Стормвингша дико каркнула и поднялась в воздух, возвращаясь к сражению с воронами. На этот раз вороны отступили.

– Не верьте им, ваше высочество, – сказала Имаджан графиня Томанг, – вы знаете, что эти безобразные создания любят устраивать беспорядки.

Имаджан повернулась к Тайбуру и пронзила его ледяными взглядом.

– Что это было, Сибигат?

Великан поклонился Имаджан.

– Боги да сохранят меня от того, чтобы учить ваше высочество обращаться со стормвингами, – тихо сказал он.

Имаджан язвительно улыбнулась.

– Ваш находчивый язык снова выручил вас, капитан Сибигат. Я боюсь, что вы слишком умны для меня.

Дамы наперебой принялись уговаривать Имаджан, что невозможно быть умнее ее. Дов тоже усердно закивала в знак согласия, зная, что иначе невозможно. Али встретилась глазами с Тайбуром. Мгновение ей казалось, что она видит в его глазах страх. Затем это странное выражение сменилось его обычной мальчишеской улыбкой.

Беседа возобновилась на фальшивой, легкой ноте. Никто не хотел признать, что поверил стормвингше. Сама Имаджан держала себя так, словно ничего особенного не произошло. Дамы потихоньку успокаивались, а молодые люди снова стали просить Рубиньяна разрешить им отправиться на север. Рубиньян возражал, он говорил, что армия прекрасно со всем справляется. Али восхитилась его способностью убедительно врать.

«Он должен собрать резервные силы в Галодоне, – подумала Али. – И тогда защищать Раджмуат будет некому. Впрочем, скоро у него вообще может не остаться солдат, если Улазим и Фесгао проберутся на военные склады. Почему он до сих пор не послал туда эту молодежь? – думала Али. Ее дедушка всегда говорил, что горячие головы нужны именно для этого. Теперь она, наконец, поняла. – Рубиньян боится, что их всех перебьют, и против него повернутся их родители».

Сбоку вспыхнули блики серебра и золота, и Али повернулась к Имаджан. Принцесса-регент смотрела на своего мужа. Ее красный рот был крепко сжат. Она смотрела, как Рубиньян улыбается герцогине Виннамин.

«Если я снова не воображаю о себе много лишнего, и если не наделаю еще ошибок, то мы сможем обделать и это дельце, – подумала Али. – Мы сможем свалить этих людей. Есть так много способов ввести их в заблуждение, что будет трудно выбрать лучший».

Наконец леди Балитанг попросили у принцессы позволения уйти. Имаджан не только разрешила им, но и отпустила Эльсрена. Тайбур уже говорил мальчикам, что пора идти в дом и переодеваться к ужину. Леди и Али забрали Эльсрена и покинули Лазурный павильон.

По дороге домой они заметили, что люди на улицах расступались перед ними. Из окон домов народ смотрел на Дов, люди искали знака, что их надежда на свободу не исчезла.

– Госпожа, – пробормотала Али, когда они отъехали от дворца на три квартала, – пожалуйста, посмотрите на людей в окнах. Улыбнитесь и кивните. Не машите им. Но улыбка не повредит.

Дов покраснела.

– Я забыла, – призналась она.

Она неуверенно улыбнулась, глядя на окна второго и третьего этажей, затем посмотрела на тех людей, кто был ближе. В окружении стайки детей стояла женщина. Дов остановила свою кобылу и наклонилась к ним.

– Не все твои, я надеюсь? – с улыбкой спросила она. Женщина поколебалась, ей было непонятно, чего хочет от нее Дов, но заметив ее улыбку, засмеялась.

– Что вы, нет, леди, – сказала она и присела в весьма неловком реверансе, – я присматриваю за ними, пока их матери работают.

Виннамин проехала мимо, держа Эльсрена перед собой.

– Дов, нам пора домой, – проговорила она и приветливо кивнула женщине. Потом опустила руку в кошелек и вытащила несколько монет. – Мне кажется, вы не будете возражать против лакомства, – сказала она детям с улыбкой и отдала деньги женщине. – Я точно знаю, потому что у меня тоже есть малыши.

Женщина покраснела и снова присела.

– И вы их любите, я вижу, – сказала она, глядя на полусонного Эльсрена. – Боги да благословят вас обеих, леди.

Они проехали вперед.

– Винна, это было совсем не обязательно, – сказала Дов.

Герцогиня поцеловала Эльсрена в макушку.

– Хоть что-то приятное за сегодняшний день, – тихо сказала она, – не жалкое и не подлое. Иногда такие моменты надо создавать самому.

Леди удалились в свои комнаты вместе с горничными, чтобы переодеться. Али начала расстегивать пуговицы на платье Дов, как вдруг в дверь постучали, и в комнату просунулась голова посыльной.

– Простите меня, госпожа, – сказала она, присев в реверансе, – Чинаол говорит, что Джимарн и ее команда хотят поговорить с Али в комнате для встреч.

Али перевела взгляд с посыльной на свою хозяйку. Ей надо помочь Дов сменить одежду, но у Джимарн, фегоро, Юнь и Иокс так мало времени. Регенты могут приказать вывозить пленников уже завтра утром. Али вздохнула, соображая.

– Можно я помогу? – спросила Булэй. – Мне нравилось быть горничной леди. Это очень успокаивает, – словно оправдываясь, сказала она Юнай.

– Иди, – сказала Дов Али, – мы тут справимся. Я сама могу снять с себя одежду.

Али прошла за посыльной к служебной лестнице. У нее становится все меньше и меньше времени на прислуживание Дов. «Неужели так всегда и бывает? – думала Али, пока бежала по лестнице за Вайян. – Чем успешнее ты работаешь, тем меньше времени остается на все остальное?»

Она подумала: а от чего пришлось отказываться ее матери, когда она стала Защитницей Короля? Папе пришлось из преступника стать приличным человеком, и из короля воров он превратился в главного агента, но от чего же отказалась мама?

«Придется мне передать свою должность Булэй, – поняла, наконец, Али. – Я принесу больше пользы, собирая информацию от людей. Но я буду скучать по разговорам с Дов».

Али добралась до комнаты, где собирались заговорщики. Она узнала двух соседских слуг, а шестерых видела впервые. Юнь, Иокс и Фегоро стояли позади, с хмурыми лицами.

Али подошла к свободному стулу и села.

– Ну что, дорогие мои? – спросила она. – Уверена, вы пришли не для того, чтобы сообщить своей старушке Дуани, что они уже посадили всех пленных на корабли.

– Загоны для рабов оказались орешком потруднее, чем мы думали, – уныло произнес Иокс, – мы справимся за день или два, но они действуют одновременно и быстрее, чем мы ожидали.

– Они должны посадить на корабли около пятисот человек, – сказала Юнь, – и уполномоченный чиновник шепнул мне, что регенты приказали увезти как можно больше народу подальше от Архипелага, и как можно скорее. – Она улыбнулась. – Я понравилась этому чиновнику. Еще он сказал, что регенты хотят освободить солдат, охраняющих загоны для рабов, потому что они нужны где-то в другом месте.