— Спонтанно или умышленно, но люди из многих миров способны на подобные путешествия, — продолжил тем временем Гейб, — Чаще всего это происходит спонтанно. Как было и в твоем случае… Мы же с самого детства обучаемся этим путешествиям. Подобные практики целенаправленно осваиваются и в различных религиозных и оккультных традициях отдельных миров… Наша Инквизиция следит за тем, чтобы мы некоим образом не нарушали в ходе путешествий определенную степень вариативности сценарийного баланса, зафиксированного при создании каждого мира в неких трансцендентных таблицах. Это является очень важным условием, при нарушении которого могут происходить пространственно-временные сдвиги или сценарийные парадоксы, что может привести, в итоге, как к возникновению новых параллельных миров, в следствие дальнейшего разветвления вариативности базовых, так и к абсолютно катастрофическим и необратимым пространственно-временным коллапсам. При переходах между мирами и временами, память, связанная с временными представлениями разума, у спонтанных путешественников чаще всего страдает. Но не наша… Вот ты, к примеру, не можешь быть до конца уверена в том, что ты уже не делала такого раньше, ведь так? А вдруг это уже далеко не первое твое путешествие в параллельные миры? Ведь такие широко известные явления, как дежавю, сверхреалистичные сновидения, сумеречные, пограничные, коматозные состояния, необъяснимые провалы в памяти, ложные воспоминания и тому подобные явления могут иногда свидетельствовать о факте спонтанного путешествия. Таким образом, почти все случаи амнезии, парамнезии и возвращения из комы чаще всего являются признаками, как минимум, случайного выхода человека на нулевую отметку…

— Получается, что, если я соглашусь перейти в ваш мир, то я забуду все, что со мной произошло? — взволнованно спросила Мари. Она ужасно боялась потерять, вдобавок ко всему, еще и свои драгоценные воспоминания об Энни.

— Вовсе нет, — успокоил ее Гейб, — Ведь переход не будет, на сей раз, спонтанным. Его осуществлю я. И поэтому ты будешь помнить все то же самое, что помнишь сейчас. Пойми, Мари, что твое разбитое тело так и останется в том мире. Когда ты уйдешь со мной, оно просто умрет. Твое сознание создало его точную до-аварийную реплику в тот момент, когда оно перешло на нулевую отметку. В этом и состоит сходство человека с демиургом. С той лишь разницей, что человек не способен создавать жизнь с нуля, чаще всего ограничиваясь процессом репликации уже существующей. Но, как бы там ни было, материя всегда вторична… И любой из заблудших создает не только копию собственного тела, но и своего мира. Единственное, что реплика мира бесследно исчезает в тот самый момент, когда сознание, создавшее эту реплику, ее покидает. И это делает эту копию подобной всем нам известной сновиденческой реальности… Но вот воссозданное заблудшим тело продолжает оставаться вместе с создавшим его сознанием, поскольку нашему разуму просто необходимо иметь носителя для того, чтобы существовать. Так, древние египтяне, к примеру, верили в существование двойника человека, которого они называли Ка. И, совершенно не случайно, они считали, что Ка необходимо кормить также, как самого обыкновенного человека. Отсюда возникла древняя традиция приносить еду покойникам…

Слушая его, Мари вдруг вспомнила о Дэвиде и о том, как она ела с ним его поминальную еду.

— Сюда же можно отнести и такие представления, как тело сновидения или биполяция медиумов, — продолжал, тем временем Гейб, — Однако, если ты предпочтешь вернуться в свой мир, то ты вернешься в свое прежнее тело, а это просто исчезнет вместе с твоим лимбом… Но, тем не менее, исходя из твоего вопроса я предполагаю, что ты, все же, решила осуществить переход в Доминитерру? Я прав?

— Я пока не знаю, Гейб, — ответила Мари удрученно, — Я сейчас лишь пытаюсь все до конца понять и взвесить. Просто, пойми меня правильно, в своем мире я инвалид… И, похоже на то, что никакой значительной реабилитации мне там даже и не светит… А еще я потеряла свою сестру. Единственного дорого мне человека. Ее зверски, совершенно ни за что убили, и я даже не смогу, будучи инвалидом, за нее отомстить… Рассуждая же с другой стороны, — продолжила она, — А на что мне можно будет рассчитывать в вашем мире? Вот Джу сказал мне, что для меня ваш мир не более, чем тюрьма и ловко завуалированное рабство. И, по некоторым причинам, я склонна верить в то, что он не лгал мне при этом… Ну, а что скажешь мне ты, Гейб?..

