– Стойте, стойте, мы свои! – заорал Альви во все горло и вскочил. Но больше крикнуть ничего не успел: напарник убитого выпустил из-за соседнего куста полмагазина ему в голову.

Люди Абу Усмана оправились от неожиданности и, хотя понесли большие потери, все же заняли оборону. В нападающих полетели гранаты, заухали гранатометы, точнее стали пулеметные и автоматные очереди. Моджахеды амира Сайди тоже начали нести потери. Но изменить было уже ничего нельзя. Бой разгорался, и остановить его было невозможно…

Зимой темнеет рано. Еще полчаса, и на автозаправочной станции включат освещение, а Алихан перекроет вентили воды и газа, закроет изнутри главную дверь, выключит свет, замкнет снаружи «черный» выход во двор, и до утра хозяйничать здесь останутся лишь мыши, сбегающиеся в тепло из окрестных полей. Вечерами здесь никто в кафе не ходит: мирные люди дома сидят, а немирные по своим волчьим делам рыскают… Он уже и Амину отпустил – ни к чему девушке дотемна задерживаться. Но посетители «У Алихана» пока еще есть. Правда, это клиенты особые…

За столом у окна Алха, Монтана, Магомед и Провайдер с аппетитом уплетают ароматный жижиган-чорпа – суп из мякоти баранины с помидорами, похожий на рагу, политое чесночным соусом. Чеченцы в камуфляжной форме и с оружием, на гражданских машинах, для Чечни не в диковинку: служащие местной милиции, «лесные», милиционеры «нефтяного полка» и военнослужащие комендатур… Много таких. Очень много.

Только местные всех их в лицо знают. Ну, или почти всех. В любой чужой компании один-два знакомых всегда найдутся. Особенно у хозяина придорожного кафе, через которого с утра до вечера идет человеческий поток: местные, приезжие, проезжие, прикомандированные… Но сейчас Алихан никого из посетителей не знал. И припаркованную снаружи серую «Тойоту Короллу» с правым рулем никогда не видел. Вот темно-зеленая «десятка» рядом казалась знакомой. Но мало ли в республике таких «десяток»? А двое здоровенных лбов в ней – точно незнакомые…

Несколько раз Алихан вышел в зал: то горячих лепешек поднес, то свежесмолотый перец, то спросил: не надо ли чего? Но нет, ничего чужакам нужно не было. При нем они замолкали или говорили на нейтральные темы – типа: «Первый раз жидкое едим больше, чем за неделю…» Или: «Надо Болека с Леликом подменить, чтоб тоже горячего покушали…»

Алихан под разными предлогами терся, присматривался, принюхивался… В Чечне о мужчине можно судить по оружию: чем круче ствол, тем значимей его владелец. Если у тебя нет «Стечкина» на боку – то какой же ты командир? А если есть, да еще золоченый, сразу ясно – человек непростой! А если у кого-то иностранная штучка: «Глок» или «Беретта» – значит, это вообще большая шишка! Только ничего такого у этой четверки не было: обычные «калаши», да «пээмы»… Правда, когда они зазвали здоровенных братьев, то у тех оказались бесшумные автоматы с толстыми стволами – такие бывают только у «спецов». По осуждающим взглядам их товарищей, Алихан понял: они допустили оплошность – должны были оставить спецоружие в машине, как наверное, и сделали все остальные…

А тут еще вдруг вспомнилось про зеленую «десятку»: у Мурата с верхнего пастбища неизвестные отняли как раз такую у Черного леса! И праворульную «японку» у его односельчанина!

Не нравилось все это Алихану, ох, как не нравилось! Еще больше, чем то, что происходило сейчас в его маленьком кабинете, переделанном из подсобки…

В нем не было ни одного окна. Четверым здесь негде развернуться. Настенная лампа «двадцатьпятка» под плотным бордовым абажуром освещала придвинутый одной стороной вплотную к стене квадратный стол, лежавшую на нем топографическую карту и троих сидевших за ним: Вампира, Аюба и Умара. Джамалутдин стоял сбоку, наклонившись к карте и карандашными точками обозначая минное поле. Дверь в коридор плотно закрыта.

– Все, – сказал Джамалутдин. – Может, тут есть неточности, но проходы нанесены точно.

Он указал на несколько извилистых линий.

– Хорошо, – кивнул Вампир, глядя сквозь почти прозрачные в таком освещении очки. – Тебе осталось узнать контакты в Москве. Приметы встречающего, может, адрес или что-то еще… Ясно?

Джамалутдин кивнул.

– Потом выйдете с Мадиной сюда, к развилке дорог, – Вампир ткнул острозаточенным карандашом в карту. – Здесь вас заберет машина и все для вас закончится. А ваших близких вывезут завтра ночью, когда вы еще, вроде бы, будете находиться в пути… Ясно?

Джамалутдин снова кивнул.

– Ты нарисовал схему помещений лагеря? – спросил Вампир, обращаясь к Умару.

Тот кивнул, достал из-за пазухи смятый лист бумаги, положил на стол.

– Вот КПП, вот казарма, крестиком отмечен бункер амира, он запирается бронированной дверью в полметра толщиной, – Умар показывал карандашом нужные точки Вампиру, который очень внимательно рассматривал кривоватый рисунок. На бункере Саббаха он поставил жирный крестик.

– Из него есть два выхода – один на вершину, второй – в какую-то расщелину, я не знаю – в какую… Здесь беседка, в которой амир любит сидеть, принимать пищу, беседовать с гостями.

– В прошлом году мы послали ракету на сигнал спутникового телефона Саббаха, – сказал Вампир. – Она вышла на цель, взорвалась, но не причинила ему вреда. Как это могло получиться?

– Очень просто, – глухим голосом пояснил Умар. – Когда Саббах у себя в расположении, телефон подключен длинным кабелем к антенне. Ваша ракета взорвалась на противоположном склоне горы. А в остальное время телефон носит его телохранитель, и Саббах вообще не берет трубку. Если что-то срочное – он отдаст приказ через эту иорданскую обезьяну. Он очень осторожен: всю его пищу пробуют охранники. Вы не доберетесь до него. «Гнездо» сильно укреплено, и если даже вы пройдете через минное поле, вас перестреляют с господствующей позиции… Там и пулеметы, и минометы, и снайперы!

Вампир и Аюб переглянулись, но возражать не стали.

– Сколько человек охраняет «Гнездо»? – спросил Аюб.

Умар на мгновенье задумался.

– Двенадцать человек на постах, столько же отдыхают в казарме, трое на КПП, с Саббахом рядом всегда двое обезьян… Всего в отряде около ста бойцов, основная масса живет в Мамуте, кто-то уходит ночевать домой…

– Хорошо, – сказал Вампир, и было непонятно, что хорошего он увидел в описанной ситуации. – Где живет Мадина?

– У шахидок отдельное помещение в скале, вроде кельи на шестерых, – ответил Умар и поставил на схеме еще один крестик. – Но сейчас там только двое: Мадина и Зухра.

– Хорошо! – в очередной раз сказал Нижегородцев, поднял с пола сумку и вынул конверт из плотной желтой бумаги, обернутый в полиэтиленовый пакет. На нем аккуратной арабской вязью был написан какой-то адрес.

– Надо, чтобы после ухода, в вещах Мадины нашли вот это письмо, – он положил конверт перед Умаром. – Но ты должен не пустить ее напоследок в «келью», вроде бы она не смогла его забрать, а не просто забыла… Ясно?