Тем не менее Айседора принимает решение оставить ребенка. Оставить вопреки перманентной депрессии его отца, когда Парис Зингер проклинает самою жизнь. «Зачем рожать, если ребенок все равно заранее обречен на смерть», – снова звучит в ее ушах голос незнакомки с портрета, но Дункан старается не слушать, вспоминая «Весну» Сандро Боттичелли, где сама природа дышит материнством в предчувствии таинства сотворения.

«У тебя будет братик», – обнимает она Дердре, и та прыгает от радости и хлопает в ладоши. Братик – это хорошо, будет с кем играть. После Айседора несется на почту, где дает телеграмму Зингеру, чтобы тот постарался как можно быстрее приехать к ним в Венецию. В ответ Айседора получает несколько корзин дивных белых роз, и вскоре сам Парис, словно легкий веселый ветер, влетает в гостиничный номер, подхватывает Айседору на руки и, весело смеясь, кружит ее по комнате.

Депрессия временно сдала позиции под напором всепоглощающего счастья, Зингер зовет продолжить путешествие на яхте, но Айседора отказывается. Скоро, возможно, начнется токсикоз, а тут еще и морская болезнь… брр… нет, лично она в октябре едет в Америку, импресарио подготовил турне, и пока беременность еще незаметна, она желает танцевать. Парис не может отказать, если, конечно, Айседора уверена, что танцы не повредят ребенку. Но Дункан выглядит как человек, с которым бесполезно спорить, и миллионер готов бросить к ее прекрасным ногам любые средства, лишь бы только она путешествовала с максимальным комфортом. Лучшие каюты на корабле, чтобы ножки танцовщицы утопали в самых пушистых коврах, а к телу прикасались лишь яркие кимоно от самых лучших дизайнеров столицы мод. Если Айседора хочет что-то съесть или выпить – ей достаточно показать пальчиком, не нравится – наморщить носик. В ее распоряжении целый штат слуг и сам Парис, готовый срываться с места по первому зову. Одетая как маленькая принцесса Дердре целый день носится по палубе, так что няня за ней не успевает, но Айседора счастлива, и это самое главное.

Тем временем газеты наперебой сообщают о новой звезде русского балета, не так давно открытой Михаилом Фокиным103. Ида Рубинштейн104, на шесть лет моложе Айседоры, газетчики уже сейчас превозносят ее, называя не больше, не меньше – второй Дункан. Единственный спектакль по драме

Оскара Уальда «Саломея», привезенный Дягелевым105 в Париж, был дан всего раз, после чего его запретили из соображений нравственности. Журналисты пишут, будто бы Ида протанцевала танец семи покрывал, будучи полностью обнаженной.

Парис пытался спрятать от Айседоры газеты, но та, прочитав, могла разве что пожать плечами. Были уже и вторые, и третьи Айседоры Дункан, да хоть тридцать третьи… ей-то что за дело? Чему завидовать? – фигуре, судя по описанию, тоненькая и стройная, но да родит и изменится. К тому же еврейки стареют раньше. Нечему завидовать. Скандал огромный, спектакль снят. Так это нужно понимать, на что Ида Львовна рассчитывала? Коли подняться на бури возмущения, так ей это удалось. А вот если спектакль, поставленный талантливым Фокиным, не отменять, а показывать день за днем – тогда еще неизвестно, как бы повернулось. В газетах публиковались фотографии в костюмах и портрет так называемой соперницы. по фотографиям ничего и не скажешь, а вот портрет работы Серова ее затронул. Она и прежде его на какой-то выставке в России видела. Понравились желтоватый фон, фиолетовое шелковое покрывало и лента в руках худенькой, словно чахоточной девушки.

В Америке не жалуют неженатых пар. Их просто не поселят вместе. Горький с Андреевой могли бы рассказать о своих злоключениях в этой стране, но перед Зингером и его дамой раскрываются двери самых богатых и респектабельных отелей, так, словно они, по меньшей мере, являлись царями и повелителями легендарной Эльдорадо.

Да, Америка принимала сиятельную пару со всем свойственным этой стране радушием и раболепием перед миллионами. До января Айседора танцевала, собирая полные залы, пока ее беременность не стала слишком заметна под прозрачными одеждами. Так что в один прекрасный вечер в гримуборной Дункан появилась знакомая, заявившая: «Но, милейшая мисс Дункан, вы не можете продолжать танцевать в таком состоянии! Ведь это видно из первых рядов».

Пришлось сворачивать гастроли, так как Дункан твердо решила вернуться в Европу. В это время к блистательному турне нашей героини примкнул ее, некоторое время назад разведенный, брат Августин с дочкой. На радостях Айседора меняет планы, и вся компания устремляется в Египет. Зингер нанял самую роскошную яхту, на которой собирается катать Дункан и ее родственников по Нилу. В планах – посещение Фив, Дендер, Александрии.

Айседора Дункан и Пэрис Зингер.

Зима в этих местах совсем не такая, как в Европе, в январе можно ходить в летнем платье, что же до яхты – она сделана по последнему слову техники, быстра, маневренна и непотопляема, как британский «Олимпик» от компании «Уайт Стар Лайн», спущенный на воду всего несколько месяцев назад.

В распоряжении каждого пассажира отдельная просторная светлая каюта с ванной комнатой. Тридцать матросов, замечательный капитан и повар, которого по такому случаю, должно быть, выписали из какого-то модного ресторана, – что еще нужно для путешествия без досадных сюрпризов? Жизнь Айседоры напоминает радостную сказку, так что она почти не ощущает тягот, связанных с беременностью. Временами в ее беззаботную веселую жизнь приходят мысли об оставленных ею ученицах, школе, о конфликте с Елизаветой…

Но когда она пытается высказывать все это Зингеру, тот лишь слабо улыбается, у него ведь тоже остались в Европе заводы, и на каждом управляющий. Не маленькие – справятся.

Но все когда-нибудь заканчивается, и компания возвращается во Францию, где Зингер нанимает виллу в Болье с террасами, спускающимися к морю. Возможно, именно здесь родится похожий на золотоволосого ангела мальчик. Айседоре хочется, чтобы рождение принца произошло в самом настоящем дворце, в мире тысячи и одной ночи, но только пусть на этот раз сам процесс рождения будет по возможности безболезненным и недолгим, а следовательно, в решающий момент рядом с мисс Дункан должны находиться самые настоящие медицинские светила. Парис полностью поддерживает это мудрое решение. Собственно, поэтому и в Египте не остались, где бы они там среди пирамид нашли хорошего доктора? Зингер не собирается рисковать. Вместо этого он покупает земли на мысе Феррате, где со временем планирует построить итальянский замок для своей любимой. Дункан хочет, чтобы это был именно замок, что-то, похожее на Авинионские башни или стены Каркассона, туда они выезжали несколько раз на автомобиле, дабы убедиться в справедливости своего решения. Строительство началось очень быстро, так как Зингер вообще привык добиваться своего в рекордные сроки, впрочем, остывая, он забрасывал надоевшую игрушку, находя себе новую забаву и не жалея об утраченном.