А еще серьезную проблему представляла моя аура. Если я возьму в руки Мьёльнир, мой амулет, скорее всего, погасит ответное заклинание и все прочие тоже, и мы останемся с обычным молотом. Тор лишится могущественного оружия, однако нам все равно придется иметь дело с двенадцатью валькириями, которые будут атаковать нас с воздуха и покончат с нашим отрядом, как только нас увидят. Впрочем, получилась весьма забавная ситуация – несмотря на то что нам вот-вот предстояло встретиться со всей боевой мощью Асгарда, больше всего мы боялись валькирий, потому что они могли выбирать, кого убить. Именно поэтому Гуннар предложил эту более рискованную стратегию во время обсуждения наших военных планов с ледяными великанами накануне ночью. Смерть Тора являлась серьезной целью, но убийство валькирий до того, как они произнесут приговор, – главной.

Я лишь мельком взглянул на Тора, прежде чем переключить свое внимание на другое. Оказалось, что он вовсе не гладковыбритый мужчина, каким американцы рисуют его в комиксах. Лохматая светлая борода скрывала челюсть, но не более того, и никакого крылатого шлема на голове. Вообще никакого шлема. Только тонкая полоска кожи, которая обхватывала лоб, чтобы волосы не попадали в глаза. Красная туника поверх короткой кольчуги, подпоясанная Мегингъёрдом, удваивавшим его и без того легендарную силу, железные рукавицы, сжимавшие поводья колесницы, как будто он представлял, как они добираются до наших жалких тощих шей. Лицо, перекошенное от ярости, такое красное, что оно бросало вызов тунике. Тор не мог поверить, что я все еще жив и, более того, привел с собой приятеля, чтобы с ним сразиться. Глядя, как мы приближаемся, он бросил поводья, схватил щит, стоявший сбоку, и закрепил его на левой руке.

Мое время истекло. Чтобы Лейф получил хотя бы шанс для успешной атаки, мне не стоило продолжать висеть у него на ноге. Валькирии летели позади Тора, чуть ниже и правее, как и сказал мне Лейф. Крутой подъем Мьёльнира в сторону руки Тора привел к тому, что наши глаза оказались на одном уровне. Как только это произошло, я подбросил Фрагарах высоко в воздух, выпустил ногу Лейфа, одновременно активировал амулет, чтобы превратиться в сову, и, дико размахивая крыльями, помчался за своим мечом.

Лейф продолжал лететь в сторону Тора, а курс валькирий должен был проходить как раз подо мной. Я увидел, что в силу вступил закон гравитации, и Фрагарах стал падать медленнее, что позволило мне сократить расстояние в верхней точке сближения. Я вернулся в человеческую форму, схватил в воздухе рукоять меча и с диким воплем совершенно голый понесся вниз, прямо на валькирий.

Предупреждение, которое выкрикнули замыкавшие их отряд всадники, запоздало и не помогло второй валькирии из ближней ко мне стороны буквы V. Я разрубил ее череп и позвоночник всего лишь силой гравитации, и Фрагарах прошел сквозь доспехи и плоть, точно ножницы, разрезающие шелк. Половинки тела валькирии разлетелись в стороны, окатив меня дождем крови. Когда мои ноги опустились на бока ее лошади, я встал на колени, сделал сальто назад и развернулся, чтобы атаковать следующую валькирию в строю.

Рассчитывая, что щит ее спасет, она его подняла, но у нее было очень мало времени, чтобы понять, на что способен мой меч, который прошел сквозь ее щит и верхнюю часть тела, а я, снова оттолкнувшись от лошади, занялся следующим врагом в строю.

Эта оказалась умнее. Она просто убралась с дороги, дернув лошадь вверх и влево, я не смог ее достать, начал падать и развернулся, чтобы оценить ситуацию. Две готовы, осталось десять, строй нарушен, но они бросились за мной в погоню. Вот вам! Их осталось девять! Оглушительный грохот и вспышка стали у меня перед глазами показали летящую к земле валькирию, прильнувшего к ее шее вампира и падающую вниз лошадь со сломанным крылом. Каким-то образом Тору удалось отшвырнуть Лейфа в сторону, чтобы им занялись воительницы Вальхаллы. Но оказалось, что древний вампир им не по зубам, так же как и богу грома.