— Оказавшись в нашем мире, ты сможешь получить относительную независимость при условии, что родишь там ребенка, — глядя куда-то в никуда, ответил ей тот, — Зачатие, при этом, будет произведено искусственным путем. Биологическим отцом станет такой же заблудший, как и ты… При этом, ты даже не будешь знать, кто он… Его материал будет полностью анонимным.

— Ну да…, — горько бросила Мари, — А, после родов, моего ребенка просто отнимут у меня, не так ли? Чтобы, опять же, соблюсти всю эту чертову анонимность, я права?

— Я не стану тебе сейчас лгать или убеждать в обратном, — с какой-то тенью грусти ответил ей Гейб, — Ты абсолютно права, и все будет именно так… Так уж устроено наше общество. Все дети в нем являются достоянием Сената и воспитываются исходя из их склонностей, предсказанных Великим Оракулом. И даже имена им дает Оракул, исходя из их предначертания… И поэтому, уже ни как посланник, а как самый обычный человек, я не могу утверждать того, что переход в наш мир является наилучшим вариантом для тебя. Как видишь, наше общество далеко не безупречно, а к заблудшим оно и вовсе довольно жестоко. Поскольку равноправным членом общества им никогда и ни за что не стать. Поэтому, прости меня, Мари… Мне, правда, очень горько говорить тебе сейчас об этом. Я так полагаю, что Джу уже успел рассказать тебе множество мрачных подробностей о нашем мире… Ну а мне, в свою очередь, остается лишь только подтвердить тебе их снова…

— Дай мне немного времени, Гейб, — тихо попросила его Мари, — Ты можешь?

Гейб кивнул, сочувственно сжав своей рукой ее хрупкой плечо.

— Я вернусь сюда, как только ты будешь полностью готова, — заверил ее он, — Просто позови меня. Можно даже мысленно… Я не хочу и не стану тебя торопить, Мари… У тебя есть ровно столько времени, сколько тебе понадобится. Не забывай, что время — это всего лишь фикция в наших головах. Так что, не спеши…

Мужчина бесшумно встал со скамейки, намереваясь уйти. Глядя на его слегка опущенные плечи, девушка вдруг поняла, насколько тяжело ему дается его работа.

— Габриэль, — окликнула она его, — Спасибо тебе… Правда…

Гейб ласково ей улыбнулся и еле заметно кивнул, а затем шагнул куда-то в полутьму деревьев, и Мари вдруг явно ощутила, что она осталась здесь совсем одна.

Только лишь она, тихий ночной лес и ее мысли…

* * *

Сидя в приятной полуночной тиши леса, которая, по идее, должна была бы ее расслаблять, Мари чувствовала себя зажатой в угол. Девушка никогда и не предполагала, что она когда-нибудь в своей жизни будет стоять перед подобным выбором. Где из двух возможных вариантов оба казались ей какими-то, мягко говоря, безысходными. С одной стороны, в альтернативном мире Доминитерры, который пугал ее своей неизвестностью и затаившейся внутри агрессией, был Джесс. Но вот сможет ли она хотя бы изредка видеть его, Мари была совсем не уверена. Ведь, судя по описаниям, в Доминитерре существует жесткая социальная стратификация, при которой у нее, возможно, и не будет на это абсолютно никакого права. Рожать же там ребенка только для того, чтобы его потом отняли, Мари и вовсе отвергала всем своим существом. И, особенно, как человек, который рос в детдоме, не зная собственных родителей. Ведь их мама умерла при родах, а об отце и вовсе не было никаких сведений. Мари размышляла и над тем, что Гейб сказал ей «при условии, что ты родишь там ребенка», что могло означать, что она, возможно, имеет право и отказаться от этого. Но вот только, судя по словам того же Гейба, именно от этого условия зависела ее «относительная независимость». Так что же тогда было альтернативой? Откровенное рабство?