— Ну? — нетерпеливо фыркнул дракон и подставил крыло. — Не боимся, оно крепкое, легко кости сломает. Вам, Ирадос, залезать первой. Лучше на загривок. Там шипы есть, устроитесь.

— Угу, и упаду при наборе высоты, — пробурчала Малица, с опаской занеся ногу на крыло.

Громкий визг, и вот уже саламандра на драконе, заброшенная туда перепончатой конечностью.

— Магия, Ирадос, никуда вы не денетесь, — пообещал проректор и подставил крыло Индире, чтобы проделать с ней тот же фокус. — Пользуйтесь, вряд ли когда потом на родовитом драконе полетаете.

— Почему? — синхронно спросили девушки.

— Потому что это вещь интимная и недопустимая. Только ради лорда шан Теона делаю.

Проректор выпустил струйку пара и мотнул головой. Катание ему глубоко противно, но приходится терпеть. Уже второй раз за сутки. Сначала заблокировали портал, заставив нести Индиру на спине, и вот теперь превратили в развлечение для нее и подружки.

К своим надо, пусть вампиры сами разбираются со своими играми.

В драконьих землях свобода, а еще раздолье для мага. Женился бы, детей завел, взял под опеку какой-нибудь мелкий человеческий двор — глядишь, и забылось бы прошлое, вернулся бы когда-то в Академию. Драконы живут долго, порой дольше демонов.

Вопреки опасениям чешуя проректора в хтонической ипостаси оказалась не противной — гладкой, но теплой. Холоднее кожи, но не как у рептилии.

Малица осторожно перебралась на загривок и, не удержавшись, провела рукой по шипам. Интересно, тер Лис чувствует ее прикосновения?

Брюхо на вид нежнее прочего тела, чешуи нет. Вот бы потрогать! Только отсюда не дотянуться.

— Ох уж эти женщины! — фыркнул проректор, терпеливо дожидаясь, пока Индира преодолеет страх и тоже удобно устроится. — Все потрогать норовят! А вы молодец, Ирадос, не боитесь. Нортон Лоош приучил?

— Мы один раз летали, но он меньше, другой.

Внимание Малицы переключилось на шею и голову дракона. Помедлив, она решила залезть повыше, чтобы взглянуть на уши — большие, в форме раковины.

— Малица! — возмущенно окликнула Индира. — Это же милорд тер Лис, а не кошка.

— А он мне разрешил. Верно, милорд? — Рука вновь прошлась по чешуе, проверяя на прочность. — Простите, но вы очень красивый. — Тут саламандра смутилась.

Проректор ударил о крышу шипастым хвостом и покосился на Малицу желтым глазом. Он напомнил девушке янтарь — такой же теплый, с такими же прожилками.

— Разрешил, — обреченно согласился тер Лис. — И за комплимент спасибо. Драконов любите или все, связанное с огнем?

Малица не знала, что ответить. Просто смотрела и восхищалась. Проректор же терпеливо ждал, пока она закончит. Драконьи уши оказались мягкими и горячими. А еще крылатые ящеры, как кошки, любили почесывания. Обнаглевшая Малица, превратившись в ребенка, увлеченно отдалась этой забаве, а тер Лис довольно прятал глаза за прозрачной перепонкой третьего века.

Наконец саламандра сползла обратно на загривок, и проректор окутал обеих девушек облачком магии. Оно согревало и не давало упасть, создав вокруг них своеобразный защитный пузырь.

Дракон встал в полный рост, взмахнул, разминая, крыльями и взмыл в небо.

От восторга у Малицы перехватило дыхание. Она ощущала себя птицей, хотела сама вот так парить над серебристой ниточкой реки. Индира же, наоборот, испуганно закрыла глаза и тоненько повизгивала. Пришлось толкнуть, чтобы перестала. Саламандра догадывалась: любые крики нервируют проректора, а злить его сейчас категорически нельзя, иначе сбросит. Да и как можно малодушно прятать лицо в ладонях, когда внизу такое?

Проректор сделал плавный вираж и тенью скользнул над долиной, забирая влево, прочь от гор. У Малицы перехватило дыхание от полета. Она не держалась за шипы, раскинула руки и наслаждалась ощущением невесомости. Ветер не бил в лицо: тер Лис позаботился об удобстве девушек. Индира же мертвой хваткой вцепилась в подругу и боялась открыть глаза.

— Это малонаселенная часть Закрытой империи, — раздался рокочущий голос проректора. Как и Нортон, он пользовался мыслеречью. — До города лететь около часа.

— А вы тут уже бывали? — задала логичный вопрос Малица.

— Надеюсь, никогда больше не побываю, — пробурчал тер Лис и раздраженно добавил: — Хватит лезть туда, куда не следует! Уже натворили бед, теперь о собственной голове подумайте.

— А? — навострила уши Индира, на время позабыв о боязни высоты. — Во что ты влезла, Аля?

— С новыми родственниками поссорилась, — не покривил против истины проректор, но в подробности вдаваться не стал.

Дальше летели в тишине. Каждый думал о своем.

Наконец показался город. Вопреки ожиданиям Малицы, большой, с остроконечными шпилями. Один из них, самый высокий, проткнул гигантскую шаровую молнию, пульсировавшую, будто живое сердце. Проректор пояснил, это генератор полога, и предупредил: «Не лезьте, даже кровавого пятна не останется».

Малица задумалась. Тер Лис много знал о Закрытой империи. С одной стороны, он дракон, проректор, столько всего прочел за свою жизнь. С другой — Закрытая империя не любит делиться секретами, оставаясь темным пятном на карте. Значит, проректор здесь не в первый раз. Хотелось спросить о демонах, подданные ли они Закрытой империи, но саламандра прикусила язык. Не ровен час, проректор догадается о причине любопытства.

Они приземлись на окраине. Тем же способом, что и залезли, девушки спустились на землю и терпеливо дождались, пока тер Лис перекинется. Малица не подсматривала, только гадала, откуда проректор возьмет одежду. Не пойдет же он в город полураздетым, а то и вовсе голым! Или сотворит иллюзию, или примет промежуточный облик, как на башне? Странно, конечно, противоречит словам Нортона. Невольно закрадывалось сомнение, что кто-то из двоих — проректор или староста — врет.

Тер Лис предстал перед ними в том же наряде, что и утром, только без сюртука. Причем сразу же после оборота.

Малица нахмурилась. Она все поняла. Тер Лис бессовестно лгал и раздеваться не собирался. Как и говорил Нортон, у драконов два лица, никакой смены ипостаси не происходит, и снимать одежду не требуется: не порвется в результате метаморфоз. Проректор играл, провоцировал, желал стать хозяином положения и едва сам не угодил в собственную ловушку. А чтобы не подняли на смех, быстро сотворил иллюзию. Колдовал быстро, время поджимало, поэтому не успел сделать все качественно и пожертвовал сюртуком, чтобы прикрыть свои огрехи.

Только вот поступок на башне по-прежнему казался глупым и походил на подростковое желание похвастаться своими умениями и покрасоваться перед девушками: мол, смотрите, какой я красивы, подтянутый и страшный. Драконы, они такие, обожают внимание к своей персоне.

Свои догадки саламандра оставила при себе, решила при случае, если она выберется — а она выберется, — спросить у Нортона. Пусть расскажет всю подноготную драконов.