— Что ж, домой возвращаться будем вместе. Думаю, тебе не составит труда привязать меня к себе заклинанием? — спросил Мастер, стараясь подавить своё раздражение.

Ни в одной книге не говорилось, что призванное существо будет таким, как бы помягче выразиться, непредсказуемым и непослушным. Миссингер задумчиво ковырял когтем в чёрных конических зубах, словно не слыша обращённых к нему слов. Мастер погромче повторил сказанное.

— Значит, домой? Ко мне или к тебе домой? — невинно поинтересовался Миссингер.

И тут Мастер взорвался.

— Ты будешь делать то, что я тебе говорю! Ты полетишь туда, куда я укажу, ни на палец левее или правее! — орал он, брызгая слюной.

Но то, что производило впечатление на людей, приводя их в ужас и трепет, нимало не тронуло демона.

— Да ну? — невозмутимо переспросил он. — Делать то, что ты говоришь? Точно? Ты в этом уверен?

Мастер, казалось, сейчас лопнет от ярости. Демон же раздвинул вывернутые губы и злобно высунул тройной кончик языка, зашипев:

— А ты хорошо понял, кого ты призвал? С чего такая уверенность, что я буду делать то, что ты захочешь? Кто ты вообще такой?

С демоном трудно спорить. С разгневанным демоном — вдвойне. И Мастеру пришлось взять себя в руки и начать убеждать строптивого монстра. Мастер говорил о непокорных ничтожных людишках Сариссы, о власти демона над ними, о том, что они вместе отправятся в иные миры и наведут там должный порядок…

Миссингер слушал и усмехался, а это было зрелище не для слабонервных. Мастер так и не понял до конца, убедил он Миссингера или нет, но в конце его речи демон зевнул и произнёс:

— Ладно, так и быть, я согласен…

Мастер вздохнул с облегчением. Правда, даже себе он в этом ни за что не признался бы. В этот момент он почти дружески относился к Торментиру и другим своим помощникам-людям. Впрочем, излишним альтруизмом он не страдал, и эти мысли быстро у него выветрились.

— В общем, Миссингер, нам нужно лететь в мою резиденцию, — устало закончил Мастер свою речь.

Демон вновь что-то побормотал, пошипел, и Мастер почувствовал, что его связывают незримые путы, притягивая к Миссингеру. Холодный воздух засвистел в ушах, земля пошатнулась под ногами… Нет, кажется, это ноги оторвались от земли! В следующий момент Мастер ощутил, что летит, поднимаясь всё выше и выше. Но откуда такое неприятное ощущение?

О нет! Подлый, коварный демон, будь проклято твоё имя! Мастер ругался и орал что-то, но ветер уносил его вопли, и он продолжал болтаться между небом и землёй то вверх тормашками, то кувыркаясь, словно клоун под куполом цирка. Между тем Миссингер, в очередной раз страдая «глухотой», нёсся к Даун-Таун.

Глава 136. Поездка Долорес временно отменяется

Файр Айвори сидел и хмурился, тупо уставившись в уже помутневший хрустальный шар. Торментир вызывал его, чтобы сообщить, что Верховный Мастер наконец возвращается, причём не один. Файр так толком и не понял, о чём толковал ему этот странный советник. Какой Посланец? Что ему тут надо? И вообще, зачем ему, Файру, это знать?

Мэр Каса-дель-Соль поскрёб бороду. Да, что-то запустил он себя. Вот борода уже третий день не стрижена, надо бы цирюльника вызвать, да всё как-то некогда. Государственные дела, заботы… Ну вот опять! Шар снова засветился.

— О боги Сариссы! — застонал лорд Айвори. — Кто там ещё?

В шаре снова показалось лицо Торментира.

— Айвори, послушайте, — хмуро заговорил он. — Не вздумайте отправлять кого-либо из домашних в горы или через горы. Тот, кто придёт с Мастером, крайне опасен. Вы понимаете меня?

Айвори, разинув рот, смотрел в шар. Торментир что, его мысли читает? Как иначе он догадался, что Файр собирался отправить Долорес в Депьярго?

— Я спросил, вы меня поняли? — подчёркнуто спокойно повторил Торментир.

— А, ну да, понял, — спохватился мэр.

— Надеюсь, вы меня послушаете, — и шар снова померк.

Лорд Айвори не питал никаких иллюзий по поводу того, насколько Торментир хорошо относится к нему, Файру. Но если правда то, что он говорит, то его милую Долли и вправду нельзя отпускать через горы, ни одну (упасите от этого забытые боги!), ни с охраной, потому что никакая стража не сможет защитить его девочку. Что же делать? Накануне он получил письмо от Старого Лиса Ирна с приглашением. Нет, с поездками придётся повременить.

Файр Айвори погрел в ладонях магический шар. Тот засветился, в нём на этот раз появилось лицо молодого Ирна, Фокси.

— О, лорд Айвори, очень приятно видеть вас! — молодой человек был сама любезность. — Чем обязан такой радостью?

Файр наскоро пересказал ему то, о чём говорил ему советник Мастера. Лицо Фокси утратило наигранную любезность и стало по-настоящему озабоченным.

— Да, Торментир только что говорил с моим отцом, — ответил Фокси. — Лорд Ирн поехал сейчас по делам, связанным с этим предупреждением. Я думаю, дело принимает серьёзный оборот. Не отправляйте никуда прекрасную Долорес, не подвергайте её опасности. Никто ещё не знает, в чём заключается опасность, но раз об этом говорит даже Торментир…

Фокси многозначительно замолчал.

— Да, да, — пробормотал Айвори. — Рад был повидаться. Вы — исключительно приятный молодой человек.

Наскоро попрощавшись, Файр поспешил покинуть помещение с хрустальным шаром. Спустившись в столовую, он потребовал красного вина. Выпив чуть не целую бутыль, он немного успокоился и приказал вызвать цирюльника в свои покои.

Удобно устроившись в кресле, укрытый накрахмаленной простынёй, Айвори пытался спокойно поразмыслить о том, что ему делать дальше. Почему-то ему очень хотелось пристроить Долорес поудачнее. Фокси Ирн уже не казался ему такой уж хорошей партией. Его девочка достойна большего. Большего богатства, большей роскоши, большей власти, в конце концов. Кто обладает сейчас самой большой властью? Кто на Сариссе самый могущественный? У Файра кружилась голова то ли от выпитого вина, то ли от дерзких мечтаний, то ли от ароматных притираний, которыми пользовал его цирюльник.

Перед его глазами представала картина: его дочь, Долорес, в роскошном платье, расшитом драгоценными камнями величиной с куриное яйцо, в волосы вплетены золотые нити, она ступает по дорогому ковру ручной работы, а рядом с ней идёт человек. Он высокий, сильный, властный, все боятся его. А Долорес берёт его под руку, он откидывает светлые волосы и смеётся… И память услужливо подсказала: лицо высокого светловолосого человека искажается, когда он заходится безумным смехом…

Файр вздрогнул. К счастью, цирюльник был опытный, он вовремя убрал руку, чтобы не порезать щеку своего сиятельного клиента.

— Задремал я, что ли, — испытывая неловкость,