Выход на божий свет ознаменовался криком и скандалом. Нет, орала не я. И даже не оскорбленные моим самоуправством охранники, хотя уж кто-кто, а они имели на это полное право. Нет. Возле тюремных ворот с удовольствием выражал всю силу своего сиятельного негодования милорд Торин Лорранский.

Поняв, что происходит, я едва не грохнулась в обморок. Что безголовому аристократенышу понадобилось около казематов под Неартой, остается только гадать. Но он стоял прямо посреди улицы, цепко ухватив за руку побелевшего от злости Вэррэна, и громко выспрашивал у него какую-то ничего не значащую ерунду. Альм явно сдерживался из последних сил, еще чуть-чуть - и мой неугомонный клиент наверняка близко познакомился бы с так и не модифицированными окончательно когтями взбешенного нечеловека, а то и узнал бы, что высокородных альмов, в отличие от людей, не только ведению светских бесед, а и приемам борьбы учат. Впрочем, причины возмущений Торин искренне не мог понять и старался выпытать у своей "храны", которой все еще гляделся хвостатый, отчего она такая злая и раздраженная. На плече графенка с видом глубочайшего отвращения восседала Тьма. Она реагировала на Вэррэна в моем облике соответственно - то есть никак,- и одно это уже должно было бы насторожить внимательного человека. Однако Лорранский-младший никогда излишней бдительностью не отличался и с упорством, достойным лучшего применения, пытался вызнать у "Тени" причины, повергнувшие ее в столь нестабильное состояние духа.

- Торин! - дико взвизгнула я, едва успев отмахнуться от какого-то типа, вздумавшего воспользоваться напавшим на меня ступором и нехорошо поигрывавшего длинным ножом в опасной близи от моих ребер.

Графенок порывисто обернулся. Глаза его вывалились из орбит и постепенно увеличивались, пока не достигли размеров серебряных монет.

- Тень? - неуверенно проблеял он, глядя на меня в упор. Я энергично кивнула, быстрым щелчком пальцев подзывая к себе паучка. Окончательно ошалевший от всего происходящего Торин только тупо таращил огромные перепуганные глаза, вертя головой и переводя взгляд то на меня, то на растерявшегося Вэррэна. Понимаю. Одну хмурую, вечно настороженную храну Лорранский около себя еще как-то терпел. Но вот что делать с двумя, да еще почти одинаковыми и в равной степени злобными, явно не представлял.

- Тень?! - на всякий случай вздумал уточнить Торин, таращась на замаскированного под меня альма. Тот кивнул не менее экспрессивно и, пожалуй, еще более искренне, чем я. В этом образе он уже обжился, освоился и даже сумел успокоиться, явно решив принимать все происходящее с философским равнодушием привыкшего к жизненным вывертам и кунштюкам нечеловека.

Едва не двинувшийся рассудком аристократеныш глупо затряс головой, словно пытаясь свести вместе две несопоставимые величины. Вот Тьма подобных сомнений не испытывала: она восторженно заклекотала и слетела с плеч Лорранского, дабы через секунду пристроиться на привычный для нее насест, щебеча мне какие-то веселые и восторженные нежности. Я бросила в нее ласковым мыслеобразом и сосредоточила свое внимание на аккуратно обходящих нашу колоритную троицу тюремщиков, явно решивших воспользоваться напавшим на странную компанию ступором.

- В карету! - поняв, что дело добром не закончится, отрывисто скомандовала я, подскакивая к своему подопечному и хватая его за руку. Другая была занята тайтрой, а то я бы и Вэррэна подцепила под локоток. Но увы, с приличествующими даме неспешностью и спокойствием прошествовать к экипажу мне не дали, поэтому пришлось отложить галантные жесты и привычно отмахиваться от возжаждавших моей кровушки мужчин. Теперь я отбивалась еще яростнее, потому что защищала не только себя, но и Торина, и не собиралась спускаться во Мрак вековечный только из-за того, что моему безголовому клиенту вздумалось сунуться под ножи тюремной охраны.

Экипаж, любезно одолженный мне магиней, стоял именно гам, где я его оставила. Кучер был то ли туповат, то ли на редкость мудр, но он сидел совершенно неподвижно и ничуть не удивился, когда во вверенный его попечению экипаж с разбегу впрыгнули две почти одинаковые девушки, молодой растрепанный щеголь и азартно шипящая вонато. Она уже успела с кем-то сцепиться и теперь восторженно делилась со всем желающими впечатлениями. Даже вскочивший на запятки серебристый паук размером едва ли не с волка не заставил его изменить позу и перевести меланхолично-задумчивый взгляд с низких туч на влетевших в карету людей.

Не размениваясь на объяснения, я высунула в опущенное окошко руку едва ли не по плечо и громко щелкнула тайтрой. Нравные породистые коняшки не то что испугались свиста поющей стальной ленты над головами - нет, они скорее оскорбились, что кто-то вздумал замахиваться на них оружием, и рванули с места так, словно собирались своим забегом защитить честь всех лошадей мира подлунного.

- Ну Торин! Ну Торин! - Одна из близняшек не находила слов и просто беспомощно повторяла имя своего подопечного, словно стремясь всем богатством интонационных вариаций, которым щедро оделили ее боги, выразить силу своего негодования.

Лорранский спокойно наклонил голову, соглашаясь с этим суждением. Правда, храну это не угомонило: она беспомощно посмотрела на свою копию, устало откинувшуюся на спинку сиденья, и внезапно от души дернула ее за подол:

- Не смей мять мое платье!

- Прости,- тут же с готовностью повинилась вторая Тень, выпрямляясь и приосаниваясь,- Может, мне вообще его снять?

- И думать не смей! Имей хоть какое-то уважение к моему телу! - с нескрываемым раздражением прошипела первая, рассеянно почесывая за ушами блаженно зажмурившуюся Тьму. Вонато однозначно признала своей хозяйкой ту Тень, что была слегка растрепана и изрядно зла, сидела, аккуратно сдвинув колени вместе, и изредка машинально дергала плечом, поправляя съезжающий вниз слишком широкий ворот свободной рубахи не по размеру. Вторая наемница, хоть была и в платье, и с прической, держалась немного скованно и неуверенно. На сиденье устроилась, по-мужски широко разведя ноги, и даже осанку сохраняла не совсем такую, как у благородных леди.

Торин почувствовал, что еще чуть-чуть - и он двинется, пытаясь постичь непостижимое. С чего бы его телохранительнице вдруг раздваиваться?! Да еще с таким удовольствием переругиваться с самой собой?

- Э-э-э…

Негромкий неопределенный звук, который выдал ошалевший Лорранский, дабы попробовать восстановить истину и привлечь внимание к своем душевным терзаниям, сыграл против него: храны, позабыв про выяснение отношений, дружно воззрились на молодого графа, потом переглянулись, и Тень в платье едва заметно удивленно пожала плечами. Ее товарка возмущенно подбоченилась и раскрыла рот, да так угрожающе, что бедный Торин уже приготовился затыкать уши: судя по лицу девушки, она собиралась сквернословить. А когда выражаются храны, простому смертному лучше залечь в окоп, дабы не быть сбитым с ног разнообразными, порой, возможно, пристойными, но весьма образными и эмоциональными словесами. Однако девушка покосилась на свою соседку, слегка покраснела, словно устыдившись еще не высказанного, и промолчала. Это придало Лорранскому дополнительные силы, столь необходимые для разрешения необъяснимой загадки раздвоения Тени.