Зак бросил взгляд на Кельвина, но тот лишь пожал плечами:

– Не смотри на меня. Откуда мне знать, нашли они антидот или нет?

Зак колебался еще некоторое время, а потом с неохотой достал из кармана телефон.

– Спрошу у Фэллона. Может, он знает, на какой стадии находятся исследования.

Рейн лежала в постели в компании свернувшихся у нее в ногах Бэтмена и Робина, когда из-за двери ванной послышался телефонный звонок. Звук заглушала льющаяся вода, но внезапно шум воды прекратился, и Рейн услышала тихий голос Зака.

Спустя несколько минут он появился в спальне: нижнюю часть обнаженного тела прикрывало обвязанное вокруг талии полотенце, с влажных волос стекали капельки воды, – и с мрачным видом остановился возле кровати.

– Звонил Фэллон. Он связался с главой лаборатории, которая занимается изучением наркотика, изъятого в ходе операции в Стоун-Маунтин. Им удалось установить, что само по себе это вещество инертно и активность проявляет только в составе химического соединения, но с каким веществом или веществами, никто не знает.

– Иными словами, химики даже не начинали работать над производством антидота, – сделала вывод Рейн.

– Именно так.

Откинувшись на подушки, она закрыла глаза:

– Стало быть, Ники и Кессиди обречены на сумасшествие и, возможно, самоубийство.

– Да.

Повисла пауза, а когда Рейн открыла глаза, Зак устало произнес:

– Мне очень жаль, Рейн. Я знаю, как это для тебя важно.

С выражением шока на лице она резко села.

– О господи, да не смотри ты на меня так! В этом нет твоей вины. Я знаю, что шансы на удачу были невелики. Спасибо, что позвонил.

Зак ничего не ответил, а Рейн схватила его за руку, потянула к себе и, когда он сел на край кровати, мягко произнесла:

– Я думала, прошлой ночью мы пришли к выводу, что спасти всех не имеем возможности.

– Хочешь правду? Мне плевать на Кессиди и Ники. Они пытались похитить тебя. А потом все равно убили бы независимо от того, получили бы или нет желаемое. По мне, так пусть прыгают в окно или гниют в психушке.

Иногда Рейн забывала о беспощадном, холодном прагматизме, присущем Заку Джонсу. Наверное, именно поэтому все вокруг считали, что из него получится первоклассный магистр. Сострадание и дальновидность – прекрасные черты, но без железной воли их обладателя бесполезны.

– Я понимаю, – тихо произнесла Рейн. – Ради меня ты позвонил Фэллону. Но это ни к чему не привело. Значит, так тому и быть. И раз уж невозможно спасти всех, надо хотя бы извлечь из этого урок.

– Какой именно?

– Как бы там ни было принято в «Ночной тени», удача не решает в жизни ничего. Ошибки случаются. На них мы учимся, меняемся, растем. И если ты не позволишь себе хоть иногда совершать ошибки, Зак, то обречешь себя на жизнь в железной клетке, которая будет уменьшаться до тех пор, пока не лишит тебя способности дышать.

Зак посмотрел на нее с подозрением:

– К чему ты клонишь?

– Кельвин сказал, что совет считает тебя лучшей кандидатурой на должность магистра.

– Черт! – досадливо выругался Зак. – Кельвин так сказал?

– Я знаю тебя не так давно, но считаю, что он прав.

– На это место есть и другие претенденты.

– Возможно. Но совет хочет видеть в кресле магистра тебя. – Рейн усилием воли подавила приступ острой тоски. – Черт, да ты просто создан для этой работы. В помощь тебе и имя, и твой зеркальный талант, и умение отдавать приказы.

Зак поджал губы:

– Дженна доказала, что я не так хорош, как думал о себе.

– Взгляни на ситуацию трезво. Судя по тому, что ты мне рассказал, ей удалось обмануть все системы безопасности Тайного общества, а их, полагаю, немало. А поймал ее за руку лишь ты один, Зак. Твой талант и недюжинный ум предотвратили свадьбу шпионки «Ночной тени» и будущего магистра Тайного общества.

– А ведь это чуть не случилось, – тихо произнес Зак.

– Иногда подходишь к чему-то очень близко. Возьмем, к примеру, то, что случилось сегодня.

Зак накрыл ее руку своей большой ладонью и нежно сжал пальцы.

– Не волнуйся, я никогда не забуду, как едва не потерял тебя сегодня.

– Ясно, что общество будет бороться не только за право на существование, но и за всех нас – экстрасенсов и простых людей. Ты сам говорил, что это единственная на сегодняшний день организация, которая воспринимает «Ночную тень» всерьез. Пока ты не подыщешь себе союзников, тебе и совету придется свернуть деятельность. Ты не можешь уйти от ответственности да и, как мне кажется, не хочешь этого.

Зак посмотрел на Рейн так, словно не верил собственным ушам.

– Ты здесь, случайно, не по просьбе моего деда? Признавайся, это он подослал тебя ко мне с агитационными речами?

Рейн улыбнулась в попытке прогнать разрастающееся в груди ощущение потери.

– Нет. Я сама пришла к этому умозаключению.

Зак молчал и молчал так долго, что Рейн начала беспокоиться, но наконец пошевелился.

– Знаешь, а неплохо было бы разработать противоядие для разновидности формулы, которой пользуется «Ночная тень».

– Для того чтобы спасать таких людей, как Ники и Кессиди?

– Нет. Ведь тогда, помимо всего прочего, Внутренний круг «Ночной тени» поймет, что и у общества припасены кое-какие трюки. Кроме того, известие о существовании антидота поможет ослабить контроль «Ночной тени» за своими агентами и породить в головах последних мысли о переходе в стан врага. Уж мы бы нашли применение информации, которой они располагают.

– Об этом я не подумала. – Рейн обхватила руками колени. – Посмотри правде в лицо, Джонс. Ты рожден для того, чтобы возглавить Тайное общество нашего поколения.

Зак не ответил. Зато вместо ответа Рейн ощутила всплеск энергии, затягивающий ее в свой водоворот и пробудивший к жизни ее собственные сверхчувства.

Зак встал, погасил свет и, уронив на пол полотенце, забрался в постель.

Кожа его обжигала, отчего нарастало возбуждение Рейн. До слуха донеслось недовольное урчание и глухой стук: это Бэтмен и Робин спрыгнули с кровати, раздосадованные неожиданным вторжением.

А потом Зак ее поцеловал жестко, страстно и требовательно. Невидимая энергия, исходившая от охваченных страстью тел, вспыхивала яркими бликами, переливаясь через край и превращаясь в единое целое. «Его, моя и наша», – подумалось Рейн. Ей казалось, что, когда они с Заком любили друг друга, их объединенная энергия распространялась за пределы привычного спектра, набирая такую мощь, какой они никогда не достигли бы поодиночке. Рейн не понимала, как это происходит, но знала лишь одно: занимаясь любовью с Заком, она обретала способность значительно расширять границы собственных паранормальных способностей. Кроме того, Рейн была уверена, что заимствует часть способностей Зака и наоборот. И это лишь добавляло ослепляющей страсти их занятиям любовью.