семьей в Саудовской Аравии - это не просто развлечение. Это обязательное условие долгосрочной жизнеспособности любого бизнесмена.

Это принесло еще больше прибыли. Саудовский Огер построил штаб-квартиру королевского двора, или диван, и другие административные здания, обеспечив Рафика состоянием, которое он мог использовать в личных и политических целях. Он также тратил миллионы долларов на поддержку политических и благотворительных групп в Ливане, создавая себе репутацию предпринимателя и филантропа.

С самого начала между различными целями семьи Харири не было особого разделения. Получение прибыли в Саудовской Аравии, благотворительная деятельность в Ливане и формирование политической власти в Бейруте были полностью переплетены. Рафик объединил свои собственные средства с пожертвованиями короля Фахда, чтобы отправить тысячи ливанских студентов в колледж. Это закрепило за ним репутацию человека, способного принести реальную пользу ливанскому народу.

Это также показало Фахду, что Рафик может быть полезен в политическом плане. Ливан, расположенный между Сирией и Израилем и имеющий огромное палестинское население, всегда находился на грани нестабильности и часто становился местом военных действий. Наличие там оплачиваемого политика могло стать благом для короля.

Рафик стал своего рода эмиссаром Саудовской Аравии в попытках урегулировать региональные конфликты с участием израильтян, палестинцев, сирийцев и различных фракций ливанцев. Их отношения были настолько тесными, что на конференции 1983 г. в Женеве, посвященной выработке мирного соглашения с Сирией, Харири заявил, что выступает от имени короля Фахда. Как и Аль Сауд, Харири был мусульманином-суннитом. Однако ему удалось заручиться поддержкой шиитов, христиан и других религиозных общин Ливана, что позволило создать маловероятные альянсы.

В 1989 г., после пятнадцати лет гражданской войны, Рафик помог заключить перемирие на встрече в Таифе, саудовском курортном городе, который он помогал строить много лет назад. Это положило конец ливанскому конфликту и позволило Саудовской Аравии, давнему спонсору Рафика, получить определенную заслугу в стабилизации ситуации в регионе. Саудовские деньги стали неразрывно связаны с ливанской политикой и состоянием семьи Рафика. Через три года, на первых послевоенных выборах в Ливане, он был избран премьер-министром. Последующие усилия по очистке и восстановлению Бейрута за счет международных средств еще больше объединили его политические и деловые цели. Рафик имел долю в компании, которой принадлежали новые застроенные районы, а также получал деньги за строительство через компанию Saudi Oger.

Чтобы укрепить свои отношения с Аль Саудами и гарантировать, что они не прервутся после очередной смены руководства королевства, Рафик поддерживал отношения с другими ветвями семьи. Это становилось все более важным по мере того, как король Фахд становился все более больным и немощным, а сравнительно строгий наследный принц Абдулла стал играть все большую роль в руководстве страны.

 

Абдулла представлял собой потенциальную трудность для Рафика. У него была другая мать, чем у короля Фахда, чьи полнородные братья, известные как "семерка Судайри", включали могущественных принцев Султана, Салмана и Найефа. Абдулла не одобрял пышный образ жизни многих королевских особ, включая детей Фахда, и больше любил отдыхать в пустыне, чем сидеть во дворце. Если ему не нужны были роскошные дома, которые Saudi Oger построила для его предшественников, или если он не верил, что компания играет важную роль в модернизации Саудовской Аравии, то растущая власть Абдуллы могла стать проблемой для Рафика и его финансовых и политических амбиций.

Поэтому Рафик решил заняться "выращиванием" Абдуллы. Узнав, что Абдулла собирается посетить Ливан с государственным визитом, Рафик связался с Мухаммедом аль-Тобаиши, главой протокола Абдуллы. Он попросил Тобаиши уговорить Абдуллу остановиться в его доме на время визита. Рафик пообещал, что если глава протокола сможет это сделать, то его ждет большое вознаграждение.

Тобаиши справился с задачей. Абдулла остался с Рафиком в Бейруте, что дало ливанскому предпринимателю возможность установить личные отношения с будущим королем и убедить Абдуллу в том, что он будет надежным политическим союзником в Ливане.

Всегда щедрый на ответные услуги, Рафик построил для Тобаиши ранчо за пределами Эр-Рияда, укомплектованное сотрудниками компании Saudi Oger. Рафик также построил для шефа протокола конный завод с шестьюдесятью лошадьми и стадионом для их выгула. Все это было впоследствии конфисковано Мухаммедом бин Салманом в ходе захвата активов и денег после Ритца.

Рафик также сблизился с Халидом аль-Тувейджри, главой королевского двора Абдуллы, который помог обеспечить ему доступ к Абдулле. К тому времени, когда в 2004 г. в Бейрут в качестве посла прибыл американский дипломат Джеффри Фелтман, между Абдуллой и Рафиком установились тесные личные и политические отношения.

 

Политическая судьба Рафика Харири то изменялась, то распадалась. Он то терял пост премьер-министра, то вновь обретал его, то уходил в отставку в 2004 году. В следующем году он был убит взрывом бомбы, незадолго до того, как Абдулла стал королем. Это вызвало шок как внутри страны, так и за рубежом. Харири казался единственным человеком, который мог принести относительный мир в регион, и не сразу было понятно, кто хотел его убить. Ни одна из группировок не взяла на себя вину, хотя, учитывая сложность бомбы (более двух тысяч фунтов динамита и дистанционный подрыв), ответственность за нее явно несла организация со значительными ресурсами (в последствии некоторые обвиняли "Хезболлу", которая сама обвинила Израиль; позже следователи ООН заявили, что вероятным виновником является правительство Сирии). В результате взрыва погиб двадцать один человек, на берегу моря в Бейруте осталась воронка глубиной 15 футов, и образовалась огромная политическая пустота. Его сын Саад увидел, что это убийство также объединило ливанский народ, как никогда ранее. "Кровь его отца объединила людей. Возникла идея единого Ливана", - говорит Паула Якубиан, член парламента от Бейрута.

После периода скорби Саад взял на себя управление семейным бизнесом и политической машиной Харири. "Саудовцы очень поддерживали его, и решения, которые он принимал о том, когда и где заняться политикой, принимались при их полной поддержке", - говорит Фелтман, бывший посол США, который уехал из Ливана в Вашингтон и стал помощником госсекретаря по делам Ближнего Востока в 2009 году, когда Саад впервые стал премьер-министром Ливана. Саад поддерживал отношения с Тобаиши и Тувайджри. Позже сотрудники Тобаиши рассказали друзьям, что Саад Харири использовал свой личный самолет, чтобы вывезти из королевства деньги для Тувайджри.

 

Сааду удалось прийти к власти вслед за своим отцом, но он не обладал тем же весом, что Рафик, ведя политические и деловые дела в стране и за рубежом. С зачесанными назад волосами, всклокоченной щетиной и роскошными вкусами Саад казался слабее и менее политически проницательным, чем его отец, - "молодой парень с большими деньгами, у которого была идея стать ливанским лидером", - говорит