– Светочка, ну, наконец-то мы увиделись! Ты же присматриваешь за моим шалопаем? – в отличие от его жены, он ограничился коротким рукопожатием.

– Приходится, – коротко согласилась я.

– Аркаша, ты же не хочешь, чтобы я ещё и приревновала? – хихикая, произнесла Алевтина Валерьевна.

– И то верно. Вова, Глеб, айдате жарить шашлыки, а то наши дамы ждут, совсем вон исхудали! – хихикнул «Аркаша».

Еле удержалась от хохота: из всех троих я была самой стройной, и на фоне Алевтины Валерьевны выглядела ходячим скелетом.

– А можно я украду Вову на пару минут? Вы не против? – после чего оттащила Владимира, чтобы поговорить с ним наедине, словив при этом гневный взгляд от Глеба.

– Что, радость моя? Будешь ругать меня за то, что представил тебя невестой? – улыбнулся Владимир, не скрывая своей провинности.

– Ох, об этом дома поговорим, – покачала головой. – У меня другой, более насущный вопрос.

– Слушаю, – кивнул он, не переставая улыбаться.

– Почему у Глеба две разные девушки? – выдала я то, что волновало меня больше всего. – Ты же говорил, что они несколько лет женаты!

Конечно, это было совершенно не моё дело, но я не хотела сесть в лужу, не понимая, что происходит.

Владимир тяжело вздохнул, покачал головой, а улыбка мгновенно сошла с его лица. Что-то тут явно было не чисто.

– Если тебя волнует то, верные ли мужчины у нас в семье, не беспокойся: мои родители, напомню, вместе тридцать пять лет, и мой отец ни разу не изменял моей матери, – начал он издалека.

– Вов, я спросила немного о другом… – тихо произнесла. – Я просто не ожидала увидеть другую женщину, и, боюсь, моя реакция не очень корректна.

– Ты права. Глеб со своей любовницей Таней уже пять лет, а с Надей – три года.

– Но… почему?! – такой ответ возлюбленного меня огорошил, лишил воздуха. Почувствовала себя немой рыбой, которую вытащили из воды: только и могла, что открывать и закрывать рот.

– Потому что отцу не понравилась Таня, а Глеб – тот ещё подлиза. Поэтому у него официально одна девушка, а на самом деле – другая. И, не переживай, Надя знает, а вот родители – нет. Глеб не рассчитал, что мы с тобой будем встречаться, когда так открыто привозил в офис Таню.

– И как Надя это всё терпит?! – ахнула я.

У меня голова шла кругом от происходящего в этой семейке. Почему отец решал с кем быть?! Это же так… неправильно!

– У Нади давно есть любовник. Она бы давно с радостью ушла, но брачный контракт мешает, ведь в случае развода, где инициатором станет Надежда, ей почти ничего не достанется, несмотря на то, что изначально это было её имущество. Если инициатором станет Глеб – то они разделят всё имущество пополам.

Тяжело вздохнула, пытаясь разобраться в этой сумасшедшей Санта Барбаре, но на ум ничего адекватного так и не пришло.

– Знаешь, я думаю нас заждались. Пойду помогать на кухне, ты иди к шашлыкам, – сдалась, решив, что попутно как-нибудь разберусь в этой сложной ситуации. Всё-таки, это по-прежнему не моё дело.

Владимир кивнул, не споря.

Светлана

Визит к родителям Владимира пролетел незаметно. Его мама оказалась по истине чудесной и удивительной женщиной, которая умела построить взглядом, как отца семейства, так и сыновей.

С Надеждой мы обмолвились парочкой слов, и мне она также показалась хорошей, но местами несчастной девушкой. И неудивительно: встретить любовь всей своей жизни, когда ты замужем за человека, который тебя не ценит, с которым ты не можешь развестись без последствий для себя – та ещё дилемма.

А какой вкусной была еда! Все овощи, которые мы нарезали к столу были выращены в огороде у дома, а свинина, пожаренная на огне, оказалась настоящим пиром и мне даже захотелось приехать сюда следующим летом.

Нам выделили небольшую гостевую спальню рядом с кабинетом Аркадия Владимировича, и ночь прошла тихо и беззаботно.

На утро у Владимира оказались неотложные дела в городе, и мы, попрощавшись, вернулись в городскую квартиру, где я первым делом кинулась кормить Пухляша. Бедный котёнок, не привыкший надолго оставаться один, жалобно мяукал и возмущался, что мы так беспечно поступили.

– Гляди-ка, характер свой показывает, – хмыкнул Вова, неожиданно приобняв меня за талию и страстно поцеловав. Не особо сопротивлялась: мне нравились подобные неожиданные ласки с его стороны.

Жизнь вернулась в прежнее русло, и уже спустя пару дней я недоумевала, почему так боялась знакомства со старшим поколением. Вскоре я начала подшучивать, что надо как-нибудь съездить к моей маме. Удивительно, но ни один мускул на лице Вовы не дрогнул. Похоже, он был очень даже не против.

Но в утро субботы Владимир огорошил меня за завтраком:

– Там опять небольшие проблемы с поставками. Я буду часов через пять, побудите С Пухляшом без меня?

– Без проблем, – пожала плечами. – Может, мне с тобой съездить? Я могу чем-то помочь?

– Не особо, ты и так сделала очень много, – чмокнув меня в лоб, ответил он.

– Ну ладно… Хоть книгу наконец-то почитаю и побуду наедине со своими мыслями.

Да! Я слишком привыкла жить одна, и отсутствие одиночества иногда меня сильно напрягало. А сейчас мне дали время подумать и посидеть в тишине.

Недолго думая, после того как Вова оставил меня, я переоделась в бежевый халат, заплела волосы в косу и уселась со смартфоном читать новинку любимого автора. Можно было, конечно, посмотреть какой-нибудь фильм, но мне не хотелось погрузиться в волшебный мир истории.

Тем более, Пухляш запрыгнул ко мне на колени, свернулся калачиком и замурлыкал.

Настоящий кайф.

Наша идиллия длилась не больше часа. Вскоре в звонок начали громко и долго трезвонить. Уже прокляла неумение наглеца стучаться.

Неужели Вова вернулся пораньше? Но тогда почему не открыл своим ключом?!

Нахмурилась, но всё-таки подошла к двери. В глазке увидела Глеба, очень удивилась, но всё-таки открыла ему.

– Что случилось? – встревоженно спросила я вместо приветствия.

– Почему что-то должно произойти? – усмехнулся он, оценивающе глядя на меня. – Ну, вот такой я тебя помню на работе у отца, а не той светской львицей, которой ты предстала неделю назад.

Его ядовитая подколка больно уязвила меня, что неожиданно для себя я отступила, пропуская нахала вперёд.

– А Владимир дома? – расхаживая в обуви по коридору, спросил бесцеремонный гость.

– Вообще-то, когда приходят в чей-то дом, обувь снимают, – отчеканила я, начиная злиться. Очень уж хотелось уязвить, уколоть, задушить этого мерзкого человека.