пока зима и нет постоянных дел, а до дуреть начнут. Это кстати она нам помогла землю узаконить. Внушила кому надо, и там быстренько всё подписали.

— Это хорошо, что ваша земля теперь вам принадлежит по закону! Так она тогда возле врат отпустила вас двоих? Без претензий? И после этого вы с ней общаетесь?

— У нас сложились дружеские отношения. Она ни на что не претендует. Говорит, что отвыкла или забыла, что-то в этом роде. Думаю, как и я, очнулась от наваждения.

— Детка! Ты если что-то вспомнишь, обязательно нам расскажи, хорошо? — попросила Кира, накрывая мою ладонь своей и доверительно заглядывая мне в глаза.

— Ага, обязательно! — согласилась с ней. — Знаешь, мне снятся кошмары…

— Про тот мир? — поинтересовалась она.

— Нет. Про этот. Снится Балин, мать его, Закариевич! Что просто дико пугает меня!

— Балин? Про него давно ничего не слышно! Надо сказать Лилайне, чтоб держала его на коротком поводке. Чтоб он даже не думал приблизиться к тебе на километр. Она кстати сама собиралась к тебе, я отговорил. Незачем тебя лишний раз пугать. — мрачно рассказал Святослав.

— Уж лучше сама бы пришла, — буркнула я, — а не присылала высшего так похожего на Балина. Я чуть не умерла со страху. Представился психотерапевтом. Выспрашивал, вынюхивал, запугивал. Святослав, вы скажите Лилайне, что я не собираюсь болтать, это не в моих интересах. Мне проблемы не нужны. Пусть будет уверена, что всё тайное таковым и останется.

— Хорошо, — озадаченно посмотрев на меня, ответил Свят. В палату зашла мама, неся поднос с ужином, на котором дымилась горячая больничная гречка и кружка с чаем.

— Аня, пора ужинать! — скомандовала мама, этим выпроваживая не званных гостей. Святослав с Кирой поднялись с койки, вежливо попрощались и направились к выходу. Я за ними со словами:

— Я провожу.

Вышла вместе с Кирой и Святом в коридор. Обняла крепко каждого.

— Я понимаю — Лила хочет знать, что с её сыном. Как и вы, наверное, но мне нечего ей сказать, так же как и вам. Вы ведь приходили узнать о нём. Я права? — переводила глаза с Киры на Свята и обратно.

— Аня… — начала говорить Кира, но я не дослушала.

— Я бы тоже хотела о нём хоть что-то узнать, — перебила, — знать хотя бы жив ли он, большего не надо. — глаза снова невыносимо защипало.

— Анечка, мы приходили справиться о твоём здоровье, увидеть тебя лично, и да, узнать о сыне, — ещё раз обняла меня Кира. — Детка, ты главное верь! Как мы верим. Всё будет хорошо, дорогая!

Я расплакалась ей в плечо.

— Милая, не надо, не плачь! Живи дальше, поправляйся, и глядишь, он вернётся. Раз ты смогла, то и он сможет… Главное верить!

— Да, Анют, там где тебя нашли, лежал ещё оберег, не знаю, твой, не твой. Посмотри. Вроде похож на наши волчьи, но какой-то камень в нём странный, не видел такого прежде.

Святослав вынул из кармана серебряную цепь с кулоном и подал мне. Казалось, что это был мой оберег, я заметила даже сточенный о каменный пол острый край, но выглядел он совсем иначе. В центре серебряного цветка папоротника был вмонтирован или вплавлен твёрдый гладкий цветной минерал круглой формы, немного прозрачный, но не настолько, чтобы разглядеть, полый ли он внутри. По цвету напоминал приснившийся мне на Олессе сияющий радугой шарик, который хотела отобрать у меня тьма, но тот был размером с теннисный мяч, а камень оберега был диаметром всего лишь миллиметров десять-двенадцать.

— Похож на мой! — сказала я, протягивая цепочку с камнем обратно. — Только на моём цепочка была разорвана, а здесь целая, и камня не было.

— Как камень появился, я не знаю, а цепь я починил. Он твой. Забирай и носи! — сказал отец Алекса.

— Спасибо, — приняла оберег обратно и со слезами на глазах я надела на тонкую шею цепочку с камнем. Сжав камень в ладони, почувствовала ласковое тепло, словно он был живой. Казалось, что он, как котёнок, ластился ко мне. От него исходила энергия умиротворения и радости, что он, наконец, вернулся ко мне. У меня же появилось устойчивое ощущение того, что в скором времени всё наладится. Возможно, таким образом я обманула себя, но в эту ночь я впервые спала без кошмаров.

Глава 28. Возвращение в родной дом

Анна

Отлежав в центральной городской больнице положенное время и пройдя все обследования, меня, наконец, выписали и отпустили домой. Лечащий врач Елена Сергеевна на прощание пожелала мне набираться сил и терпения для дальнейшего восстановления организма, выписала рецепты пищевых добавок и витаминов и с богом отпустила.

В этот же день я сходила в универ и подала документы на академический отпуск по состоянию здоровья. С однокурсниками встречаться не хотела, чтобы не шокировать их своим внешним видом, но так случилось, видимо под чутким руководством одной предприимчивой подруги, что все мои однокурсники прознали о моём появлении в универе и, пока я находилась в учебной части, собрались в коридоре, чтобы меня проводить. Мы тепло попрощались, никто не расспрашивал, не лез в душу и не выказывал своего удивления моим шокирующим состоянием. Мне пожелали скорее выздоравливать и возвращаться к учёбе. С девчонками, комнаты которых находились на том же этаже, что и наша со Светой, мы отправились в общежитие. Я, чтобы оценить ущерб и забрать чудом сохранившиеся некоторые вещи, девчонки за компанию вместе со мной. Оказалось, что разгребая бедлам в нашей комнате, Свете удалось найти несколько вещей неповреждёнными, что было даже удивительно, судя по тому фото, что показывала подруга, пока я лежала в больнице.

Мне казалось, что в нашей комнате ничего не осталось, ведь она пострадала больше остальных. По ней словно пронёсся ураган. У меня до сих пор перед глазами эта фотография. Света сделала её сразу, когда вернулась после праздников в универ. Я не хотела даже представлять, что там могло происходить. Упыри посходили с ума, потому что не удалось меня захватить и поэтому крушили всё подряд?

На фото в комнате абсолютный разгром: разбиты столы и стулья, повален и сломан шкаф, словно на нём кто-то специально попрыгал, сломанные на части кровати перевёрнуты вверх дном, матрасы выпотрошены, сверху всё завалено рваным тряпьём, осколками стекла и мелкими клочками бумаги. Подруга не поленилась перебрать весь этот мусор, выуживая из него то уцелевший учебник, то беговые кроссовки, то чайник. Всё таки ни я, ни она из не слишком богатых семей, так что спасённые вещи могли хоть немного сэкономить деньги родителей.