Грянул очередной залп, может быть не столь дружный, как предыдущий, но достаточно эффективный, ибо пришелся по плотному фронту противника. Осознав, какую угрозу представляет собой строй обученных солдат, мятежники отказались от лобовой атаки и, разделившись на две группы, напали на отряд с обоих флангов.

Напрягая глаза (дым затруднял обзор), Джек посмотрел направо и с трудом разглядел в центре неровной британской линии другого всадника на превосходном сером коне. Капитан Абсолют похлопал Храбреца по шее, и скакун помчался туда.

Приблизившись шагов на двадцать, Джек понял, что не ошибся: Саймон Фрейзер сидел на огромном мерине, спокойно отдавая приказы находившимся рядом трубачу и горнисту. Трубные звуки взлетали над шумом боя, и солдаты, услышав сигнал сбора, спешили к развевавшимся над генералом знаменам — королевскому штандарту и синему стягу Двадцать четвертого полка.

— Генерал!

— О, капитан Абсолют! Рад вас видеть. И командующий обрадуется. Правда, вы вроде бы похудели. Или похудели, или вам нужно сменить портного.

Совсем рядом просвистело ядро.

— Я как раз от командующего, сэр. Он просил передать вам наилучшие пожелания и настойчивую просьбу отступить к редуту.

— Это именно то, что я и пытаюсь сделать. Самому-то отступить дело нехитрое, но я, видите ли, хочу привести с собой и моих людей.

Пуля пробила обшлаг генерала, но он, не обращая на это внимания, продолжил:

— Чтобы увести солдат, их надо собрать, а для этого у меня не хватает офицеров. Не могли бы вы помочь мне выровнять эту линию?

Он жестом указал налево, где солдаты сбились в кучу, словно овцы, согнанные пастушьей колли.

Не говоря ни слова, Джек соскочил с Храбреца и бросил поводья в руки ошеломленного молодого офицера, почти мальчишки, который принял их, что-то растерянно пробормотав.

У ног этого паренька валялся его эспантон, оружие вроде протазана, служившее строевым отличием младших офицеров. Эспантоны считались старомодными, однако Джеку это своеобразное полукопье всегда нравилось, ибо позволяло удерживать противника на большем расстоянии, чем шпага или сабля. Кроме того, эспантон как нельзя лучше годился для предстоявшего ему дела.

Стиснув древко, Джек помчался к беспорядочной ораве, размахивая эспантоном над головой и крича:

— Ко мне!

Он увидел капрала.

— Хватай конец! — приказал ему Абсолют, и когда тот, не задавая вопросов, ухватился за тупой конец древка, Джек перехватил его у самого наконечника.

Удерживаемый их руками горизонтально шест превратился в нечто вроде изгороди. Натолкнувшись на нее, шестеро солдат неожиданно для себя оказались стоящими в шеренге. Правда, поначалу они чуть не смели это хрупкое препятствие, но устояли. Спустя миг за ними уже выстраивалась вторая шеренга.

— Скусить патроны! — проревел Джек, и по меньшей мере половина солдат выполнили приказ.

Между тем образовавшийся строй сам по себе сделался центром сбора: все отбившиеся от подразделений стали подтягиваться к нему.

— Запал!

Строй расширился и выровнялся. Удерживать его древком более не требовалось, и Джек, встав впереди, упер эспантон в землю. Сейчас он представлял собой прекрасную мишень, однако думал не об этом, а о том, что, если он проявит спокойствие и уверенность, это передастся солдатам. Хотелось верить, что ему удастся не перепутать порядок приказов: он ведь уже много лет не командовал пехотой.

— Закрыть полки! — выкрикнул он. — Ружья — к ноге! Заряжай! Достать шомпола! Пыжи забить! Извлечь шомпола! Замки — к бою! Взвести курки! Целься! Держи прицел, ребята! Держи!

Джек заставил их продержаться долгое мгновение, способствовавшее превращению оравы вооруженных людей в товарищей по оружию и солдат регулярной армии, и лишь потом скомандовал:

— Огонь!

Наверное, то был не самый дружный и меткий залп в истории британской армии. Но главное заключалось не в этом, а в появлении на участке сплоченного подразделения, тут же ставшего центром общего притяжения. Унтера дюжинами сгоняли туда солдат и ставили в строй. Кутерьма прекратилась: люди ожидали приказов, стоя в шеренгах.

— Прекрасно, ребята! Эй, капрал!

— Что прикажете, сэр?

— Повторить залп. Командуй!

— Есть, сэр!

Пока унтер-офицер выкрикивал команды, Джек, подавшись вперед, попытался рассмотреть поле боя. Неожиданный порыв ветра снес дымовую завесу в сторону, и видимость улучшилась.

Как ни странно, первым, что увидел Джек, оказалась летящая цапля. Похоже, производимый внизу людьми шум ничуть ее не смущал: неуклюже взмахивая крыльями и выгибая шею, она с хриплыми криками направлялась к реке, чтобы там заняться охотой на рыбешку.

А опустив глаза, Джек разглядел Бенедикта Арнольда. Генерал, со шпагой в одной руке и пистолетом в другой, находился ярдах в семидесяти перед ним. Рядом стоял стрелок в одежде из оленьей кожи.

Может быть, именно вид этой птицы и спокойствие ее полета прояснили сознание Джека до такой степени, что он совершенно отчетливо — как если бы стоял рядом — понял, куда указал американский генерал, похлопав по плечу стоявшего с ним рядом стрелка стволом пистолета.

На Саймона Фрейзера.

У Джека едва не подкосились ноги. Он оцепенел, а голос почти не повиновался ему, словно слова приходилось извлекать откуда-то издалека. Между тем стрелок в оленьей коже легко и уверенно поднял ружье...

— Генерал! — закричал Джек, но шум был слишком силен, а расстояние между ними слишком велико.

В тот самый момент, когда Фрейзер, дернувшись, начал валиться с седла, Джек уже был рядом, чтобы поддержать его. Серый мерин, испугавшись, встал на дыбы и помчался к вражеским линиям.

Когда Джек бережно приподнял голову командира, тот открыл глаза.

— В меня попали. Ранило, Джек?

— Боюсь, что да, сэр.

— Это пустяки, я уверен, — сказал Фрейзер и попытался подняться, но тут же потерял сознание.

Джек опустил его на землю, ужасаясь потоку крови, растекающейся по белому жилету и уже начавшей заливать брюки. Генерал получил пулю в живот — худшее ранение из возможных.

— Эй, лейтенант! — крикнул Джек тому самому юноше, который держал для него поводья Храбреца.

Тот вздрогнул, словно ранило именно его.

— Помогите мне усадить генерала на лошадь! Его нужно отвезти к лекарям! Живее!

Не без труда — ибо Фрейзер был крупным человеком — им удалось уложить генерала поперек седла. К счастью, он оставался без сознания и мучений не испытывал. Младший лейтенант по настоянию Джека сел позади тела.

Джек вынул из седельных кобур оба своих пистолета и похлопал коня по холке. Как всегда, Храбрец мгновенно отреагировал на эту команду и помчался галопом.