— Что-то случилось? — Он вышел из машины и взял девушку за руку.

— Да, — ответила Катрин. — Но уже всё хорошо.

Она не хотела рассказывать ему, что практически осталась на улице, что не знает, где переночевать, и что ей придётся уехать к родителям, как только завтра сдаст кабинет Энзо, и какое-то время пожить дома, пока не будет найдено новое жильё.

«Ну как я скажу ему об этом? Возьми меня, пожалуйста, к себе пожить на недельку-другую вместе с моими коробками и сумками? Ничего, справлюсь. Завтра сдам кабинет Энзо и сообщу, что уеду на выходные к родителям. Может, он даже захочет поехать со мной? — Она смотрела в эти серые глаза и улыбалась. — Ну разве можно быть таким красивым?»

— Что? — Довольный взгляд Максима блуждал по её лицу. — Почему ты на меня так смотришь?

— Когда ты улыбаешься, у тебя появляются ямочки, — она протянула руку и легонько коснулась его щеки, — вот здесь, — погладила другую, — и вот здесь.

Максим обхватил её за талию и притянул к себе.

— А когда ты улыбаешься, — его голос звучал вкрадчиво, — в твоих глазах сияют звёзды, как в ночном небе над нами, когда мы лежали вместе на огромном стоге сена.

— Ну, ты и сказал! — Катрин рассмеялась. — Но мне приятно!

— Я очень счастлив, Катрин. — Его лицо стало вдруг серьёзным. — Так счастлив, что не могу поверить в это.

— Что-то произошло? — с волнением в голосе поинтересовалась Катрин.

— Много чего. — Максим чуть отстранился, не выпуская её из объятий. — Мы очень долго шли к этому, но в итоге у нас всё получилось. Мне осталось только слетать в Берлин и кое-что завершить. — Его взгляд вдруг стал жёстким. — И это уже будет окончательно.

— И когда ты летишь? — Сердце сжалось в каком-то дурном предчувствии, но Катрин постаралась справиться с тревогой: «Я просто не хочу с ним расставаться!» И, наверное, она всё же надеялась, что завтра после обеда они вместе сорвутся к её родителям.

— Завтра с утра.

— А вернёшься когда? — Как Катрин ни старалась, у неё всё же не получилось скрыть волнение.

— Постараюсь в субботу вечером, крайний срок — утро воскресенья. — И тут же решил объяснить: — Мне предстоит провести серьёзные переговоры сразу с двумя крупными фирмами. Они предупреждены и ожидают меня. — Снова обнял девушку. — А сегодня я тебя приглашаю отпраздновать со мной удачное слияние двух компаний.

— Я согласна!

— Тогда прошу. — Максим открыл дверцу машины. — В какой ресторан ты бы хотела поехать?

Катрин критически осмотрела свою повседневную одежду, жалея о том, что переоделась, когда они заезжали в обед за её ноутбуком. Сейчас найти во всех этих коробках вечернее платье не представлялось возможным. Перевела оценивающий взгляд на безупречный костюм Максима и тихо предложила:

— А может, мы что-нибудь к тебе домой закажем? Только ты и я, никого больше. Сможем обо всём поговорить, вести себя раскрепощённо.

— Именно это я и сам хотел предложить, но решил, что ты расценишь такое приглашение как непристойное предложение, — его голос звучал вкрадчиво.

— Нет-нет, какие могут быть непристойности в обычном совместном дружеском ужине?

— В обычном, значит? — Максим насмешливо приподнял бровь, поворачивая ключ зажигания. — Ну-ну.

— А можно с моей стороны окно приоткрыть? — тихо попросила Катрин: в машине как-то подозрительно подскочила температура. — Что-то душно стало.

— Сейчас тронемся, станет прохладно. — Максим выехал со двора. — Ну так что у тебя там?

— Ноутбук, рисунки и кое-какие вещи, которые я обычно стараюсь держать под рукой, — улыбаясь, ответила Катрин, а про себя добавила: «Зубная щётка, расчёска, пара чистых трусов. Ну, мало ли! Старенькая любимая пижама — короткие штанишки и футболка. Крем для лица и блеск для губ». Украдкой бросила взгляд на сосредоточенное лицо босса.

— Я всё вижу, — не поворачивая головы, произнёс Максим и заулыбался. Катрин удивлённо приподняла брови, но взгляда не отвела. — Вообще-то, я спрашивал о пакете, из которого доносятся божественные ароматы.

— Ой, прости! Я-то решила, что ты о моей сумке. А в пакете круассаны. — И восхищённо добавила: — Они прям горячие. Это Эрве угостил.

— Ты ведь наверняка знаешь, что если съесть в полном одиночестве такое огромное количество круассанов, то можно нанести непоправимый вред своему организму.

— Нет, я этого не знала, — сквозь смех проговорила Катрин. — Спасибо, что предупредил. Ты случайно не хочешь присоединиться ко мне в поедании этих замечательных, свежеиспечённых, хрустящих круассанов, наполненных до самых краешков вкусным кремом? — В её глазах прыгали бесенята.

— Более того, я даже готов съесть большую их половину, только чтобы облегчить твою участь.

Катрин сползла на кресле и засмеялась в голос. Максим посмотрел на неё с такой нежностью, что она задохнулась от переполняющих её чувств.

«И так смотреть на женщин — ему тоже надо запретить! Кроме меня, конечно».

Всю дорогу они, как шаловливые дети, подтрунивали друг над другом и смеялись. Когда они ворвались в холл первого этажа, то перепугали задремавшего консьержа, дружно поздоровались с ним и припустили к лестнице, не дожидаясь лифта, застрявшего где-то на верхних этажах.

Они заказали роллы, суши и множество других вкусностей из морепродуктов. Но заглянув в холодильник Максима, Катрин поняла, что можно было этого и не делать, они вполне могли обойтись тем, что у него было. В ожидании, пока привезут заказ, Катрин нарезала салат; на нижних полках нашлась брынза в вакуумной упаковке и банка с огромными маслинами.

Они ели самые потрясающие круассаны в мире и пили полусладкое красное вино. Максим мыл овощи и подавал ей и всё это время без остановки говорил. Рассказал об отце, о компании, о слиянии двух крупных фирм, о возникших проблемах и о том, какие у него замечательные друзья.

Катрин слушала и задумчиво улыбалась. Сколько же было энергии в этом человеке! Жажда деятельности, стремление двигаться вперёд и только к победе переполняли его.

«Вот спрашивается, как можно было такое спрятать внутри себя? — Катрин засмеялась, когда Максим взъерошил волосы и принялся расхаживать по кухне, размахивая гигантским болгарским перцем. — Более живого человека я никогда не встречала!»

— … и тут — просто подарок судьбы! Арно откапывает давнюю, очень нехорошую историю, связанную с немецкой фирмой и её слиянием с другой фирмой, которую они буквально разорили. И это не просто какие-то домыслы, а всё подтверждено документально.

«Милый. Милый мой Максим. Неужели нам всё же придётся расстаться? Вот как ему сейчас рассказать? Он ведь такой счастливый! А если нагло напроситься остаться у него в квартире, пока он будет решать свои дела в Берлине? Я как раз бы завершила все свои дела в офисе, спокойно дождалась бы его возвращения и всё рассказала ему».