Иногда Брейди смотрел на Фрэнки и думал: «Ты нам мешаешь, Фрэнки, ты нам чертовски мешаешь».

Иногда – часто – Брейди ненавидел весь этот гребаный говенный мир. И если бы, как говорили по воскресеньям в телевизоре, Бог существовал, Он бы прибрал Фрэнки на небеса, чтобы мать могла пойти работать, и они не оказались бы на улице. И не попали бы в приют на Лоубрайр-авеню, по которой, по словам матери, бродили только ниггеры-торчки с ножами и пистолетами. Если Бог был, почему Он не позволил Фрэнки сразу задохнуться от этого гребаного кусочка яблока? Почему позволил ему выйти из комы с поврежденным мозгом, а потом меняться только от плохого к худшему? Не было никакого Бога. И чтобы понять, что сама идея Бога нелепа, всего-то следовало понаблюдать за Фрэнки: как он ползает по ковру с чертовым Сэмми в руке, поднимается с пола, чтобы чуть похромать, а потом ползает вновь.

Наконец Фрэнки умер. Произошло это быстро. И в каком-то смысле напоминало наезд на людей у Городского центра. Никакого продуманного плана, лишь осознание, что это надо сделать. Можно сказать, несчастный случай. Или судьба. Брейди не верил в Бога, но верил в судьбу, и иногда мужчине приходилось становиться правой рукой судьбы.

Мать пекла блины на ужин. Фрэнки играл с Сэмми. Дверь в подвал была открыта. Как-то раз Дебора Энн купила две коробки дешевой туалетной бумаги на распродаже, и их держали в подвале. Но теперь бумага в ванных комнатах закончилась, и мать велела Брейди принести несколько рулонов. Он поднялся из подвала с полными руками и не стал закрывать дверь. А когда разнес туалетную бумагу по двум ванным наверху и спустился на первый этаж, дверь в подвал так и осталась открытой. Фрэнки играл на полу, катая Сэмми и издавая рычащие звуки: «Ррр-ррр». В памперсе под красными штанами. Он находился уже в непосредственной близости от открытой двери и крутой лестницы, но Дебора Энн не обращала на это никакого внимания. И не попросила закрыть дверь Брейди, накрывавшего на стол.

– Ррр-ррр, – рычал Фрэнки. – Ррр-ррр.

Он толкнул пожарный автомобильчик. Сэмми покатился к порогу двери в подвал, ткнулся в него, остановился.

Дебора Энн отошла от плиты, направилась к двери в подвал. Брейди думал, что она поднимет пожарный автомобильчик и отдаст Фрэнки, но она этого не сделала. Вместо этого пнула Сэмми. И он, стукаясь о ступени, полетел вниз, до самого пола.

– Упс, – сказала она. – Сэмми упал, бум-бум. – В ее голосе не слышалось никаких эмоций.

Брейди подошел. Произошедшее заинтересовало его.

– Зачем ты это сделала, мама?

Дебора Энн уперла руки – из одной торчала лопаточка, которой она переворачивала блины – в бедра.

– Потому что меня достало его рычание.

Фрэнки открыл рот и заорал.

– Заткнись, Фрэнки! – рявкнул Брейди, но Фрэнки не заткнулся. Продолжая орать, выполз на верхнюю ступеньку и посмотрел вниз.

– Включи свет, Брейди, – добавила Дебора все тем же бесстрастным голосом. – Чтобы он увидел Сэмми.

Брейди включил свет и посмотрел вниз.

– Да, – кивнул он. – Там. В самом низу, у лестницы. Видишь его, Фрэнки?

Фрэнки прополз чуть дальше, продолжая орать. Он смотрел вниз. Брейди вскинул глаза на мать. Дебора Энн Хартсфилд едва заметно кивнула. Брейди ни о чем не думал. Просто пнул прикрытый штанами и подгузником зад Фрэнки. И тот покатился вниз, неуклюже кувыркаясь, отчего напомнил Брейди толстого брата Блюз, который крутил сальто в центральном проходе церкви. На первом кувырке Фрэнки продолжал орать, но на втором крепко приложился головой к бетонной ступеньке, и крик резко оборвался, словно Фрэнки был радиоприемником и кто-то его выключил. Ужасно, конечно, но и забавно. Он кувыркнулся снова, ноги разошлись, напоминая букву «Y». А потом он ударился головой об пол.

