– Вообще-то многие ощущения пропали, – смутился Антон.

– Просто ты привык к ним и перестал их замечать. Главное, то невидимое, что творится внутри тебя. Остальное – цветы у дороги. Если обращать на них слишком много внимания, глядишь, и до цели не дойдешь, – снова захихикал Сид. – Ну, я рад, что у тебя все хорошо. Теперь расскажи нам, зачем пожаловал.

– Я хочу выкупить Таню на торгах, – объявил Антон.

– Замечательная идея, – ухмыльнулся Сид. – И у тебя есть деньги?

– Я переплавил инку Ариса и вынул из нее драгоценные камни. Надеюсь, этого хватит.

– Не уверен. Но ты видишь перед собой еще двух небедных людей, которые готовы дать денег на благое дело.

– Это мой долг, – насупился Антон.

– Не отвергай чужой помощи, – покачал головой Сид. – Никогда наперед не знаешь, что потребуется тебе в будущем.

– Да, вы правы, – смутился Антон. – Но я не знаю, когда смогу расплатиться.

– А кто здесь говорит о возврате денег? – хмыкнул Сид.

– Но все же, вы посторонние люди, вы не обязаны…

– Позволь нам самим определять, что мы будем делать, а что нет, – фыркнул Сид. – В конце концов, мы тоже мастера.

– Благодарю вас, – с чувством произнес Антон.

– Это скажешь потом, – махнул рукой Сид. – Сейчас нам надо обсудить, кто примет участие в торгах. Я думаю, что лучше, если это будешь ты. Куда менее подозрительно, если рабыню будет покупать молодой ритер, чем старый слепой массажист или даже преподавательница танцев. Вот только костюм твой, я думаю, надо подправить. Ты должен выглядеть так, словно тебе денег девать некуда.

– Я думаю, мы здесь сможем помочь, – вступила в разговор Аине. – Завтра же пошлю за портным.

– Завтра? – удивился Антон. – Но ведь завтра первый день праздников Велеса.

– Это так, – подтвердил Сид. – Но торги начнутся на день позже. Завтра лишь первый день сезона дождей. Главный жрец Велеса, в присутствии наместника и всей знати, проведет молебны в храме, будто от этого что-то зависит. К полудню начнется дождь, и все они будут бегать по храмам, приносить жертвы и раздавать милостыню. Потом, решив, что сумели договориться с богами, самые богатые и влиятельные закатят пир на всю ночь в здании городского совета. А уже к вечеру следующего дня займутся тем, чем занимаются всю жизнь: будут покупать и продавать людей, скот, землю и имущество. Но самые интересные товары все же будут выставлены не сразу. Скорее всего, день на третий, а то и четвертый. Думаю, тогда Татьяна и попадет на аукцион.

– А мы не пропустим? – снова забеспокоился Антон.

– Этим займусь я, – решительно заявила Аине. – Ни у кого не вызовет подозрений, если я буду целыми днями ходить по невольничьему рынку и подбирать молодых рабынь. Как только я узнаю о том, что Таню выставили на торги, я тут же пришлю гонца, и ты, Антон, придешь на аукцион.

– А может, мне лучше походить с вами? – спросил Антон.

– Не стоит, – покачал головой Сид. – Люди Леодра тебя непременно заметят. Да и у наместника на тебя зуб за судью. Помнишь, что я сказал? Ритер неуязвим, потому что не лезет туда, где может лишиться головы. Раньше времени высунешься, всю нашу затею погубить можешь.

– Пожалуй, – согласился Антон.

– Не переживай так сильно, – улыбнулась ему Аине. – Если за дело берутся три мастера, вряд ли что может помешать им.

– Если великая тайна не имеет на этот счет других планов, – проворчал Сид.

Таня сидела в своей комнате и наслаждалась покоем и бездельем. Впервые за три месяца ей выпал день без изнурительных тренировок. Вчера, по окончании экзамена, служанки привели ее в комнату, помогли вымыться, принесли ужин и уложили спать, как обычно, со связанными руками. Таня внешне не выказала никакого сопротивления, но в душе она хохотала над незадачливыми тюремщицами. Ведь теперь ее не мучили эротические наваждения и сексуальный голод. Зелье Аине работало быстро и точно. Уже через несколько минут, после того как Таня выпила содержимое флакона, а сам сосуд от греха подальше выбросила в окно, ее мучения прекратились. Девушка снова могла полностью владеть собой. Более того, ей казалось, что она вообще не испытывает необходимости в сексе. Вначале само это ощущение, принесшее ей невиданное облегчение, страшно обрадовало ее. Потом она даже развлекалась игрой, думая о том, что ее мучители считают, что она томится без мужчин, а она на самом деле не хочет их «ну нисколечко».

Заснула Таня как всегда быстро. Очевидно, снотворное зелье так и не перестали подмешивать в ее пищу. Но, когда, проснувшись на следующий день, она вновь не почувствовала обычного вожделения, то приободрилась настолько, что даже стала изобретать, что бы отчебучить такого на торгах, чтобы задеть и продавцов, и зрителей посильнее. Это занятие доставляло ей несказанное удовольствие.

День, меж тем, шел своим чередом. Служанки помогли ей умыться и принесли завтрак. Как обычно, хотя бы одна из них неотступно присутствовала в комнате, но сейчас это Таню не слишком смущало. Она валялась или сидела на своей лежанке и придумывала разные способы оскорбить участников торгов и отомстить ненавистному Леодру. Это было настолько увлекательно, что настроение у Тани поднялось.

Еще с утра небо хмурилось, а ближе к полудню на землю упали первые капли дождя, перешедшего вскоре в изрядный ливень. Это был первый дождь, который Таня видела в этом мире, но большого интереса у нее он не вызвал. Девушка лишь подумала, что после жары, царившей несколько месяцев, дождь наконец-то принесет прохладу, по которой она, обитательница севера, так соскучилась.

Обед, как и завтрак, ничем не отличался от тех, которыми кормили Таню на протяжении всех этих месяцев. Непривычным было лишь отсутствие боли в мышцах после утренней тренировки и необходимости готовиться к вечерней. Однако, после того как обед закончился и унесли посуду, в комнате появилась Кимора.

– Нарядите ее и приведите к господину, – распорядилась она.

Служанки проворно бросились доставать Танин костюм для танца, украшения и косметику.

– Меня уже ведут на торги? – вздрогнула девушка.

– Молчи и делай, что прикажут, – цыкнула на нее Кимора.

Пока служанки одевали свою подопечную и тщательно накладывали на ее лицо косметику так, как показывала им когда-то Аине, Таня сумела успокоиться. Конечно, мысль о том, что сейчас ее, как какую-то вещь, будут продавать на аукционе, больно ранила самолюбие. Волновало, выиграют ли Рыбников с ребятами (а Таня не сомневалась, что именно они были неизвестными доброжелателями, о которых говорила Аине). Но, с другой стороны, Таня думала о том, что наконец-то наступил день сладкой мести, которого она так ждала. В конце концов, эта последняя мысль вытеснила все остальные. Когда туалет был окончен, Таня уже была готова к бою.