— А еще я неплохо слышу. За много километров.

— Ладно, пошли, — говорю я, поднимая Ларец. Девятый легко ставит свой на широкое плечо и поднимает с земли ружье.

— А как насчет остальных камер? — спрашивает он Сэма, показывая вдоль коридора. За дверью, из которой выбежали моги, тянутся еще сотня или больше камер.

— Нам надо уходить, — говорю я, понимая, что мы уже испытываем судьбу. Еще несколько секунд, и мы будем окружены. Но Сэма не убедить.

Он пробегает под большой дверью, все еще держа в руке красный камень. Между нами из скрытого тоннеля неожиданно появляется еще дюжина могадорцев. Сэм прижимается к стене и стреляет. Я вижу, как несколько могадорцев рассыпаются в прах, но потом вид загораживает стая краулов с текущими с зубов слюнями.

Сфокусировав мысли на валуне, я швыряю его в стаю и разом убиваю почти всех. Девятый хватает одного краула за заднюю лапу и расплющивает его о стену. Раздавив еще двух, он поворачивается ко мне и смеется. Только я собираюсь спросить, что тут смешного, как он запускает валун прямо в меня. Я едва успеваю отпрыгнуть, а долю секунды спустя моя спина уже покрыта черным пеплом.

— Они везде! — хохочет он.

— Мы должны добраться до Сэма! — Я пытаюсь пробежать мимо Девятого, когда нас обоих захватывает ладонь огромного пайкена.

— Сэм! — кричу я. — Сэм!

Сэм не слышит нас за шумом своих выстрелов. Пайкен отводит руку в другую сторону, и я как в замедленной съемке теряю своего лучшего друга из вида. Не успеваю я снова закричать, как пайкен швыряет нас в другой тоннель напротив. Я бьюсь о стену и падаю на один Ларец, а второй падает на меня. У меня перехватывает дыхание. Я поднимаю глаза и вижу, как Девятый плюется кровью. И при этом улыбается.

— Ты рехнулся? — спрашиваю я. — Тебе что, все это нравится?

— Я больше года просидел взаперти. Это лучший день в моей жизни!

Два пайкена, пригнувшись, входят в тоннель, перегораживая нам дорогу к Сэму. Девятый вытирает кровь с подбородка и открывает свой Ларец. Он достает короткую серебряную трубку, которая быстро разрастается с обоих концов, становится двухметровой и светится красным. Он бежит к пайкенам, держа трубу над головой. Я встаю, чтобы последовать за ним, но чувствую острую боль в ребрах. Я ищу у себя в Ларце лечащий камень, но когда, наконец, нащупываю его, Девятый уже убил двух пайкенов. Он бежит назад по потолку, крутя сбоку трубу, и за шесть метров кричит, чтобы я отодвинулся. Светящаяся красная труба как копье пролетает у меня над головой и вонзается в живот еще одному пайкену.

— Не надо благодарностей, — говорит Девятый, хотя я еще не успел сказать ни слова.

В дальнем конце тоннеля теснятся новые пайкены, а когда я поворачиваюсь, чтобы бежать, вижу летящую на нас стаю прозрачных птиц с бритвенно-острыми зубами. Девятый выхватывает из своего Ларца нитку зеленых камешков и бросает ее навстречу птицам. Она зависает в воздухе и как черная дыра засасывает всю стаю.

Он закрывает глаза, и камни летят в направлении пайкенов. Раскручиваясь, они выпускают всю стаю прямо в лица пайкенов. Девятый кричит мне:

— Кидай в них камни!

Следуя его примеру, я швыряю и швыряю булыжники в эту схватку. Пайкены и птицы замертво падают под градом камней.

В тоннель с ревом протискиваются еще несколько пайкенов. Я хватаю Девятого за руку, чтобы удержать его от нападения.

— Их будет все больше и больше, — говорю я. — Нам надо найти Сэма и убираться отсюда. У нас назначена встреча с Шестой.

