– Сначала нужно дойти!

– Дойдем, но я хочу дать тебе один совет и закрыть эту тему! Не пытайся убить меня! Никогда! Многие хотели избавиться от меня, очень многие. Но где они, а где я? Так что учти и не считай мои слова угрозой: моя смерть – это твоя смерть!

– С чего ты взял, что я намереваюсь убить тебя?

Но Комолов проигнорировал вопрос босса, лишь повторил:

– Никогда не пытайся!

– Ладно, завяжем базар! Отдохнул?

– Пошли!

Али взвалил чемодан на правое плечо, пошел вперед. Саркис, обвешанный оружием, которое, впрочем, не было подготовлено к немедленному применению, двинулся следом.

Скоро должна была быть первая пещера, где Саркис собирался сделать второй короткий привал. Длинные переходы и долгие остановки быстро истощают силы и снижают скорость передвижения, не говоря уже о том, что в конце пути приступить к спуску можно, лишь хорошо отдохнув. Такое решение принял Саркис, и с ним согласился Комолов. Босс на ходу размышлял о том, где и когда избавиться от своего кровавого напарника, и, задумавшись, чуть было не врезался в спину Али, который вдруг застыл как вкопанный.

– Ты что, Али? – успел спросить наркоторговец.

И тут же услышал:

– Стоять! Руки за голову! Быстро!

Саркис остолбенел, подняв, однако, руки и сцепив кисти в замок на затылке. Он не мог понять, что произошло, так как ничего не видел за широкой спиной Комолова. Однако сразу сообразил одно – его «повязали»! И Саркис готов был завыть раненым волком, чувствуя, как в бронежилет на спине уперся ствол автомата.

А впереди, перед Али, стоял Каракурт!

За несколько секунд до этого Комолов шагнул в пещеру, собираясь поставить чемодан и прилечь для отдыха, но в нескольких метрах от себя, чуть в стороне, увидел человека с «Бизоном» в руке. Того самого человека, который уже не так давно стоял так же, широко расставив ноги, перед его джипом и держал на плече гранатомет. Комолов вспомнил огонь, вырвавшийся из его «трубы», взрыв, болото и куски грязи, залепившие глаза, когда Али тонул в трясине!

Только чудо отвело тогда от Комолова руку смерти, и он остался жив! А теперь этот человек находился прямо перед ним, и на сей раз, похоже, живым Али уже не уйти! Достаточно только нажать на спусковой крючок!.. Но человек не стрелял! Кто он, черт возьми? Как приготовил засаду здесь, откуда сбежать нет никакой возможности? Где Али видел его раньше, еще до встречи на болоте? Лицо явно было знакомо Комолову, но вот вспомнить что-либо точно Али не мог.

Каракурт, видя замешательство врага, приказал:

– Комолов! Брось в сторону кейс и прибор ночного видения!

Али подчинился. Чемодан глухо ударился о камни. Следом полетела оптика. Бандит тут же «ослеп»! Теперь ему нужно было не менее десяти минут, чтобы глаза привыкли к темноте.

Каракурт продолжал:

– Шаг вперед, два в сторону, кругом, руки на стену!

Али неуверенно выполнил и это приказание.

– Лейтенант, давай сюда Саркиса!

Харин толкнул стволом своего «Бизона» наркодельца.

– Сними с него оружие. Обыщи как следует. Прибор ночного видения с глаз сорви! Кстати, Саркис, мы не поздоровались! Извини, не до этого! Или ты забыл о «Виртусе»?

– «Виртус»?! Вот оно что! Значит, все произошедшее с момента неожиданной смерти Герцога – это дьявольская игра вашей проклятой сверхсекретной Службы? Как же мне сразу не пришло в голову, что в качестве третьей силы, о существовании которой я догадывался, можете выступить именно вы? Эх, дурак я, старый дурак!

– Заткнись! Харин, выполняй приказ!

Лейтенант быстро и профессионально обыскал Саркиса, вытащив из многочисленных карманов все, что там лежало. Потайных мест на одежде он не обнаружил, только предупредил:

– Командир, он в «панцире»!

Под «панцирем» подразумевался бронежилет повышенной защищенности. Из обычного оружия такой не пробить. Но «Бизоны» Каракурта и Харина были заряжены бронебойными патронами «винтореза».

– Ничего, Боря. У нас есть чем расколоть этот «панцирь»! В сторону его, к стене! Держи под прицелом, дернется – вали! Это приказ!

– Есть!

Саркис, опершись руками о скользкие камни подземного хода, отчаянно искал выход из этого, совершенно тупикового, положения. Он не раз попадал, казалось бы, в безнадежные ситуации, но всегда находил спасительное решение. Должен найти и сейчас! Обязан! Хотя «Виртус» – это более чем серьезно! Он лихорадочно думал.

Первая пещера! Что здесь? Выход на поверхность только через пролом свода. Это обстоятельство ничего не дает. Ниша в левой стене? Она глухая и неглубокая. Значит, и непригодная!.. Стоп! С правой стороны, где-то рядом, должна быть еще одна ниша. Она глубже, но быстро сужается. Через нее не уйти, но схорониться на время можно. Только для чего? От кого прятаться? Если бы был какой-нибудь ход, то несложно вывести из строя лейтенанта и рвануть дальше в подземелье! Там, за пещерой – лабиринт. А это уже вариант! Но как воспользоваться им? Как?

Глаза Комолова постепенно привыкали к темноте. Он повернул голову: предметы вокруг уже стали приобретать неясные очертания. Тогда он решил заговорить с врагом, чтобы по голосу четко определить, где находится его противник:

– Эй, командир! Вопрос можно?

– Перед смертью можно!

– Вот ты как ставишь вопрос! Но об этом позже. Ты «пасешь» меня с болота?

– Угадал!

– А с чего вдруг ты решил кончить меня? Что за долг у меня перед тобой?

– А ты не догадываешься? В дурачка решил поиграть?

– Я серьезно, в натуре. Чего ты охотишься за мной, словно тебе отстегнули за мою голову приличные бабки?

– Что за долг, спрашиваешь? Неоплатный, Али, у тебя передо мной долг!

– Клянусь, ничего не понимаю!

– Не понимаешь, ублюдок? И меня не узнал?

– Как сказать?! Есть что-то знакомое…

– Гутвальд помнишь? Восемьдесят третий год.

И тут Али вспомнил, что видел этого человека в форме офицера части, где служил, а потом и возле сарая, в котором убили Мухтара.

– Офицер из моей части, Кауров, кажется? Ты еще в убийстве брата принимал участие.

– В убийстве? И ты еще смеешь так говорить? Ты, который, как лютый зверь, убил, изувечил двух стариков и двух детей?

– Я никого не убивал! И Верховный суд это признал! Если ты охотишься за мной так давно, то должен был бы знать об этом!

– Нет! О том, что расстрел тебе заменили зоной, я узнал значительнее позже. Почти через два десятилетия. Но ты был безразличен мне. Пока, тварь, ты так же изуверски не убил и мою семью. Убил жестоко, извращенно, насилуя и пытая перед смертью!