– Это надо у наших инженеров спросить. Вообще его, по-моему, забрали, да и запчасти тоже доставили с кораблей. Так что надо просто спуститься в мастерскую и уточнить.

Чем собственно мы и занялись сразу после завтрака, ну или обеда. Крис вел себя исключительно, как джентльмен, и ни разу не напомнил о проявленной слабости или своих поцелуях, за время нашей прогулки по базе академии. Хотя о чем это я, ему уже скоро придется ставить памятник за примерное поведение в течение месяца.

Здание почти ничем не отличалось от академии, только все важные объекты, такие как исследовательский центр, медпункт, оружейный склад, ангар и прочее находилось под землей, на случай атаки гидр.

Мой о-ерой «Призрачный странник» уже стоял на своих двоих, а вокруг него, словно муравьи над гусеницей, копошились техники. К нему тянулось множество проводов, периодически подъезжали машины и сгружали коробки с запасными частями. В общем, работа кипела. Я поприветствовала трудяг, а в ответ получила гневные вопли.

– Ты бессовестная женщина, Савицкая! – заявил мне парень, едва доходящий ростом мне до плеча. – Ты чуть не запорола нашу дипломную работу!!! – самое удивительное, все остальные механики и инженеры его поддержали.

Ну, а я не растерялась:

– А вы делайте лучше! С такой защитой, как у него, – я презрительно пнула ногой доспех, словно груду хлама, – только «S» класс пугать!

С этими словами я развернулась, и хотела было уже уйти, как куратор группы инженеров, седой старичок, остановил меня.

– Погоди, раз пришла, надо проверить систему слияния. В принципе, руки и ноги уже починили, так что никаких сбоев ни будет.

Не знаю, о чем я думала в тот момент, когда давала свое согласие. Возможно, мне просто еще не удалось вытравить из себя самонадеянность, возможно, сказался стресс или не желание выглядеть глупой… Но мое согласие на испытание стало тем большим толчком к цепочке событий, которые изменили мою жизнь навсегда.

Крис замер рядом со мной и по его решительному лицу я поняла, что он собирается меня ждать. Я не знала, сколько потребуется времени на проверку системы, но рассчитывала еще побеседовать с ребятами о некоторых новых девайсах, об улучшениях защиты, и мне не хотелось, чтобы парень ждал меня.

Я улыбнулась Ладлоу и встретилась с его зелеными, как молодой листок, глазами. Сейчас он не казался мне надменным мачо голубых кровей. Во мне словно что-то щелкнуло, я, будто разрушила барьер, который и раньше не существовал, и совершенно четко поняла: раньше я бы никогда, даже под дулом пистолета, добровольно не улыбнулась Крису. Мне стало страшно от осознания, что я уже давно не ненавижу его и не злюсь. Вот только сам момент и процесс его превращения из «кровного врага» во «вполне симпатичный парень» - прошел слишком незаметно. Так незаметно, что это пугало.

Я тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли, поблагодарила Криса за компанию, экскурсию и отпустила. Ладлоу не стал сопротивляться, просто добродушно улыбнулся и обещал еще сегодня заглянуть.

А я не смогла не улыбнуться в ответ. Впервые мне так тяжело стало удержаться от ответной улыбки, так как Крис не флиртовал, не выпендривался… Он просто был самим собой – просто хорошим парнем, который ни на что не претендует, по крайней мере мне так казалось. И вот, честное слово, такое поведение куда хуже. Ибо когда тебя дразнят, соблазняют, ты закрываешься в раковине, как моллюск, уходишь в глухую оборону. А когда с тобой делятся теплом и искренностью — это невозможно игнорировать, это как глоток воды в пустыне, для души, в этом засохшем от черствости мире.

А самое ужасное, что я боялась поддаться чарам этого рыжего чудовища, боялась попасть под его изощренную, завуалированную месть. Кто знает, что творится в голове у этого парня. Поэтому мне нельзя расслабляться, нельзя никому доверять, как говорила доктор Хару.

И я поняла: все — это конец. Таблетки больше не действуют, настал час расплаты. Среди всех окружавших меня запахов, я выделяла лишь его… Запах Ладлоу, витающий тонким шлейфом по коридору, подобно ниточке указывал на своего хозяина.

И для меня в один миг ни стало никого вокруг, все перестало иметь значение. Какой-то добродушный курсант попытался мне помочь, но в ответ я лишь грозно оскалилась и продолжила брести к цели.

Несколько минут я сопротивлялась, а потом поняла, что потеряла контроль над собой. Мной завладели инстинкты. Я себе напоминала зверя, подыхающего с голода, который в последний момент учуял запах свежего мяса… Черт, я готова была ползти, драться, наверно, даже убить, лишь бы добраться до моей цели.

Не помню, как я оказалась в коридоре рядом с Крисом и Селестой. Видимо, в себя меня немного привели их ошарашенные лица. Я сжимала ладони так, что ногти впивались в нежную кожу, до крови, лишь бы удержаться на краю, не броситься на Криса… Кусала губы, ощущая во рту привкус металла, но и это слабо помогало.

Селеста на секунду испуганно замерла, а потом на свой страх и риск втолкнула меня в комнату и закрыла дверь. То что происходило дальше, больше походило на дешевое кино, так как я пыталась выломать дверь, бросалась на нее всем телом, выла и скулила, словно раненый зверь. Крис помогал ей сдерживать меня и методично выпытывал у Селесты правду. Он просил ее уйти с дороги, но подруга не сдавалась до тех пор, пока я, наверно, в двадцатый раз не бросилась на преграду, разделявшую меня и мою добычу, и сползла по ней, крича от боли.

Если вы думаете, что после встречи со мной дверь или интерьер пострадал, то глубоко ошибаетесь. Дверь, мебель и прочее явно были рассчитаны на излишнюю темпераментность оборотней. А вот я оказалась не такой крепкой. Так посчитал и Крис, он гневно зашипел на Селесту:

– Пусти, она же там убьется. Я ей помогу!

– Убиться?! Да с этим она и без тебя справится, кобелина хвостатая!

– Дура, – выругался Крис. – Не веришь мне, послушай, как она воет. Наверняка уже сломала руку об дверь.

Дальше следовали еще какие-то препирательства, а потом на пороге появился Крис, как принц на белом коне, призванный спасти меня.

Я просто прыгнула на него, словно обезьяна, обвив руками и ногами. Ладлоу лишь сдавлено охнул и прошептал:

-- Тише, малышка. Тише, сейчас я тебе помогу!

Я лихорадочно вдыхала его запах, который действовал на меня лучше чем приворотное зелье или афродизиак, срывала с него одежду. Крис не сопротивлялся, лишь его глаза опасно потемнели, словно он давно этого ждал. Жадно сжал мои ягодицы и вместе с тем аккуратно положил на постель. Стянул, повисшую на запястьях, рубашку и уверенным отработанным движением привязал мои руки к спинке кровати так, будто каждый день этим занимался. Очень порочно улыбнулся и нарочито медленно склонился к моим губам, дразнясь облизнул их и лишь потом углубил поцелуй, обостряя мое и без того дикое желание.

Его руки казались раскаленными угольками, от прикосновения которых мое тело выгибалось и воспламенялось словно бумага, с губ срывались крики, мольбы, просьбы, даже ругательства, за которые с утра было очень стыдно.