— Дашуль, эта вата уже грязная. Кушать её нельзя. Убрать грязь тоже. Давай ты сейчас поиграешь на площадке, а потом папа купит тебе другую, — девочка радостно кивает и убегает. Выкидываю использованные салфетки в урну.

— Пока не набегается, все, что ты купишь, окажется на земле, тем самым рассердив Дашу.

— Эм…., — Ник смотрит так, будто первый раз видит, — Учись, пока я жива.

Он продолжает как—то странно смотреть на меня.

— Что? Думал, всё так просто? – усмехаюсь, неправильно истолковав его взгляд.

— Ты сказала – папа купит тебе другую, — повторяет Ник.

— И? Не купишь?

— Нет, я…., — мотает головой, — Ничего. Забей.

Изо всех сил делаю вид, будто не понимаю, что происходит. Надеялась, что Исаев не заметит. Первый раз я назвала его папой без ехидства.

Спокойно сажусь на скамейку, перед детской площадкой. Ник рядом. Не отрываясь слежу за Дашей.

— Знаешь, — прерывает неловкое молчание мужчина, — Никогда бы не подумал, что есть какие—то хитрости в обычных прогулках.

— Я раньше тоже не думала, — улыбаюсь, не глядя на него, — Но всё меняется, когда на место теории приходит практика.

— Да, это я упустил, — тихо произносит Ник, но я слышу. Так, опасная тема. Очень. Не хочу это обсуждать. В последнее время, мне очень трудно. Я вижу, что Исаев пытается тянуться к дочке. Вижу ответную реакцию. И меня раздирают противоречивые чувства.

Малышка бегает и даже не представляет, в каком напряжении сейчас находятся её родители. Перевожу взгляд на Ника. Он так на неё смотрит....И прежде чем я успеваю подумать, задаю вопрос:

— Неужели тебе никогда не хотелось быть рядом с Дашей? – киваю в сторону дочери. Ник поворачивается. В глазах, вижу сожаление.

— Хотелось. Много раз хотел появиться в её жизни. Но…., — замолкает.

— Не смог, — заканчиваю за него.

— Лер, послушай, я признаю, что был не прав. И накосячил так, что до конца жизни хватит. Я не прошу понять меня, но попробуй хотя бы услышать. Ты была для меня всем. Да, я дибил, что не стал ничего спрашивать. Но я думал….Нет, я не думал. Сдохнуть просто хотел. И всё. А после того, когда ты чуть не потеряла нашу малышку, — маленькая пауза, словно проверка моей реакции, — Чёрт, я….У меня нет оправдания. И сказать нечего, кроме как – я виноват.

Вздыхаю. Что сейчас изменит признание вины?

— Знаешь, когда появилась информация о Корнилове, о том, что он предпочитает иметь дело с семейными людьми, я сразу подумал о тебе и о Даше.

— Я заметила, — усмехаюсь.

— Нет. Правда. Может, в глубине души я искать возможность вернуться в вашу жизнь.

— Зачем? Скажи мне Исаев, зачем? С первого твоего появления ты только и делал, что унижал меня, пытался задеть. И дочь…Она тебя совсем не интересовала, — это самое больное.

— Это не так. Я любил и люблю Дашку. Но не хотел этого показывать.

— Что изменилось сейчас? Или это всего лишь игра на публику? – спрашиваю прямо. Потому что очень устала от недомолвок. Устала от бесконечных сомнений. От неопределённости.

— Я хочу быть в жизни Даши. Но только если ей это нужно, — с грустью смотрит на бегающую девочку.

— Дурак ты, Исаев, — качаю головой, — Папа нужен всегда. Но именно папа, а не просто слово. Быть родителем – это ответственность. Подумай, может не стоит пытаться взвалить её на себя, — как—то так получается, что я будто даю ему зелёный свет. Ник чувствует это. Внимательно смотрит на меня. Снова этот зрительный контакт. Снова эти глаза, в которых я тону. Находиться рядом с ним – трудно. Сердце рвётся наружу. К нему? Не знаю. Я запуталась и уже ни в чём не уверена. Нельзя просто так взять и вычеркнуть эти годы одиночества. Нельзя забыть все обиды и боль. Но сейчас я прекрасно понимаю, что пытается донести до меня Исаев. Он хочет быть в жизни Даши. Спрашивает у меня разрешения. Не шантажируя, действуя иначе. Мягче. А я….Не знаю, что ему ответить.

Раздавшийся крик малышки заставляет нас обоих встрепенуться. Подрываемся и одновременно оказываемся около дочки, которая заливается слезами.

— Добегалась, — качаю головой, — Дашуль, сколько раз говорила, смотри под ноги, — вижу рану на коленке. Ник берёт её на руки, но не знает, что делать дальше. А маленькая хулиганка прижимается к нему, захлебываясь слезами.

— Лер, надо к врачу….

— Да зачем? – достаю из сумочки перекись. Брови Исаева удивлённо взлетают вверх.

— Зелёнка тоже с собой имеется. Так что сейчас обработаем быстренько, и через две минуты она побежит дальше. Вот увидишь, — звучит так, словно я успокаиваю Исаева. М—да. Вот это смена ролей.

Естественно, Даше не нравятся мои манипуляции. Она злится, фыркает на меня, кричит. Ник что—то бормочет ей. Очень ласково. Краем глаза, поглядываю на него. Сейчас, я вижу в нём то, что не видела раньше. Трепет и заботу, по отношению к дочери. Это подкупает. Но надолго ли его хватит.

Когда всё самое страшное позади, Даша улыбается, но не мне, а Нику и ангельским голоском произносит:

— Папа.

И выскальзывает из рук ошарашенного мужчины. Я тоже в шоке. Вот тебе и погуляли.

— Кажется, она всё решила без тебя, — Ник приходит в себя, и пробует пошутить. А попадает в точку. Но мне всё равно страшно.

— Давай так. Если после того, как закончится наш фиктивный брак, ты захочешь видеться с дочкой – я не буду препятствовать. Но если ты её обидишь или ещё раз бросишь, — строго смотрю на него, — Исаев, клянусь, я тебя задушу собственными руками.

— Силёнок не хватит, — улыбается Ник, но я вижу, как он за весёлостью прячет облегчение.

— Не беспокойся. Найду способ. Никита, я не шучу. Дочка – это не игрушка. Ты не можешь просто так появляться и исчезать. Либо ты есть, либо нет.

Мне очень не просто переступить через себя. Ведь я категорически не хотела подобного исхода. Но сейчас, смотря на всё происходящее, понимаю, что возможно тоже была слишком резка. Если у нас с Ником не получилось….Это ведь не мешает дать отцу и дочери второй шанс.

***

Помешивая сахар, думала о прошедших выходных. Ник был рядом. Много времени уделял мне и дочке. В какой—то момент мне даже показалось, что он про Корниловых забыл. Словно, его сделка века – уже не важна. Это настораживало. Пугало. И без сомнения тревожило душу. Я готова была дать Нику шанс, стать для Даши отцом, но судя по всему, он хочет большего. Хочет, заполучить и меня. И вот это уже пугает. Мои размышления прерывает охранник, входя с букетом.

— Валерия Александровна, это принёс для вас курьер, — протягивает мне цветы.

— Спасибо, — ставлю галочку в голове, ещё раз попросить Никиту умерить свой пыл. Охранник не уходит и я вопросительно смотрю на него.