— Получается, им не нужны трофеи?

— Ну, почему же. От трофеев они не отказываются, но сейчас не тот случай. Тринидадцы реалисты, и не пытаются откусить больше, чем могут проглотить. Куда им девать такое количество трофеев? Тем более, которые свяжут их по рукам и ногам, поскольку зависят от ветра, и у них сейчас нет лишних людей? Всего лишь прагматичный расчет, не более.

— Но ведь на трофеях может быть что-то ценное, сэр!

— Банальным грабежом тринидадцы не занимаются. Нет у них такого. Если грабят, то по-крупному. Барбадос, например. Или Нью-Йорк. Кстати, сейчас проверим это на практике. Два шлюпа на мели их не заинтересовали, и они их сожгли. Может быть "Норфолком" заинтересуются? Приготовить ружья и ждать моей команды. Не высовываться, чтобы нас не заметили раньше времени!

Однако, надежда на то, что тринидадцы клюнут на приманку, не оправдалась. "Дмитрий Донской" вышел на траверз лежавшего на мели "Норфолка" и остановился кабельтовых в восьми от берега, не собираясь приближаться, или спускать шлюпки с десантом. Стрельба из кормовых пушек "Норфолка" с такой дистанции все равно была бессмысленной, поэтому Паркер продолжил наблюдение из-за камней. А посмотреть было на что. Корабль необычных очертаний явно был переходным типом от привычных ему пузатых парусников к изящному "Аскольду", которого он хорошо знал. Похожие острые обводы с большим отношением длины к ширине корпуса, только "Дмитрий Донской" значительно крупнее. Два мощных орудия на верхней палубе в носовой части в поворотных рубках. Из них он, очевидно, и громил английские корабли. Плюс шесть орудий на батарейной палубе с одного борта, столько же с другого. Но конструкция уж очень интересная, обеспечивающая большой сектор обстрела. Надо будет подробно описать все по прибытии в Адмиралтейство…

На "Дмитрии Донском" громыхнуло палубное орудие, и корпус "Норфолка" вздрогнул. Взрыва, которого все ждали, не последовало. Вместо этого раздалось громкое шипение, и через несколько мгновений из орудийных портов фрегата вырвались языки пламени. Причем какого-то очень яркого, не похожего на обычное. Прозвучал второй выстрел, и еще одна зажигательная бомба угодила в цель, проломив борт и взорвавшись внутри корпуса. Не прошло и нескольких минут, как "Норфолк" запылал от носа до кормы. А "Дмитрий Донской", как ни в чем не бывало, дал ход и направился к следующей цели — лежавшему на мели "Дредноуту". Не сделав даже попытки поинтересоваться тем, что же "Господь послал", и не сделав по берегу ни одного выстрела. Хотя, Паркер был уверен, что тринидадцы прекрасно видят укрывшихся за камнями людей. Скрыть более двухсот человек на ограниченном пространстве, где особо и спрятаться негде, практически невозможно. Да и с маскировкой у его подчиненных дела обстояли из рук вон плохо. Но говорить об этом никому не стал. Зачем? И так его уже тут считают чуть ли не сторонником тринидадцев. Вот и не надо создавать лишних поводов для разговоров. Пусть считают, что их не заметили. А ведь места высадки команд "Си Спарроу" и "Свифта" тринидадцы тоже не обстреливали…

— Вот и все… Прощай, "Норфолк"… Мистер Спенсер, Вы, вроде бы, собирались оставить канониров на борту?

— Не ожидал такого, сэр… Но чем же они стреляли?

— Какие-то зажигательные бомбы. Подозреваю, что именно такими бомбами сожгли эскадру адмирала Холмса возле Ямайки. И тогда мы тоже ничего не смогли сделать. Никто не пострадал?

— Нет, сэр. Все целы.

