться и с ней, а потому подстроили все эти несчастные случаи.

Самым подозрительным кажется Карл Ангренаж. Калека с золотыми руками, любитель глупых шуток и механических игрушек. Одинокий, несчастный фантазер. Нет, не может он быть главным злодеем. Настоящие злодеи не станут одеваться так, чтобы весь мир узнал об их темной сущности. Они не носят черные вампирские плащи и не шутят про кровавые ритуалы. Они стараются выглядеть безобидными, как продавцы леденцов.

Дело в том, что безобидным не выглядит никто. Сварливая Луиза Соннери по прозвищу «ведьма». Шарманщик Петр, который только прикидывается юродивым, а сам бойко проворачивает какие-то странные делишки. Толстячок Пендельфедер… да, пожалуй, этот подходит.

Он смешон и нелеп, но что скрывается за его нелепостью и невинной любовью к корнеплодам? Он полицейский, и пользуется своим положением, чтобы замять неудобные дела и вопросы. Из кожи вон лезет, чтобы выставить ее непроходимой дурочкой. Да, присвоим ему номер один в списке подозреваемых.

Швиц. Скорее всего, простой наемник, «шестерка». Ему платят, он выполняет грязную работу. Кто платит? Бургомистр?

Так, бургомистр Гильоше и Белинда. О, этих она с радостью запишет в злодеи! Папаша — взяточник и махинатор. Дочка — хитрая, пронырливая манипуляторша. Что за листок выпал из книги? В нем перечислялись названия автоматонов Жакемара. Кто и зачем его составил? Линда или Луиза Соннери? Почерк она не узнала.

По спине Аннет пробежал холодок. Есть еще один подозреваемый. Тот, кто находился все эти дни рядом. Тот, кто решил приобрести Лазурного поэта. Максимилиан Молинаро. Он имел возможность подкрасться к ней на дирижабле, подкинуть розу в номер и завести механизм купидона. Он высокий и сильный, как черный человек, который напал на нее в театре. И что, в сущности, она знала об этом антикваре-авантюристе-поваре? Только то, что он сам ей рассказал. А рассказал он не так уж много. Даже о своих сенситивных талантах предпочел умолчать. А вдруг Максимилиан — опасный маньяк, который не выносит, когда девушки ему отказывают, и избавляется от них разными причудливыми способами?

Аннет приложила к пылающим щекам заледеневшие руки и зажмурилась. И придет в голову такая глупость! Нужно вернуться к главному предположению. Придумать, что делать.

План дальнейших действий сложился мгновенно. Стоит заглянуть в музей и обследовать другие автоматоны. Почему бы ей не попробовать еще раз призвать свой дар репликатора? В конце концов, ее жизнь на кону. Нет сомнений, что все тайны связаны с наследием Жакемара.

Аннет хлопнула в ладоши и очнулась. Нужно обсудить все с Максимилианом, который, разумеется, никакой не преступник. Он скоро придет: а пока она вернется к книгам. Все равно больше заняться нечем!

Время текло медленно. Прошел час, затем другой. С улицы доносился перезвон часов, звуки патефона и воркование голубей. Где-то заливисто рассмеялась девушка. Люди радовались жизни и прекрасному вечеру, и только в номере было тихо и тоскливо.

Аннет в раздумье бродила по комнате. Готовясь к встрече с Максимилианом, она переоделась в платье на тонких бретельках с пышной, удобной юбкой, а сверху накинула узкий жакет-болеро. Подкрасила губы, взбила кудри. В груди росло нетерпение. Луиза ждет их к семи, чтобы проводить на «Корабль-в-бутылке». До встречи осталось еще полчаса.

Постояла на балконе, затем вернулась в комнату и спустилась на первый этаж. Подожду Максимилиана на улице, решила она.

Пересекла вестибюль, толкнула тяжелую дверь и под звон колокольчика вышла наружу. Полной грудью вдохнула теплый вечерний воздух, свернула за угол, чтобы устроиться в садовой беседке, увитой шпалерными розами.

Беседка оказалась занята: там разговаривали двое. Женский голос торопливо шептал, мужской отвечал короткими предложениями. Аннет тихонько продвинулась вдоль аллеи и оцепенела. Ей показалось, что на нее опрокинули ведро ледяной воды, а потом тюкнули донышком по темечку.

В глубине беседки, слившись в поцелуе, стояла парочка. Аннет не потребовалось пенсне, чтобы опознать в высоком мужчине Максимилиана. Он крепко держал за плечи бургомистерскую дочь, которая прильнула к нему всем телом, изящно отставив согнутую в колене правую ножку. Белокурые волосы красиво разметались по спине.

Максимилиан сделал шаг назад, увлекая Линду глубже в беседку. Та опустила ножку и засеменила, не прерывая поцелуя. Тень скрыла парочку от посторонних глаз. До Аннет донесся пылкий вздох. Знакомый баритон неразборчиво, но прочувствованно произнес несколько слов. Раздались шорох и возня.

Аннет развернулась на каблуках и бросилась прочь. Грудь сжало, как тисками, стало трудно дышать.

«Нужно прогуляться и остудить голову, — решила Аннет, чувствуя, как бешено, больно колотится сердце. — Что мне делать дальше? Ждать, пока Максимилиан вспомнит о наших планах и отпустит свою белокурую красотку? И как я с ним встречусь после того, что увидела? Нет, я решительно не смогу идти с ним под ручку и болтать, как ни в чем ни бывало!»

В синих сумерках, мимо желтых окон домов Аннет брела по улице, одинокая и несчастная, и страдала.

«Чего мне обижаться? — думала она. — Я ведь получила то, что хотела. Он оставил меня в покое, как и обещал. Нашел себе новую пассию. Конечно, бургомистерская дочь — не никчемная ассистентка. Эта особа не для интрижек. Ему понравилось ее общество, сам признался. Может, он даже женится второй раз. Совет им да любовь. Уверена, в столицу мы все же будем возвращаться втроем».

Мысль ударила так больно, что Аннет встала и часто-часто задышала. В горле застрял колючий комок.

Над головой крякнуло. Девушка подняла глаза: часы с вороном на циферблате и стрелками-крыльями пробили семь. Бой часов звучал заунывно и добавил печали.

Аннет вытерла слезы, вздохнула и огляделась. Ого, куда забрела! Эта улица ведет к старому Луна-парку, где в огромной пузатой бутылке навечно пришвартована игрушечная пиратская каравелла. А это, видимо, дом Луизы Соннери. Она обещала устроить экскурсию на аттракцион, но Максимилиан, кажется, нашел занятие поинтереснее, а Аннет больше ни капли не хотелось проводить в его обществе остаток вечера. Значит, все отменяется.

Пожалуй, стоит предупредить об этом Луизу, раз уж она забрела к ее дому. Аннет подошла к двери и ткнула кнопку старомодного пузатого звонка, похожего на половинку апельсина.