Эта весть сильно испугала Левкона. «Сколько же амазонок заброшено за наши спины? Они же беспрестанно будут делать набеги на наши города, они измотают царство. Надо посоветоваться с отцом»,- решил Левкон и пошел во дворец. Теперь он к царю относился уважительно. Сотир перестал пить и бездействовать, дела решал твердо.

- Как это ты Китей отдал бабам? - спросил царь хмуро.

- Ты уже знаешь, отец?

- Еще бы не знать! Пока в царстве спокойно - все лезут к трону, чтобы управлять, но стоит прийти беде, царю некому подать не только советы, но и воды. Этот старый пень, твой дедушка, вторую неделю болтается в понте - ни пены от него, ни пузыря. Мой старший сын только о девках и думает, а ще мой любимый Митро? Где Митро?

- Говорят, в Горгипе.

- Война уже началась, эта толстомясая стерва уже в Корокондаме, а Митро неизвестно где.

- Я боюсь, отец, что нашему дурачку пообещают твой престол, и он...

- Помолчи! Почему ты не привез его в прошлый раз?

- Я уже сказывал...

- А моя дочь ходит ко мне по три раза в день и хнычет -просит вернуть ее мужа в Пантикапей. А ее удел поддерживать мужа...

- В самом деле, отец, Гекатей вот-вот попадет в плен к Тиргатао. И мы ничем не сможем ему помочь.

- Тиргатао, Тиргатао! Если ей отдать Фанагору, то вся Синдика будет у нее. С Тирой надо что-то делать.

- Ее надо убить. Подослать наемных...

- Это годится! Подошли. Сколько воинов ты послал к валу, на амазонок?

- Пока ни одного. Без твоего совета я...

- Зачем тебе мои советы? Весь этот берег до Киммерика я отдал под твою руку. И буду спрашивать с тебя!

- Хорошо. Позволь взять твою фелюгу.

- Я сам иду на ней в Фанагору. Зачем тебе фелюга?

- Я пойду в Горгип и выкраду Митродора.

- На обратном пути за ним зайдет старик. Эта хитрая лиса...

- Но мне еще надо убить Тиру.

- Пошли других. Мало ли у нас наемных убийц, не хватало, чтобы я лишился и другого сына.

А Митродора не надо было выкрадывать. В последние дни он сам подумывал о побеге в Пантикапей. На пути из Фермоскиры Мелета к нему была благосклонна, но близко к себе не допускала. Если честно сказать, то для этого не было и условий. В трюме гребцы, в кубрике и на палубе Аргос, Ферида, Лота — уединиться было негде. Потом, когда они тайно пристали в бухточке около Горгипа и начали готовить каменную бабу для Кумира Девы, он был день и ночь занят и не видел Мелету. Кумир готовили втайне от женщин в пещере на берегу - Аргос, Митродор, гребцы.

В ночь перед открытием храма он был настолько измучен, что с вечера свалился в постель и проспал до утра. Когда он, не смея выйти на улицу, смотрел из окна на молебен около храма, когда он увидел Мелету в великолепии одежд Священной, в голове его мелькнула мысль: «Храмовые всегда держат обет безбрачия, и Мелета покинет меня ради веры». Но мысль эта сразу угасла, будто свеча на ветру. Без Мелеты он не мыслил свою жизнь, да и она, как ему казалось, не сможет жить без него. Вечером он долго ждал ее во дворце Годейры. Царица пришла домой поздно и сказала, что Священная будет жить в храме, в приделе наоса, а туда, как и в старом храме, мужчинам входа не будет.

- А как же я?! - воскликнул Митродор.

- Тебе велено передать - ее сердце отдано храму. Иди на «Арго» - там теперь твое место.

Митро бросился к храму, но там стояли две амазонки, они сурово и молча скрестили копья. До полуночи он бродил по городу, потом решил идти на «Арго». Ночь окинула теменью весь городок, по улицам ходили редкие сторожевые дозоры, амазонки знали Митродора и не трогали его. У пирса стояла фелюга, на нее были перекинуты сходни, никто их не охранял. Это было не похоже на Аргоса, он без охраны вход на корабль не оставлял никогда. Поднявшись на палубу, Митро заметил, что в занавешенном кубрике мерцала свеча. Он откинул занавеску и увидел, что в кубрике все разбросано, поломано, стол залит вином.

- О, боги! - воскликнул Митро.- А где же Аргос?

И вдруг куча тряпья в углу кубрика зашевелилась и из нее высунулась голова старика. Митро сразу узнал его:

- Дед Спарток! Зачем ты здесь?

- За тобой, мой мальчик! - почти шепотом ответил Спарток.

И только тут Митро догадался, что это не «Арго», на этой фелюге он ходил с Аркадосом в первый поход, здесь ему было все знакомо так же, как на корабле Аргоса.

- Ты с ума сошел, дед! Тебя сочтут шпионом и повесят.

- Не посмеют. Я царь Боспора!

- Где гребцы?

- Все повязаны, на нас набросились такие буйволы...

- Это Аргос! - воскликнул Митро.- Где он?

- Кто зовет Аргоса? - раздалось где-то вверху, и сходни заскрипели под тяжелыми шагами. В кубрике показался архистратег.

- Митро? Почему ты пришел сюда? А это что за чучело?

Спарток вылез из тряпок, встал, пошевелил плечами и проскрипел:

- Я не чучело! Я царь Боспора!

- А не врешь? Царей не возят в тряпье.

- Он говорит правду, Аргос. Это мой дед Спарток. Он приехал за мной.

- Хо-хо! Царь Боспора врет, однако. Его судно шло с юга, а не из пролива. И гребцы говорят, что они были на Геллоспон-те. Он ходил туда за военной помощью.

- И она придет, будь уверен, буйвол! Где мой кибернет Аркадос?

- В море, уважаемый Спарток. Он сам спрыгнул туда. Садись, поговорим. И ты садись, Митро.

- Я сказал правду,- спокойно сказал Спарток, когда сел. Он понял, что его не собираются вешать - За внуком я зашел попутно. Ему давно пора домой. Мальчик загулялся.

- Он мой зятек, между прочим,- сказал Аргос.

- А ты кто?

- Да, никто. Я дед верховной жрицы храма, отец царицы амазонок Лоты, муж Фериды - вот кто я. И я отпущу тебя с богом домой до рассвета. Но пойдет ли с тобой Митродор, вот вопрос?

- Пойду,- решительно сказал Митро.

- А Мелета?!

- Она отказалась от меня. Мне тут больше нечего делать.

- Как это - отказалась?! Я эту телку выпорю!

- Она сказала, что отдала свое сердце богине и храму. Она закрылась в наосе.

- Проклятье! Я совсем забыл, что храмовые держат обет безбрачия. Тут, малыш, нам ничего не поделать. Если бы она сменила тебя на какого-то скифа, либо грека, мы бы набили ему морду, окунули раза три в море и дело с концом. Но храм и богиня... Нет, наше дело безнадежное. Поезжай с дедом и...

- Но я ее люблю, подлую! Я умру без нее! - Митро в отчаянии стукнул кулаком по столу.

- А она, думаешь, не любит. Вот ты гремишь кулаком, а она сейчас не спит в храме, и я уверен, воет, как белуга. И утром пошлет тебя искать. А то и побежит сама.