Он кивает, и мы бежим. На ближайшем ответвлении от тоннеля мы сворачиваем налево, при этом не представляя, приближаемся ли мы к выходу или, наоборот, удаляемся от него. С каждым новым поворотом сзади появляется все больше врагов. Девятый разрушает за нами все тоннели, телекинезом и точно брошенными камнями обваливая потолки и стены.

Мы добираемся до длинного каменного арочного моста вроде того, по которому мы уже проходили с Сэмом. Под ним парит бассейн с зеленой лавой. На другой стороне узкого моста изготовился к нападению большой отряд могадорцев, а сзади из тоннеля на нас бегут несколько пайкенов.

— Куда пойдем? — кричу я, когда мы ступаем на мост.

— Мы пойдем снизу, — говорит Девятый.

Дойдя до верхней точки моста, Девятый хватает меня за руку, я в буквальном смысле переворачиваюсь вверх ногами, и мы бежим по нижней поверхности арки. Девятый без предупреждения отпускает руку, но мои кроссовки все равно прочно держат меня на брюхе арки. Я протягиваю над собой руку и захватываю пригоршню зеленой лавы. И когда мы добегаем до конца и встаем на пол, у меня в ладони уже колышется зеленый огненный шар. Я швыряю его в могадорцев, толпящихся на мосту, и силой взгляда рассыпаю его над ними. Когда мы ныряем в другой тоннель, я слышу, как с шипением горит их плоть.

* * *

Я уже совсем запыхался, когда мы добираемся до крутого спуска. Я оцениваю угол наклона, когда сзади меня бьет взрывом. Я с необыкновенной скоростью лечу головой вперед вниз по склону, а когда склон заканчивается, бьюсь об землю недавно вывихнутым плечом.

Испытывая невообразимую боль, я переворачиваюсь на живот. Выстрел пришелся точно в спину, и все мои мышцы судорожно сведены. Я едва дышу. Не может быть и речи о том, чтобы искать свой Ларец с лечащим камнем. Все, на что я способен, это лежать и смотреть на проблески лунного света, которые то появляются, то исчезают в конце тоннеля. Брезент. Он колышется на ветру. Я вернулся туда, откуда начал.

Я слышу, как сзади рушатся камни. Я никогда не думал, что боль может быть такой сильной, и все, чего я хочу, это убраться из этой горы.

— Прямо вперед. Это выход. Там мы снова соберемся с силами, — выдавливаю я из себя.

Если мы выберемся, то я смогу себя вылечить и спрятать в лесу наши Ларцы. Может, и Берни Косар сможет теперь пойти с нами, поскольку мы уничтожили баки с отравляющим газом. Четырех могадорцев, охранявших вход, нет на месте. Девятый выпрыгивает через брезент и бежит в лес. Я иду за ним. Мы оба давимся от омерзительной вони от трупов животных. Входим в лес. Я обессиленно плюхаюсь на пень. Мне нужно пять минут, думаю я. Потом мы пойдем назад за Сэмом. При свете ладоней и выстрелов.

Девятый копается в своем Ларце, а я закрываю глаза. У меня по лицу текут слезы. Я вздрагиваю, когда моей левой ладони касается что-то шершавое. Я открываю глаза и вижу, что это Берни Косар в своем собачьем обличье лижет мне пальцы.

— Я этого не заслужил, — говорю я ему. — Я трус. Будь я проклят.

Он видит мои раны и слезы, потом обнюхивает лицо Девятого и превращается в лошадь.

— Вау! — подпрыгивает Девятый. — Что ты такое, черт тебя побери?

— Химера, — шепчу я. — Он хороший парень. Он лорианец.

Потрепав Берни Косара по морде, Девятый быстро прикладывает лечащий камень к моей спине. Пока камень трудится над моим организмом, я замечаю, что над горой собирается грозная буря.