— Кажется, кто-то предлагал выпить? Я готов.

— Товарищи офицеры, есть предложение выпить за отличную подготовку бригады, — сказал председатель комиссии и вопросительно посмотрел на своих коллег. — Возражения есть?

Возражений не последовало.

«Спасение утопающих — дело рук самих утопающих».

Ильф и Петров.

Ничего плохого в том, что капитан милиции — дежурный по поселковому отделу воскресным утром занимался личным автомобилем, конечно, не было. Плохо было то, что в моей воздушно-десантной бригаде два старших офицера с многочисленными побоями ночью были госпитализированы и… пропал пистолет Макарова! Капитан посмотрел на меня, как на надоевшую муху, с сожалением вытер руки и повёл в свой кабинет.

Его рассказ ничего нового не принёс. Начальник штаба бригады, только что назначенный на должность, с видом побитой собаки час назад доложил приблизительно то же.

…Зашёл, вид — краше в гроб кладут. Виноватый — виноватый!

— Что мне делать, товарищ полковник?

— Вешаться, блин, застрелиться-то нечем. Прислали на мою голову помощничка!

Последнюю фразу пробурчал про себя. Сейчас сдуру скажет «Есть!» и буду отвечать ещё и за суицид. Огромные синяки и многочисленные кровоподтёки и гемотомы на лице не давали рассмотреть выражение лица. Повбывав бы… Хотя он единственный отказался от госпитализации и прибыл ко мне с докладом. Хоть в этом чем-то на офицера похож. Ладно, добить я его всегда успею.

— Так, докладывайте, быстро, конкретно и без соплей.

— Мы втроём отмечали выпуск из академии. Выпили, конечно. Потом сделали замечание бармену, который попытался обсчитать. На выходе поджидала толпа. Там перед кафе темень, выходим со света. Пока осмотрелись на каждого по 3–5 человек с битами. Мы даже понять ничего не успели. Меня по голове оглушили, потом добивали ногами. Когда очнулись, у Б. пропал пистолет.

— А он как со стволом там оказался?

— Он начальник патруля его дежурный прислал, чтобы нас отвёз…

— Молодэс, блин! И ему досталось?

— Он трезвый был. Они всей толпой набросились — пьяные и обкуренные. Пока он отмахивался, какая-то тварь вытащила пистолет. Мы на шум по одному выскочили и огребли своё.

— Ствол искали?

— Так точно. Сначала сами. Потом силами дежурного подразделения. Ни ствола, ни этих сволочей…

— Чего вас вообще понесло в тот посёлок?

— Хотели подальше от подчинённых…

— Так, начмеда — в госпиталь. Сами — домой, чтобы эти самые подчинённые в таком виде не видели. Я поехал со стволом разбираться.

— Товарищ полковник, что нам будет?

— Всё будет зависеть от того, что успеют сотворить новые владельцы пистолета.

Не будь ствола, отмерил бы каждому за бездарную организацию пьянки и хреновую физподготовку по ведёрной клизме с патефонными иголками, не посмотрел бы на то, что своё они уже получили…

* * *

— Что вы, товарищ полковник, хотите от меня, — милицейский капитан мечтал побыстрее закончить бодягу со мной и вернуться к любимому «Жигулю». Сегодня воскресенье, никого нет, начальник только завтра распишет, кому этим заниматься.

— Мне нужен ствол.

— Да он давно уже в городе. Теперь только, если кто после дела сбросит…

— Стоп! Какое «дело»? Этот вариант меня не устраивает. Давайте с другой стороны. Кто тут у вас главный от братвы.

— Вы о чем?

— Что вы со мной девочку строите, смотрящий кто?

— Нет у нас никаких смотрящих. Криминальной хроники насмотрелись. Тоже мне Чикаго нашли…

— Слушай, как тебя зовут?

— Сергей.

— Серёга, прошу тебя как офицера. У меня два придурка в госпитале, один дома весь измочаленный. Молодые, глупые, но нормальные мужики, не сволочи. Если я сегодня ствол не найду, завтра с них погоны снимут и уволят без пенсии. Помоги…

— Тут хозяин кафе в авторитете. Эта шушера малолетняя его слушает, поговорите с ним. Только осторожно.

— Где мне его найти?

— Я сам приглашу к себе и дам возможность потолковать. Приезжайте часа через два.

* * *

В бригаде новостей никаких. Начальник медицинской службы до госпиталя ещё не добрался. За мной увязался зам по воспитательной работе подполковник Заставенко. Из бывших политработников, Валерий Александрович был человеком прямым и слыл беспощадным борцом с неуставщиной. Бригадные разгильдяи его уважали и побаивались, называя между собой «Гестапенко», но подлости за ним никогда не водилось, и я знал, что через мою голову он никому ничего докладывать не будет. На беседу с авторитетом поехали вместе. Как показали дальнейшие события не зря.

В кабинете дежурного следака сидел вальяжный парень лет тридцати пяти со всеми атрибутами преуспевающего бандита: короткая стрижка, бритый затылок, мощная шея с золотой цепью для средних размеров собаки, огромный перстень на растопыренных пальцах, правда, одет не в спортивный костюм, а в приличные джинсы и батник. Сидел свободно, по-хозяйски. Я вспомнил избитого начальника штаба. Как же мне хотелось начать разговор с того, что бы сразу сбить с его рожи самодовольную ухмылку! Но Валерий Александрович — тот ещё психолог — первый подошёл к незнакомцу, представился и представил меня. Пока он говорил, первая волна бешенства и желания отомстить за своих у меня прошла.

— Чё надо?

— Поговорить…

Я уже взял себя в руки.

— Ну, давай, говори, только короче, у меня дела…

Боже, как давно со мной в таком тоне никто не говорил. Ладно. Я сделал глубокий вдох.

— Вы в курсе ночных событий в вашем кафе?

— У меня в кафе ничего не было, а что делается на улице мне до лампочки.

— Не, родной, конфликт был в кафе. Разборка на крыльце. У меня трое покалеченных и украден «Макаров»…

— А я здесь при чём. Кто-то с кем-то чего-то не поделили, спрашивайте с них. Я пошёл…

— Постой. Спрошу, не сомневайся, только боком это выйдет тебе. Я подниму бригаду и для начала разнесу твоё кафе по кирпичику. Всё, что появится мужского полу в радиусе километра от него, разложу по близлежащим больницам, а твоего бармена-суку вообще урою. Разыщу персонально прикоснувшихся пальцем к офицеру и расплющу их вонючие пальцы кирпичом об асфальт. И буду это делать регулярно по мере восстановления и выздоровления. Сниму погоны, но сделаю, оно тебе надо?

Следак, ещё в начале разговора, что-то вспомнив, вышел из кабинета, а Заставенко по мере моего повествования приподнялся и как бы ненароком оказались между мной и собеседником. По глазам последнего, вижу, догоняет, верит, что у меня дури хватит.