– По самые помидоры, – пробормотал он.

– Ты о чем? – удивилась Алиса. – Какие помидоры?

– Те самые, которые растут на кудыкиных горах, – кое-как отшутился Хват, после чего сказал девушке: – Отсюда надо уходить. Но сначала нужно сделать одно небольшое дельце.

– Мне бы сначала… – Она не договорила, вертя головой по сторонам.

– Потерпи, – попросил Хват, шагая прочь. – Сейчас у тебя появится возможность совместить приятное с полезным.

– Какое приятное? С каким полезным?

Алиса так и не дождалась разъяснений. Оставив ее одну, Хват молча сбежал вниз по откосу, а через несколько минут возвратился, чтобы швырнуть перед ней офицерскую рубаху и ботинки.

– Одевайся, – сказал он. – Штаны на господине офицере подгорели, но зато все остальное в целости и сохранности.

– Ты снял это с мертвеца? – спросила Алиса, медленно поднимаясь на ноги.

– Нет, с медведя. Шлялся, знаешь ли, в военной одежке поблизости, пижонил.

– Не смешно. Я ни за что не оденусь в одежду мертвого.

– Иначе нельзя, – сухо возразил Хват. – Неизвестно, сколько километров нам придется пройти. Не в таком же виде. – Он скептически взглянул на Алису. – Твоего наряда часа на полтора хватит в лучшем случае.

Она подняла рубаху двумя пальцами и тут же уронила обратно:

– На рукаве кровь. И на воротнике тоже. Я не смогу.

– Еще как сможешь.

– А я говорю тебе: нет.

– А я говорю тебе: да.

Хват неожиданно развернул Алису к себе спиной и рванул на ней майку, тут же расползшуюся на клочки. Перебросил через ее плечо рубаху с заблаговременно оторванными погонами. Сунул ей в руки ботинки. Подтолкнул в направлении груды камней:

– На туалет у тебя ровно семь минут. Потом тебе придется догонять меня вприпрыжку. Если, конечно, ты сообразишь, в каком направлении я ушел.

– Ну и уходи, – топнула ногой Алиса.

– Пожалуйста. – Хват повернулся к ней спиной.

– Подожди!

– Жду. Осталось шесть минут сорок две секунды.

– Я тебе не солдат!

– Шесть минут тридцать восемь секунд.

– Меня просто бесит твоя бесцеремонность!

– Тридцать пять секунд…

– Обращаешься со мной, как со своей собственностью!

– Тридцать секунд…

– Только попробуй меня здесь бросить, – угрожающе произнесла Алиса, метнувшись к валунам.

– А я тебя не брошу, – пробормотал оставшийся один Хват. – Повода не будет. Ты управишься за четыре с половиной минуты.

Он ошибся всего на двенадцать секунд. В большую сторону.

* * *

Второй за сегодня привал сделали после полудня, когда Алиса по-собачьи вывалила язык и уже чуть не падала на четвереньки. Рубаха на ней потемнела от пота, но в общем-то смотрелась неплохо. «Куда лучше, чем державшаяся на честном слове маечка, – решил Хват. – Бродить по безлюдным местам в компании полуголой девушки – слишком трудное испытание для мужчины».

– Как ноги? – спросил он.

– Они разве у меня есть? – слабо спросила свалившаяся на траву Алиса. – Лично я никаких ног не чувствую.

– Это хорошо, – заверил ее Хват.

– Ха! Куда уж лучше!

– Я серьезно говорю. Вот если бы ты сбила ноги ботинками до кровавых мозолей, то ты бы их прекрасно чувствовала. Каждую секунду. – Хват положил рядом с Алисой рюкзак и посоветовал: – Положи ноги сюда, повыше. Когда переведешь дух, обязательно перемотай портянки заново.

– Портянки! – она то ли всхлипнула, то ли усмехнулась. – Это была майка от Готье. Знаешь, сколько она стоила?

– Понятия не имею, – пожал плечами Хват.

– Двенадцать тысяч рублей.

– Твои приятели по тусовке умрут от зависти, когда узнают.

– Лишь бы я не умерла, – простонала Алиса, забрасывая ноги на рюкзак. – Сил моих больше нет.

– Это поправимо.

– Каким образом?

– Сейчас узнаешь.

Приподняв одну из ног, бессильно раскинутых поверх рюкзака, Хват запустил руку внутрь и извлек наружу индивидуальную аптечку с обычным набором медицинских препаратов. Бегло осмотрев содержимое кожаного футляра, он сунул в нагрудный карман упаковку таблеток для обеззараживания воды. Кинь такую в любую лужу и пей на здоровье, только грязь да хлорку отплевывать не забывай.

– Всех излечит, исцелит добрый доктор Айболит, – продекламировал Хват, распаковывая упаковку боевого стимулятора. – Держи. – Он протянул Алисе две таблетки и почти пустую флягу.

– Мне бы яду, – томно сказала она.

– Сейчас твоя депрессия мигом пройдет.

– Это что-то вроде экстази?

– Экстази пусть ведущие молодежных программ заглатывают, чтобы языком трепать без перерыва, – сказал Хват. – У тебя на ладони так называемые боевые стимуляторы. Плохие командиры пичкают ими солдат перед атакой. У самых слабых силы появляются, у самых трусливых – бесстрашие.

– А как поступают хорошие командиры? – спросила Алиса, недоверчиво разглядывая белые, в серую крапинку, таблетки.

– Они сами по себе стимуляторы.

– Значит, ты не очень хороший командир, – констатировала Алиса, запивая подношение водой из фляги. – Ты не в силах заразить меня собственным примером.

Хват ухмыльнулся. Эта городская девушка продолжала хорохориться, что говорило в ее пользу. Многие мужчины, которых он знал по Москве, уже давно раскисли бы, превратившись в безвольных слизняков, раздавленных тяжестью выпавших на их долю испытаний. А Алиса держалась. Шутила. И если уж плакала, то утирала глаза отнюдь не женским жестом.

– Я не в силах заразить тебя своим примером, – сказал Хват, – потому что ты никудышный вояка. Но в разведку я бы с тобой пошел.

– Я бы с тобой тоже, – призналась Алиса. – Если быть точной, то уже пошла.

– Угу. Теперь главное возвратиться из этой разведки домой.

– К кому?

– Не понял? – нахмурился Хват.

– Я спрашиваю: к кому домой? К тебе или ко мне?

Алиса выжидательно прищурила один глаз.

Вместо того чтобы ответить, Хват демонстративно принялся изучать надписи на упаковке, из которой были взяты тонизирующие таблетки.

– Н-да, – сказал он наконец, – кажется, я дал маху.

– В чем дело? – напряглась Алиса. – Я проглотила не стимуляторы?

– Стимуляторы, но очень специфические. Они активизируют половые функции, а все остальные отключают напрочь. В первую очередь умственную деятельность. – Хват многозначительно покрутил пальцем у виска.