Снова повернувшись лицом к приближавшейся земле, я выпустил Фрагарах, перешел в форму совы, перестал падать и благополучно приземлился в снег рядом со своим мечом. Лейф и его жертва с отвратительным звуком шлепнулись в пятидесяти ярдах от меня, Лейф тут же вскочил на ноги и с вызовом взревел, обращаясь к небесам. Четыре валькирии помчались вниз, на него, пятеро – в мою сторону. Я вернулся в человеческое обличье, схватил Фрагарах и обратился к медвежьему амулету, чтобы тот увеличил мою скорость и силу. Оказалось, что амулет почти опустел – многочисленные изменения формы сыграли свою роль.

Первая валькирия организовала кавалерийскую атаку с воздуха, рассчитывая, что ее лошадь собьет меня с ног, но я отскочил в сторону и избежал удара ее поднятого вверх меча, чтобы заняться той, которая неминуемо следовала за ней. Такова стандартная тактика один-два, и беспокоиться следует о противнике, который идет за первым. Вторая валькирия на безумной скорости промчалась вниз и опустилась на снег, надеясь, что ее лошадь затопчет меня, превратив в сочные кусочки мясного фарша.

Но тут взыграл мой ирландский дух, я решил, что не стану уворачиваться, прокричал нечто совершенно нечленораздельное и, выставив правое плечо вперед, бросился на коня. Благодаря увеличенной при помощи магии силы я врезался в него возле основания шеи, заставив резко остановиться, и потрясенная валькирия перелетела через его голову и неуклюже плюхнулась в снег. Лошадь сделала несколько шагов назад и принялась хлопать крыльями, чтобы устоять на месте.

Мое левое плечо очень болезненно выскочило из сустава, ключица сломалась от удара, но правая рука – та, что держала Фрагарах, – все еще прекрасно работала. Я повернулся и отрубил валькирии руки около плеч, прежде чем она успела подняться со снега, и Фрагарах снова великолепно справился с ее доспехами, ускорив процесс. Она завизжала и начала извиваться, а кровь фонтаном била из жутких ран – именно такая музыка мне требовалась. Я понимал, что ее спутницы бросятся, чтобы ей помочь и отомстить мне, и эта жажда сузит горизонты их видения ситуации.

Четыре отчаянно поносивших меня валькирии спустились к земле, они соскочили со своих скакунов и, рассредоточившись, окружили меня, выставив перед собой мечи и щиты. Одна из них показала на мои интимные части и рассмеялась.

– Эй, знаете что, – сказал я, – здесь жутко холодно. А крылья на ваших шлемах выглядят ужасно глупо.

Я увидел, что Лейфа атаковало три валькирии, четвертой он уже разорвал горло, и подумал, что он, наверное, находится в лучшей форме, чем я. По крайней мере, у него были в порядке обе руки. Когда мои враги собрались меня атаковать, я крикнул по-русски, мысленно обратив молитву Бригите, чтобы Перун меня услышал:

– Перун! Помоги мне!

Русский бог грома не мог показаться раньше, чтобы валькирии не наслали на него смертоносное проклятие. Я не знал, сработает ли это, потому что Тор вполне мог обеспечить валькирий какой-то защитой, но попробовать стоило. Сейчас же, когда все их внимание было отдано голому друиду и вампиру, Перун мог выйти из укрытия. И тут с неба к земле помчалось семь молний, направленных в оставшихся валькирий, и когда их обугленные тела упали в снег, Вяйнямёйнен снова расхохотался смехом Винсента Прайса, эхом отразившимся от потолка из туч. Затем он сбросил обманное заклинание и продемонстрировал весь наш отряд напыщенному козлу-асу, парившему в небе.