Я не знал, сработает ли. Успела ли Мини прописать скрипт в терминале, и вообще, привязала ли она этот жест из образа к моей системе. Но оказалось, что она полностью его скопировала, вместе с жестом, так как короткостриженый резко замолчал, а из его горла стал вырываться лишь воздух.

Сложив руки на груди, я подошёл чуть ближе и с высока стал говорить:

— Я знаю, что на этой базе вы убили троих наших сверстников. Пока что я не требую от тебя подробностей и признания. Сейчас меня интересует то, куда вы дели их тела. — Я сел на корточки и пристально вгляделся в его непонимающие глаза. — А для того, чтобы дать тебе мотивацию говорить правду, тебя укусит комарик. Точнее… Десять миллионов комариков, — хмыкнул я и, поднеся пальцы перед его лицом, громко щёлкнул второй раз.

Его рот широко открылся, а глаза слегка закатились за веки. Он сейчас чувствует идеальное болевое воздействие на свою ЦНС, благодаря нанитам. И благодаря им же он не отключится от болевого шока.

Раз уж скрипт в бреду наркомана работает, то я решил скопировать и сцену, которую я видел в каком-то тёмном подземелье от лица Родина. Он там проделывал почти то же самое. Я, конечно, не считаю пытки гуманным способом получить информацию, но в нашем случае нет другого выхода. Если мы не найдём тела и не получим признание — меня упрячут за решётку. Тем более, я теперь считаюсь совершеннолетним.

Прошло буквально пятнадцать секунд, и из глаз этого преступника полились слёзы. Для верности я дождался тридцати секунд, как в воспоминаниях. Хотя, почему-то, там фигурировало двадцать четыре секунды…

Повторный щелчок пальцами, и его словно отпускает. Подонок начинает непонимающе вертеть головой и плакать. Только секунд через пять, он понял, что может говорить:

— Прошу вас! Не надо больше! Я всё скажу! Они здесь! Под полом! Прошу только не снова… — молил он, а мы со Златой с круглыми глазами переглянулись и непроизвольно посмотрели на пол.

— Что значит под полом? — я нахмурился и повысил голос, перебивая его молебны.

Хорошо Мини заранее врубила запись, не спрашивая меня. Светить своим нейроинтерфейсом в воспоминаниях не хочется совершенно.

— Под креслом есть старый люк! Это был пробник грунтовых вод со времён войны! Здесь под нами нет третьего уровня! Сергей его замаскировал под сваренную напольную пластину! — быстро объяснил он.

В изумлении от лёгкости того, как быстро один из них раскололся, я обернулся и проследовал к креслу. Отодвинув его в левую сторону, я не сразу понял, что один из убийц имел в виду. Пол технического помещения имел старый рифлёный узор на нержавеющих листах, размером пятьдесят на сто сантиметров. Листы между собой грубо сварены какой-то допотопной сваркой, но встав на колени, я сразу же заметил тончайшую трещину, что шла по периметру лишь одного листа. Непонятно как этот амбал добился такой маскировки. Для этого нужен специнструмент.

Поковыряв его пальцем, я понял, что без инструментов тут не обойтись. Начав шарить глазами по помещению, ничего кроме железной трубы и какого-то металлического уголка я не нашёл. Свой купленный инструмент я оставил в комнате. Взглянув на пояс, я его снял и попытался подцепить пряжкой металл. Как и ожидалось — бесполезное занятие.

Я сел на задницу возле люка, и мой взгляд упал опять на ногти. Сразу вспомнилось бредовое воспоминание Родина, где он с помощью нанитов отрастил себе рога, ногти и сделал красную кожу.

— Щас всё будет, хи-хи! — сразу же отозвалась Мини, читая мои мысли.

Спустя минуту ноготь большого пальца на моей правой руке стал поблёскивать, пока не получил светлый титановый оттенок. У основания он был весомо толще, чем на кончике.

— Офигеть, Илья! Ты почти киборг! — удивилась Злата, увидев мой ноготь, который металлическим цветом заходил на всю фалангу пальца.

— Ага… Киборг… — хмыкнул я и подцепил лист металла.

С натугой я приподнял лист и сразу схватился второй рукой. За листом оказался ржавый квадратный люк сорок на сорок сантиметров, с выемкой под руку. Совершенно не раздумывая, я уцепился за него и резко открыл.

— Тёмную маму! Чёрт! — воскликнул я, закрывая нос рукавом.

Мини сразу отключила мне обоняние, но создавалось впечатление, что у меня слезятся глаза. Злата вообще выбежала за угол к трупу амбала. Она не умеет резко отключать своё обоняние, для этого ей нужно зайти в терминал и активировать шаблон скрипта для нанитов. Взяв фонарь и рефлекторно продолжая прикрывать нос, я посветил вниз.

Там находился вертикальный круглый канал, метров в пять глубиной, затем виднелся какой-то нагромождённый мусор и что-то синюшное, почти чёрное, очень сильно напоминающее ногу по самое бедро. Я захлопнул люк и, упав на карачки, проблевался желчью. Я видел голый вздутый и разлагающийся труп девушки.

Вытерев губы, я встал и с лютой ненавистью подскочил к ублюдку. Неосознанно я стал его бить по морде, не забывая вбить его башку в металлическую трубу. Он что-то скулил, но я его не слышал, видел лишь ужас перед глазами. Будто наяву вижу кровавую войну.

— Илья! Нет! Ты его убьёшь! — за шею сзади меня обхватила Злата, пытаясь успокоить.

— Эта мразь не заслуживает жизни, — процедил я, пару раз ударив его, но всё же остановился, так как на его лице уже не оставалось живого места, но он был в сознании.

— Всё равно успокойся! Подумай о нас! — добавила Злата, но я и так это понимал.

С потряхивающими руками я сел у соседних труб и, схватившись за голову, стал думать.

Я не понимаю… Да нет! Я отказываюсь понимать, как вообще такое можно совершить! Ради чего? Просто ради насилия?! У них же нечего было брать, кроме охладителя и жизней! Мама мне не рассказывала, что ради такого могут убивать! Просто ради веселья!

Я с ненавистью сверлил взглядом шестнадцатилетних маньяков. Один капал кровью из носа, а другой находился без сознания.

— Мини, — сказал я вслух, и передо мной тут же появилась помощница.

— Да, админ, — нахмурившись, подала она голос.

— Буди второго урода. Нас ждёт интервью с пристрастием…

* * *

Спустя два с лишним часа я выбил из них абсолютно все подробности содеянного. Всё это время я держался титаническими усилиями, чтобы не размозжить им головы об трубы.

По рассказу этих уродцев, поступил сюда в тоже время что я и Злата, а вот остальные чуть позже. Но так как их привели не из шибко развитой глубинки, — где даже не знали, что