Грохот выстрела раскатился по тоннелю. Перед глазами сверкнуло черное и рыжее, полетели ослепительно-белые искры. Девушка вскрикнула и пригнулась, зажимая уши.

– Не стрелять!!! – рявкнул Хрем.

Висина тряхнула головой и посмотрела вперед.

Бенгар лежал неподвижно. Она бросилась к нему, расшвыривая ногами кости.

– Джир! Ох, Джир...

* * *

Голова у Тиула разрывалась от боли. Тут, под землей, все было неправильным. Магия, текущая в камне, черной смолой заполняла легкие. Он старался не терять из виду Джира, но на бенгара здешняя магия, похоже, не влияла, и он скоро исчез из виду. Джурван затараторил Тиулу на ухо, и эльф нехотя перешел на шаг. Он держался за голову обеими руками, но это не помогало.

На полу обнаружились еле заметные царапины, идущие по дуге к правой стене тоннеля. В ремесле каменщика Тиул ничего не смыслил, но след, будучи опытным следопытом, распознал. Джурван спрыгнул с его плеча на стену, цепляясь за нее крохотными коготками. Он пополз по стене, внюхиваясь в мельчайшие трещинки между камнями, потом остановился и распушил хвост.

Тиул подошел и уперся рукой в камень, за который ухватился Джурван. Камень ушел на четверть дюйма вглубь, и кусок стены распахнулся, точно дверь. Перед ними открылся новый тоннель, ведущий прочь, глубже в ущелье.

Джурван спрыгнул со стены, поскакал в проход, потом остановился и оглянулся на Тиула. Эльф покачал головой и указал в главный тоннель, по которому убежал Джир.

Джурван требовательно пискнул и сделал еще несколько прыжков в глубь бокового прохода. Тиул понимал, что идти надо за бенгаром и скелетом, но Джурван волшебник...

Светящегося мха здесь росло меньше, но им хватало. Дверь, ведущая в боковой тоннель, беззвучно закрылась у них за спиной.

* * *

– Держись, Элли, держись! – твердил Йимт. Элвин кивал и старался сосредоточиться.

Оба пламени не желали угасать.

Фургон летел через пески. Затем стук колес изменился, и Элвин ощутил упавшую на них тень. Он открыл глаза. Они въезжали в Костяное ущелье. Боль усилилась. Он теперь лучше видел левым глазом, в правом все затуманилось.

Фургон подпрыгнул и остановился: бринды вдруг встали как вкопанные. Ралли несколько раз взмахнула вожжами, но животные упорно отказывались идти дальше.

Остановились они посреди груды странных костей. Огромные, кривые куски белого вещества торчали под странными углами, некоторые вздымались в воздух футов на тридцать. Еще некоторое количество таких же белых обломков валялось по дну ущелья, словно гигантский хищник попировал здесь, раскидав останки своей трапезы.

Ралли закрепила вожжи, спустилась с козел и тотчас же принялась распрягать бриндов.

– Вы что делаете? – встревожился спрыгнувший на землю Инкермон. – Без них мы тут застрянем!

Ралли продолжала возиться с упряжью.

– Они нас дальше везти не хотят, значит, дальше они не пойдут. Детка опасность носом чует, и с него явно хватит.

Госпожа Рыжая Сова подошла и стала ей помогать. После того как женщины сняли с животных упряжь, Ралли хлопнула бриндов по заду.

– Бегите отсюда! Детка, веди их в безопасное место!

Детка вскинул голову и взревел, прочие бринды тряхнули головами и галопом ринулись прочь из ущелья. Через несколько секунд они скрылись из виду, хотя топот копыт еще долго разносился эхом по ущелью.

– Надо найти укрытие, – сказал Йимт и протянул руку Элвину, дабы помочь тому выбраться из фургона.

– Вы лучше не прикасайтесь ко мне, сержант, а то я не знаю, что будет...

Элвин медленно поднялся на ноги. От каждого движения по телу волнами разбегались новые приступы боли. Он сполз на землю и прислонился к стенке фургона. Он то содрогался от холода, когда внутри его вспыхивало ледяное пламя, то шатался от жара, когда верх брало белое.

– Держись, Элли, держись! – сказал Йимт, потянулся к нему, но тут же отдернул руку. – Эх, малый, кабы я знал, что делать!

Элвин хотел улыбнуться, но сумел лишь слабо кивнуть. Теперь он чувствовал, что Йимт для него куда больше отец, нежели вырастивший его отчим. Его будет не хватать...

– А где мы спрячемся? – спросил Инкермон. Он то заглядывал между скал, то оборачивался к выходу из ущелья. – Там, в оазисе, мы могли бы удержать надвигающийся лес... хотя бы некоторое время.

– Инкермон!.. Ты ищи, ищи. А комментарии свои держи при себе, – сказал гном. – Никто не обещал, что будет легко. Но...

– Вон там в скалах есть проход! – крикнула госпожа Рыжая Сова.

Элвин обернулся и посмотрел туда, куда она указывала. Поначалу он различил только узкую трещину в скале, но, приглядевшись, понял, что падающая тень скрадывала истинные размеры прохода. Там легко мог пройти человек.

Госпожа Рыжая Сова направилась туда, но Йимт вскинул руку.

– Полегче, полегче! За скелетами в подземный ход одни такие уже погнались...

Он окинул взглядом дно ущелья.

– Это Костяное ущелье выглядит как раз подходящим местом для целой толпы ходячих скелетов. Сколли, Инкермон, сходите-ка туда и проверьте, все ли чисто.

Инкермон отступил на шаг.

– Ты с ума сошел? Привел нас в ущелье, заполненное костями, а теперь говоришь, что эти адские скелеты тоже вот-вот явятся сюда? И после этого хочешь, чтобы мы тут ходили и совали нос куда попало?

Сержант прошел несколько ярдов, отделявших его от Инкермона, ухватил солдата за грудь мундира и притянул к себе, так что они оказались нос к носу.

– Выбирай: либо ты имеешь дело с тем, что в этом проходе, либо ты имеешь дело со мной!

Инкермон открыл рот, закрыл и кивнул. Йимт отпустил его.

– Эй, там внутри светло! – сказал Сколли, ушедший на несколько футов внутрь. – Мне все видно!

Йимт указал на Инкермона, потом на проход. Фермер топнул ногой, но последовал за Сколли. Йимт обернулся к женщинам.

– Давайте внутрь. А мы с Элли прикроем вас сзади.

Госпожа Рыжая Сова нырнула в проход. Госпожа Синдзин направилась следом, потом остановилась и обернулась.

– Йимт, я слышу крики. По-моему, там кто-то есть!

– Если Инкермон опять дурака валяет, я с него шкуру спущу!

– Похоже, это Сколли, – сказала Ралли.

Йимт посмотрел на щель, на Элвина, на Ралли.

– Ладно, я пойду. А ты затащи туда Элвина! – сказал он и бросился в проход с «костоломом» наперевес.

Элвин заковылял к скалам. Ралли вытащила из кармана перо и тонкую стопку бумаги и принялась рисовать. Элвин ощутил в воздухе новую магию. Она отличалась от тех двух, что мало-помалу раздирали его в клочья. Эта магия была тонкой и выверенной, как резец скульптора, аккуратно откалывающий от глыбы мрамора крошечные кусочки.