— Хорошо. Стройте команду, лейтенант Спенсер. Отсюда надо срочно уходить. Скоро огонь доберется до пороха в крюйт-камере, и я не хочу, чтобы кому-нибудь на голову свалилась пушка, или кусок мачты. Корабля мы лишились, поэтому обратно будем добираться пешком. Надо как можно скорее сообщить о случившемся.

Когда "Дмитрий Донской" вернулся к ожидавшим его "Меркурию" и "Гермесу", Флинта первым делом заинтересовало, кого же выловили из воды? Особо барки не зверствовали, и когда увидели, что "Лондон" тонет, сразу же прекратили огонь. Из чисто практических соображений, не имеющих ничего общего с Гаагской, Женевской, и прочими конвенциями. Требовалось, чтобы побольше хорошо осведомленных "языков" уцелело. А то, если продолжать молотить из "стодвадцаток" по тонущему кораблю фугасными снарядами, пока он не уйдет в воду по самую палубу, можно вообще никого не спасти. Либо спасти нескольких наиболее крепких матросов, которые спасутся за счет других. И которые, кроме кабацких слухов и базарных сплетен, ничего не знают. Да и те могут запамятовать после такого "купания". Однако, сейчас "улов" был отменный. Аж целый адмирал! Это помимо кэптена, трех лейтенантов, майора морской пехоты, штурмана и доктора. Вышеупомянутых лиц выловили из воды среди груды деревянных обломков, за которые они держались после того, как все шлюпки были либо разбиты, либо перевернуты обезумевшей толпой, пытавшейся спастись с тонущего корабля. "Гермес" также поднял два десятка матросов и морских пехотинцев, которых прихватили просто на всякий случай. Командир "Гермеса", капитан третьего ранга Рикардо Гутиерес из "тонтон-макутов", начисто лишенный даже намека на толерантность и политкорректность, а также искренне не понимающий смысла принятия Гаагской и Женевской конвенции в мире пришельцев, на удивленный вопрос Флинта, зачем ему столько понадобилось, ответил с не меньшим удивлением.

— Так ведь после допроса недолго их и обратно за борт отправить! А как источники информации для проверки сведений общего характера они тоже сгодятся!

Возразить что-либо против такой логики было трудно, поэтому Флинт дал команду доставить всех пленных на "Дмитрий Донской", пока от них не стали избавляться за ненадобностью. И теперь рассматривал стоящую вдоль борта шеренгу, с которой не спускали глаз морские пехотинцы. Пройдя вдоль строя, остановился возле набычившегося и глядящего с ненавистью адмирала.

— Если я не ошибаюсь, Вы — вице-адмирал Сэр Джон Харман?

На лице пленника мелькнула тень удивления, но он подтвердил.

— Да, я вице-адмирал Харман. Но откуда Вы меня знаете?

— Кто же не знает человека, разгромившего французов возле Мартиники, и захватившего Кайенну в 1667 году? Прошу Вас быть моим гостем, адмирал Харман. Весьма сожалею, что нам пришлось встретиться при таких обстоятельствах.

— Благодарю Вас, сэр. Вы позволите узнать Ваше имя?

— Коммодор Владислав Филатов, командир фрегата "Дмитрий Донской" и командующий отрядом.

— Филатов… Капитан Флинт?! Тот, кто утопил треть испанской Новой Армады возле островов Зеленого Мыса, имея лишь маленькую шхуну "Аврора"?!

— Да, это я. А чему Вы так удивились?

— А разве Вы не совершили нечто, сродни чуду, сэр?! Такого не было за всю историю!

Словно волна пробежала по шеренге пленных, и все разом подобрались, с огромным интересом прислушиваясь к разговору, и поглядывая на командира "Дмитрия Донского". И тут Флинт понял, что в этом мире капитан Флинт — вымышленный персонаж на страницах книги "Остров сокровищ" Роберта Льюиса Стивенсона, приобрел реальные черты. В виде его собственной персоны. Вот уж не думал о такой чести — стать в глазах аборигенов настоящим капитаном Флинтом. Ладно, пусть будет капитан Флинт. По крайней мере, хоть не поручик Ржевский…