На этот раз миссис Джо не была разочарована. Дэн обнял ее своей здоровой рукой и сказал голосом, вполне вознаградившим ее за все ее тревоги и заботы:

— Этого я никогда не забуду, так как вы помогли мне спасти мою душу и дали мне право смотреть наверх и молиться за нее, говоря: «Спаси ее, Господи, и помилуй!».

«Я чувствую себя совершенно так, будто я живу в пороховом погребе, не зная, какая бочка разорвется подо мной», — размышляла миссис Джо по дороге к Парнасу, где она намеревалась намекнуть сестре, что очаровательной сестре милосердия следует возвратиться к своим мраморным богам, раньше, чем по ее вине прибавится новое страдание к прежним ранам их героя. Миссис Джо не касалась тайны Дэна, но намека было достаточно: миссис Эми охраняла дочь как зеницу ока и сразу изобрела простой способ, чтобы избежать опасности. Мистер Лори собирался в Вашингтон по делам Дэна и с удовольствием согласился взять с собой семью. Таким образом, план удался вполне, и миссис Джо отправилась домой, чувствуя себя настоящей предательницей. Она ожидала бурной сцены, но Дэн принял известие очень спокойно, а миссис Эми была уверена, что пылкое воображение сестры снова ввело ее в заблуждение. Но если бы она видела лицо Дэна во время прощания с Бесс, ее материнский глаз открыл бы то, что ускользнуло от ее неопытной дочери. Миссис Джо боялась, чтобы Дэн не выдал себя, но он выучился самообладанию в суровой школе и храбро выдержал испытание. Только в последнюю минуту он взял обе руки Бесс в свои и сказал горячо:

— Прощайте, Принцесса. Если нам не суждено больше встретиться, вспоминайте иногда вашего старшего друга Дэна.

Она, тронутая его страданиями и печальным выражением глаз, ответила с необыкновенной для себя горячностью:

— Как же я могу не вспоминать вас, когда мы все так гордимся вами. Желаю вам удачи в вашем новом деле, и дай бог, чтобы вы скорее к нам возвратились.

Она подняла на него глаза с таким дружеским участием, что сознание огромности его потери сразу охватило Дэна. Он порывисто обнял Бесс и, пробормотав «Прощайте», — поспешил в свою комнату, которая снова превратилась для него в тюремную камеру, но теперь уже без проблеска голубого неба. Эта порывистая ласка и быстрый уход несколько смутили Бесс. Она озабоченно смотрела вслед Дэну, а краска постоянно менялась в ее лице. Миссис Джо заметила ее волнение и, опасаясь расспросов с ее стороны, поспешила их предупредить:

— Прости ему, Бесс. Он недавно пережил тяжелое горе и потому легко расстраивается при разлуке со старыми друзьями, ведь он едет очень далеко и может не вернуться из тех диких стран.

— Вы говорите о его падении и о той смертельной опасности, которой он подвергался? — спросила Бесс простодушно.

— Нет, милая, хуже. Но я не могу больше рассказывать тебе. Поверь мне только, что он достойно перенес свое испытание, и ты можешь продолжать уважать его так же, как и я.

— Он потерял любимого человека? Бедный Дэн, как мне жаль его!

Бесс не расспрашивала больше и удовлетворилась своей догадкой, которая так близко подходила к истине, что миссис Джо кивнула, а Бесс, успокоенная, отправилась домой.

Удовлетворить Теда оказалось не так легко, и непривычная скрытность Дэна приводила его в совершенное отчаяние. Миссис Джо предупреждала его, чтобы он не приставал к Дэну с вопросами, пока тот не поправится, но Тед решил до его отъезда добиться у него подробного отчета в его приключениях, которые, судя по лихорадочному бреду Дэна во время болезни, были полны захватывающего интереса. Поэтому в один прекрасный день, когда никого из старших не было поблизости, Тед вызвался занимать больного и приступил к этому следующим талантливым образом:

— Слушай, старина, если ты не желаешь, чтобы я читал тебе, изволь разговаривать и расскажи мне все о Канзасе, о фермах и обо всем прочем. Историю из Монтаны я знаю, но ты как будто забыл все, что было раньше. Проснись скорее и рассказывай, — начал он так неожиданно, что Дэн был вынужден встряхнуться от своих размышлений.

— Нет, я не забыл, но это интересно только для меня одного. Я не видел ферм, отказался от них, — отвечал он медленно.

— Почему?

— Было другое дело.

— Какое?

— Например, изготовление щеток.

— Не вышучивай меня. Говори правду.

— Я действительно делал щетки.

— Зачем?

— Больше для того, чтобы оградить себя от искушений.

— Во всяком случае, из всех странных дел, которыми ты занимался, а их было очень много, это самое странное, — воскликнул Тед, несколько обескураженный своим открытием. — Какие искушения, Дэн? — продолжал он, решив не сдаваться так легко.

— Все равно, не приставай.

— Но я же очень хочу знать, я ведь твой друг, люблю тебя и всегда любил. Расскажи мне все подробно, я буду молчать как рыба, если ты боишься, что кто-нибудь узнает.

— Неужели? — И Дэн посмотрел на него, стараясь представить себе, как бы изменилось его лицо, если бы истина стала ему известна.

— Я готов поклясться, чем хочешь. Наверно, страшно интересно, и я должен все узнать.

— Ты гораздо любопытнее женщин. Джози… и… и Бесс никогда не расспрашивают.

— Потому что они не любят скандалов и тому подобных историй. Однако же весь этот случай в руднике с геройством и смертельной опасностью им очень понравился. Мне тоже, но я вижу по твоим глазам, что есть еще что-то, и я непременно хочу знать, кто такой Блэр и кто Мейсон, кто кого ударил, кто убежал и все прочее.

— Что?! — крикнул Дэн таким голосом, который заставил Теда вздрогнуть.

— Видишь ли, ты болтал про них в бреду, а мы удивлялись, дядя Лори и я. Но не беспокойся, пожалуйста, если ты забыл и не хочешь сказать.

— А что еще я говорил? Странно, какой вздор может нести человек, когда он без памяти.

— Я больше ничего не слышал, но эти отрывки меня заинтересовали, и я упомянул о них, желая освежить твою память, — сказал Тед очень вежливо, смущенный мрачным видом Дэна.

Но через минуту лицо Дэна прояснилось, и, заметив нетерпение мальчика, он решил позабавить его игрой в вопросы и ответы и удовлетворить его любопытство полуправдой, полушуткой.

— Дай мне сообразить; Блэр — это молодой человек, с которым я познакомился на железной дороге, а Мейсон — бедный малый в больнице, куда я также попал. Блэр убежал к своим братьям, а про Мейсона я могу сказать, что его ударили, так как он умер в больнице. Теперь ты доволен?

— Нет, почему Блэр бежал? Кто ударил Мейсона? Я уверен, что тут была какая-нибудь драка, не правда ли?

— Да.

— Ия догадываюсь, по какому поводу.

— Любопытно послушать твои догадки, — сказал Дэн, стараясь говорить спокойно.

В восторге, что ему разрешили говорить, Тед стал излагать свои соображения.