где было совершено нападение на миссис Китт. Джун включила свет. Пай уложил Вейта на старомодный диван. Вся комната выглядела так, как будто ее обставили шестьдесят лет назад, после чего все осталось без изменений.

Вейт начал шевелиться.

— Может быть, дать ему глоток бренди, сэр? — спросил Пай, дотрагиваясь до кармана.

— Пусть сам придет в себя, — решил Роджер. — Скажите, разве сюда вместе с ним и мисс Эйкерс не прибыли еще два человека?

— Да, сэр, — ответил Пай, — но им позвонили из Ярда. Они уехали, а вместо них сюда едут двое других. Я сказал, что на некоторое время могу остаться подежурить.

— Прямо скажу, вам здорово досталось, чувствуете себя прилично?

— Да, благодарю.

— Ушиблись?

— Да нет, немного содрал коленки, вот и все…

— Почиститесь, если это необходимо, и подежурьте у входных дверей, чтобы меня пока не беспокоили. Ладно?

— Разумеется, сэр.

Пай вышел, прикрыв за собой дверь. Джун Эйкерс стояла у изголовья дивана. Сейчас она смотрела вниз на Вейта, потом прижала руки к голове и взглянула на Роджера. Ее ясные глаза затуманились, как если бы переживания этой ночи вызвали у нее ужасную головную боль.

— Что произошло, когда вы сюда приехали?

— Ничего особенного. Питер был невероятно подавлен. Ведь он давно живет на одних нервах, я знаю, что порой он просто недоедает, потому что большую часть своих денег отдает на нужды Компании. Боюсь, что вы не в состоянии себе представить, какой это был для него чудовищный удар, когда он увидел, что все уничтожено. Все!

Последние слова она произнесла точно так же, как Вейт, когда он увидел грязное месиво в комнате заседаний Компании.

— Что именно вы подразумеваете под этим словом «все»?

— Пожалуйста, не задавайте мне бессмысленных вопросов. Все, ради чего он работал вот уже девять лет…

— Компания по охране жизней?

— Разумеется, что же еще?

Роджер сухо сказал:

— Как раз над этим я и размышляю. Несколько часов назад он мне сказал, что был уже совсем готов отказаться от своей затеи с этой Компанией. Его терзало то, что большинство людей, некогда помогавших ему, совершенно утратили интерес и веру. Так почему же потеря адресов и имен людей, не желающих с ним сотрудничать, так сильно на него повлияла?

Она медленно покачала головой.

— Он никогда бы от этого не отказался. А потрясение…

— Думаете, что это было всего лишь потрясение? — насмешливо спросил Роджер. — Скажите, для чего еще использовалось помещение Компании?

Она не ответила, лишь судорожно глотнула. Очевидно, вопрос одновременно напугал ее и привел в замешательство. Она смотрела на Вейта, у которого начали дрожать ресницы и шевелиться пальцы.

— Что еще находилось в несгораемом шкафу?

— Все, — ответил пастор и это было похоже на вздох.

— Не притворяйтесь, что вы больны, отвечайте на мой вопрос. В несгораемом шкафу находился порошок. Что за порошок?

— Порошок? — как эхо повторил Вейт, его взгляд стал более осмысленным, было видно, что он старается собраться с мыслями и ответить Роджеру. — Порошок? Тальк…

Роджеру было трудно понять выражение его глаз.

— Тальк, мы его… — он вздохнул и заговорил более связно, — у нас бывали вечеринки. Не все ж работа без отдыха. «Труд без потехи наскучил ребятам», — так поется в песне. Бывали у нас и танцы. Только… Я сказал «тальк», а что в нем особенного? — спросил он с недоумением. — Тальком посыпали пол, чтобы ребятам было не скользко потанцевать после работы.

Джун еле слышно произнесла:

— Он ничего не знает…

Роджер выпрямился:

— Зато вы знаете!

— Мне нечего вам сказать, — заявила племянница советника миссис Китт, — я ничего не могу вам сказать.

Больше она ничего не добавила.

— Хорошо, — сказал Роджер, когда из дивизиона прислали людей, — мы будем держать мисс Эйкерс и пастора Пита в Ярде до тех пор, пока ей не захочется заговорить. Да, Вейта тоже стоит забрать, может быть, в дальнейшем он не будет себя вести таким дураком, каким старается показаться сейчас.

Они находились в той комнате, где было совершено нападение на миссис Китт. С Роджером было трое местных полицейских работников. Ему не терпелось возвратиться в Ярд, где под рукой были всяческие специалисты и ничего не стоило связаться с нужными людьми. Возможности окружных управлений были ограничены, а в деле, где вопрос касался двух довольно отдаленных округов — Лигейта и Тоттинга, было крайне необходимо установить и наладить правильную связь.

Сегодня же требовалось проверить, чем были заняты бывшие члены Вейтовского комитета, нужны были данные о состоянии курносого, которого он разделал на лестнице в доме Вейта.

Он хотел знать, когда же можно будет снять показания с миссис Китт и что еще добавит ее супруг. Д-р Китт уехал в больницу вместе с сестрой, приехавшей его навестить. Нужно было еще повидаться с Бенжаменом Каклиффом по поводу его жены, выяснить, где она получала героин. Ему хотелось еще раз побеседовать с Джексоном. Теперь наметились две перспективы: причастность к старому делу о дорожном инциденте и участие в работе комиссии по опасным наркотикам.

Больше всего Роджеру хотелось заняться поисками Розмари Джексон. Жена Джексона не выходила у него из головы.

Она все еще продолжала спать и видеть удивительные сны.

Роджер отправил Питера Вейта и девушку под охраной в Скотланд-Ярд. Сам же поехал в Сент Джон-Вуд, где «ночной» инспектор сообщил ему дополнительные сведения о наркомании миссис Каклифф.

— Это печальный случай, Каклифф благодарит и боготворит свою жену. Она на пятнадцать лет его моложе, и у ней есть на что посмотреть. Время от времени она отправляется на «героиновый кутеж». Вы представляете, что это такое? И возвращается домой с изрядным запасом. И от того, что он знает, как она безумно страдает от наркотиков, он позволяет ей еще неделю его употреблять, а то и в течение пары недель… Позднее ему стало ясно, что дальше так продолжаться не может и он настоял на курсе ее лечения. Я знаю Каклиффа уже десять лет, сейчас он женат на развалине. Невероятная трагедия для такого человека, как он…

— Далеко ли он живет и где находится его жена? — спросил Роджер.

— Она дома, но они обманывают себя какими-то «лечебными курсами», — цинично добавил офицер.— Я разговаривал с Каклиффом, когда получил запрос из Тоттинга. Он сказал, что не ляжет ранее 2–3 часов ночи и с удовольствием встретится с вами, если вы заедете. Однако, он сомневается, что сможет помочь.

Было около часа ночи.

— Уверены, что сейчас не слишком поздно