– Господи, Фрэнки упал! – выкрикнула Дебора Энн. Отбросила лопаточку и спустилась по лестнице. Брейди последовал за ней.

Фрэнки сломал шею – даже Брейди мог это сказать, глядя на неестественно повернутую голову, – но не умер. Он часто дышал. Кровь текла из носа. И из ссадины у виска. Глаза двигались из стороны в сторону, но только они. Бедный Фрэнки. Брейди заплакал. Его мать тоже плакала.

– Что нам делать? – спросил Брейди. – Что нам делать, мама?

– Иди наверх и принеси диванную подушку.

Он пошел. Когда принес подушку, Сэмми – пожарный автомобильчик – лежал на груди Фрэнки.

– Я хотела дать автомобильчик ему в руку, но он не может его держать, – пояснила Дебора.

– Да, – кивнул Брейди. – Его, наверное, парализовало. Бедный Фрэнки.

Фрэнки посмотрел сначала на мать. Потом на брата.

– Брейди, – сказал он.

– Все будет хорошо, Фрэнки. – И Брейди протянул матери подушку.

Дебора Энн взяла ее и положила на лицо Фрэнки. Много времени не потребовалось. Потом она вновь отправила Брейди наверх: отнести подушку и принести мокрое посудное полотенце.

– Выключи плиту, когда поднимешься, – велела она. – Блины горят. Я чувствую запах.

Она омыла лицо Фрэнки, чтобы убрать кровь. Брейди подумал, что это трогательно и по-матерински. Лишь годы спустя до него дошло, что она смывала ворсинки, которые могли остаться на лице Фрэнки.

Когда Дебора Энн закончила (хотя кровь осталась на волосах), они с Брейди посидели на ступеньках, глядя на Фрэнки. Мать обняла Брейди за плечи.

– Пожалуй, надо позвонить «девять-один-один».

– Да, – согласился Брейди.

– Он слишком сильно толкнул Сэмми, и Сэмми упал вниз. Он попытался спуститься за ним, потерял равновесие и упал. Я пекла блины, а ты раскладывал наверху туалетную бумагу. Ничего не видел. Когда спустился в подвал, он уже умер.

– Хорошо.

– Повтори.

Брейди повторил. В школе он учился на пятерки и запоминал все с ходу.

– Кто бы и о чем тебя ни спрашивал, говори только это. Ничего не добавляй, ничего не меняй.

– Хорошо, но я могу сказать, что ты плакала?

Она улыбнулась. Поцеловала его в лоб и щеку. Потом поцеловала в губы.

– Да, красавчик, это ты сказать можешь.

– Теперь у нас все будет хорошо?

– Да. – В ее голосе не слышалось ни тени сомнения. – Теперь у нас все будет отлично.

Она не ошиблась. Несчастный случай вызвал лишь несколько вопросов, не очень сложных. Потом Фрэнки похоронили. Красиво. Фрэнки, одетый в костюм, лежал в маленьком гробу. Он не выглядел дефективным, просто спящим. Прежде чем гроб закрыли, Брейди поцеловал брата в щеку и положил рядом с ним Сэмми – пожарный автомобильчик. Места как раз хватило.

В ту ночь у Брейди впервые случился приступ дикой головной боли. Он вдруг подумал, что Фрэнки под его кроватью, и головная боль усилилась. Он прошел в спальню матери и забрался в ее постель. Не сказал ей, что боится прячущегося под кроватью Фрэнки, только пожаловался на боль, от которой голова буквально разламывалась. Она обняла его и поцеловала, а он терся об нее, прижимаясь все сильнее. Тереться ему понравилось. И головная боль ушла. Так они и заснули, а наутро остались вдвоем, и жизнь стала лучше. Дебора Энн вновь пошла на работу, только никакие бойфренды больше не появлялись. Она сказала Брейди, что он – единственный бойфренд, который ей нужен. О случившемся с Фрэнки они никогда не говорили, хотя иной раз Брейди все это снилось. Он не знал, что снилось матери, но она стала пить больше водки, так много, что в конце концов ее выгнали с работы. Но значения это не имело, потому что к тому времени Брейди уже повзрослел и мог работать сам. Он не жалел о том, что не пошел в колледж.