Однако секунды шли одна за другой, но ничего не происходило.

Наконец кто-то из зрителей не выдержал и воскликнул:

– Верховное Существо не приняло нашу жертву!

Миледи огляделась, словно пробуждаясь от глубокого транса, и проговорила, обратившись к Герману:

– Брат Герман, ваша жертва оказалась неугодной повелителю! Мы напрасно израсходовали Священный прах!

С этими словами она сдернула с алтаря шелковое покрывало… и все увидели под ним груду старых мешков.

– Что это?! – воскликнула Миледи. – Как вы это объясните, брат Герман?!

– Я… я не знаю! – Герман отбросил с лица капюшон. Лицо его было покрыто потом, глаза выдавали страх. – Я не знаю, как это могло произойти…

– Зато я знаю! – выкрикнула Миледи и тоже сбросила капюшон. Показалось лицо стареющей женщины, на котором читались следы алчности и зависти, жадности и корыстолюбия, следы всех семи смертных грехов.

– Все дело – в твоем самомнении! – закричала Миледи, наступая на Германа. – Я вытащила тебя из грязи! Ты был мелким гипнотизером, работал на черных риелторов и мелких уголовников, а я дала тебе шанс! И вместо того чтобы оправдать мое доверие…

– Ирма! – прошептала Юлия, вцепившись в локоть Вероники. – Это Ирма!

– Что? – переспросила Вероника. – О чем ты говоришь?

– Это Ирма, хозяйка модельного агентства, в котором я начинала свою карьеру! – прошептала Юлия. – Ну, я тебе рассказывала… выходит, это она наняла тогда Германа, чтобы вывести меня из игры… И на меня же все свалила, сволочь…

– Тише! – оборвала ее Вероника. – Тише, они нас заметят!

Но было уже поздно.

Герман протянул руку, указывая на девушек, прятавшихся под алтарем:

– Вот она! Она там! Наша жертва там! И с ней – вторая!

Лицо Миледи перекосилось от ненависти.

– Так это ты?! – воскликнула она и бросилась к Юлии. – Это ты, мерзавка, испортила мою игру, сорвала Великий ритуал, который мог принести мне вечную жизнь и вечную молодость? Ты заплатишь мне за это своей жалкой жизнью! И это слишком малая плата за крушение моей мечты!

Она вытащила Юлию из-под алтаря, встряхнула ее, как тряпичную куклу, швырнула на каменный пол святилища.

– Убей ее! – крикнула она Герману, застывшему в полнейшей растерянности. – Убей их обеих!

Гипнотизер вытащил из-под плаща длинный кинжал, бросил взгляд на девушек и шагнул к Веронике, рассудив, что Юлия никуда от него не денется.

Вероника попятилась и уперлась спиной в алтарь.

Дальше отступать было некуда.

Герман надвигался на нее, размахивая кинжалом, а за ним стояла Миледи.

Вероника замахнулась сумочкой, и та открылась. Но не было в ней никакого подходящего оружия.

Единственное, что случайно попало в руки Веронике, был конверт для фотографий с логотипом фотоателье «Золотой глаз». Конверт был наполнен тем самым порошком, который Вероника высыпала из синего флакона…

Не размышляя ни секунды, девушка швырнула содержимое конверта в лицо Герману и Миледи, надеясь, что запорошит им глаза и это хоть немного их задержит.

Действительно, порошок попал в глаза Герману, он закрыл их рукой, закашлялся…

И тут с его лицом начало происходить что-то удивительное!

Оно приобрело мертвенный серовато-зеленый цвет и покрылось мелкими трещинами, как пересохшая глинистая земля. Эти трещины становились все глубже и глубже. Герман издал ужасный крик, в котором слились воедино боль, ужас и отчаяние. Через мгновение жуткий крик затих, а гипнотизер… раскололся на мелкие куски, как разбитая ваза! Прежде чем осколки долетели до пола, они рассыпались в прах, так что на пол упал только пустой черный плащ.

И тут же раздался еще один, такой же ужасный вопль.

Миледи повторила судьбу своего приспешника – лицо, на которое попал таинственный порошок, пошло трещинами, затем женщина раскололась на куски и рассыпалась в прах…

– Что это было? – испуганно спросила Юлия, поднимаясь с каменного пола.

– Если бы я знала! – ответила ей Вероника. – Во всяком случае, Герман тебе больше не опасен.

– Правда! – Юлия огляделась, как будто только сейчас пришла в себя. – Я свободна, свободна! Мне больше никто не будет приказывать! Ты не представляешь, какое это счастье!

Во время их краткого поединка с Миледи и Германом остальные участники ритуала разбежались – видимо, поняли, что их карта бита и впереди их ждут только неприятности.

Только один человек в черном плаще сидел на прежнем месте.

Он отбросил капюшон – и Вероника узнала Леонида Платоновича Воронова.

– Может быть, хоть вы объясните нам, что здесь сейчас произошло? – спросила Вероника историка.

– Я могу только высказать свои предположения… – ответил тот растерянно. – Я читал одну немецкую книгу прошлого века, в ней был описан египетский папирус эпохи Среднего царства, найденный в одной из гробниц Долины царей. Сам папирус, к сожалению, не уцелел, он погиб от неосторожного обращения, но содержание его успели записать. В нем говорилось, что некая секта жрецов передает из поколения в поколение тайну ритуала, позволяющего на необыкновенный срок продлить человеческую жизнь, а также вернуть утраченную молодость. Там было написано, что глава этой секты прожил уже больше пятисот лет, каждые пятьдесят лет повторяя ритуал, для которого требуется человеческая кровь, а также пепел птицы феникс, который секта хранит в тайном месте как зеницу ока. Автор книги добавил от себя комментарий, что среди европейских масонов ходили слухи об этом ритуале и кому-то из них даже удалось его провести. Якобы именно благодаря этому ритуалу граф Сен-Жермен, знаменитый французский авантюрист и алхимик, прожил то ли двести, то ли триста лет. Но уже в девятнадцатом веке сами масоны не верили в существование чудодейственного пепла и основанного на нем ритуала. Так что если бы я лично, своими глазами, не видел и не слышал то, что только что произошло в этом зале, вряд ли поверил бы… впрочем, думаю, нам нужно скорее уходить отсюда, пока здесь больше ничего не случилось!

– Совершенно с вами согласна, – проговорила в ответ Вероника. – Только я считаю, что, прежде чем уйти, нужно прихватить эту злополучную табакерку. Возьми ее, Юля, ведь это подарок твоему мужу!

– Ни за что! – Юлия вздрогнула. – Я к ней не прикоснусь! Как вспомню, что с ней связано, – у меня мороз идет по коже!

– Ну, ты как знаешь, а я ее здесь не оставлю. Может, потом ты передумаешь!

– А я, с вашего позволения, заберу бюст Робеспьера, – проговорил Воронов. – Он вообще-то мой и очень помогает мне работать над статьями о Великой французской революции. Иногда мне кажется, что сам Робеспьер диктует мне…

– Господи, да пойдемте отсюда поскорее! – нервно заговорила Юлия. – Надоела мне до чертиков вся эта мистика, у меня муж в больнице, а я тут прохлаждаюсь!